Сотня. Трилогия (ЛП)

– А что я говорил?

– Ты сказал, что, если я не вылечу твою сестру, ты взорвешь эту долбаную планету вместе со всем, что на ней есть.

Беллами улыбнулся:

– Планете повезло, что дело всего лишь в растянутых связках.

Склонив голову набок, он пристально и насмешливо посмотрел на Кларк. От усталости вокруг ее глаз залегли фиолетовые тени, но они лишь подчеркнули зеленый цвет радужки. Беллами кольнуло чувство вины за то, что ночью он, похоже, вел себя с ней как скотина. Беллами принял было Кларк за еще одну самодовольную штучку с Феникса, которая учится на врача, потому что это дает ей хороший повод попонтоваться на вечеринках. Однако напряженное выражение ее нежного лица и следы крови в спутанных рыже-золотистых волосах ясно указывали на то, что с момента посадки у нее не было еще ни минутки отдыха.

– А что,– продолжил Беллами, вспомнив слова, сказанные вчера у костра Уэллсом, и то, как отвернулась от него Кларк,– чего ты так обломала Канцлера-младшего?

Кларк посмотрела на него со смесью удивления и гнева. В какой-то миг Беллами показалось, что она сейчас ударит его, но девушка лишь покачала головой:

– Не твое дело.

– Он твой парень? – поднажал Беллами.

– Нет,– категорично отрезала она, но губы ее скривились в сомневающейся улыбке.– Тебе-то что?

– Просто затеял перепись населения Земли,– отозвался Беллани.– В частности, для того, чтобы определить, с кем крутят романы здешние хорошенькие девушки.

Кларк стрельнула глазками, но, как только она повернулась к Октавии, с ее лица исчезла игривость.

– В чем дело? – Беллами перевел взгляд с Кларк на сестру.

– Ни в чем,– быстро сказала Кларк.– Мне просто хотелось бы иметь какой-нибудь антисептик, чтобы обработать эту рану на ее лице. А кое-кому еще очень пригодились бы антибиотики.

– У нас что, нет

никаких

медикаментов? – тревожно нахмурился Беллами.

Кларк с удивлением посмотрела на него.

– Я думаю, все медицинское оборудование и лекарства выпали из челнока во время аварии. Но с нами все будет в порядке, правда,– быстро сказала она. Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела сообразить, как придать этой лжи хоть какое-то правдоподобие.– Какое-то время с нами все будет хорошо. Человеческий организм обладает поразительной способностью к самовосстановлению… – Девушка замолчала, когда ее глаза остановились на кровавых следах, густо пятнавших его краденую униформу.

Проследив за ее взглядом, Беллами поморщился. Интересно, что она думает о Канцлере? Беллами надеялся, что тот выживет, ведь за лжеохранником и без того тянется шлейф прегрешений. Хотя, наверное, не имеет никакого значения, жив Канцлер или мертв. Кого бы Совет ни включил в следующую экспедицию, Беллами, скорее всего, казнят на месте, несмотря на то что ранение Канцлера было несчастным случаем. Как только Октавия сможет ходить, они с Беллами отправятся в путь. Чтобы отойти от остальных на приличное расстояние, им потребуется несколько дней, а потом они выберут место и постараются там обосноваться. Беллами не зря провел месяцы, штудируя старинную книжку о том, как выжить в лесу (он нашел ее на палубе В). Он должен быть готов ко всему, что может поджидать их в здешних лесах. Наверняка лесные ужасы не опаснее того, что придет с неба.

– Когда она сможет ходить?

Кларк снова повернулась к Беллами.

– У нее довольно неприятное растяжение. Я бы сказала, что ходить она сможет через несколько дней, а полностью поправится через неделю. Или через две.

– А может быть, что она выздоровеет раньше?

Кларк склонила голову набок и подарила Беллами легкую улыбку, на миг заставившую его забыть, что он находится на потенциально токсичной планете в обществе девяноста девяти малолетних преступников.

– К чему такая спешка?

Но, прежде чем он успел ответить, кто-то окликнул Кларк по имени, и она ушла.

Беллами глубоко вздохнул. К его удивлению, от этого простого действия в голове прояснилось, и он почувствовал себя активнее и собраннее. Возможно, воздух и впрямь был ядовитым, но каждый раз, делая вдох, он ощущал нечто необъяснимое, но интригующее, словно совсем близко от него только что прошла таинственная незнакомка, которую он не смог разглядеть, зато успел почувствовать запах ее духов.

Его внимание привлекли деревья, окружавшие поляну, и он отошел, чтобы получше рассмотреть их, не теряя при этом из виду Октавию. Деревья не были похожи на те, что он успел узнать, изучая книги. Правда, единственный ботанический справочник, который ему удалось достать на корабле, был посвящен растительности Африки… а Беллами, кажется, слышал слова Уэллса о том, что они приземлились на восточном побережье территории, которая когда-то принадлежала Соединенным Штатам Америки.

Совсем рядом с ним хрустнула ветка. Беллами развернулся и увидел девушку с длинным узким лицом и свалявшимися волосами.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Уэллс сказал, что все, кто не ранен, должны собирать дрова.

Беллами вспыхнул от раздражения и жестко ответил:

– Не думаю, что у Уэллса есть полномочия, чтобы приказывать, поэтому, если с тобой лично все в порядке, я займусь своими делами, о’кей?

Девушка беспокойно отодвинулась и нервно поглядела на него через плечо.

– Иди давай,– сказал Беллами.

Он недвусмысленно указал ей путь и удовлетворенно наблюдал за ее поспешным бегством, а потом вытянул шею и уставился в небо. В каком бы направлении ни смотрели его глаза, они не встречали ничего, кроме пустоты. Какая разница, где они находятся? Любое место на этой планете гораздо лучше мира, который они оставили позади.

Впервые в жизни он был свободен.

Глава 8

Гласс

Остаток ночи Гласс провела на диванчике Люка, благодарная Камилле за то, что та не стала спрашивать, почему она отказалась спать в бывшей комнате Картера. Они решили, что Гласс лучше всего остаться в квартире Люка до шестичасового пересменка, когда у нее будет меньше шансов нарваться на патруль.

Всю ночь она ворочалась с боку на бок. Каждый раз, когда она меняла позу, браслет больно впивался ей в кожу, напоминая, что она в опасности, а Уэллс в непредставимой дали от Колонии пытается выжить на планете, где триста лет назад наступила ядерная зима. Он, конечно, всегда мечтал увидеть Землю, но не таким образом. Ведь планета, возможно, непригодна для жизни, а отца Уэллса подстрелили прямо у него на глазах.

Лежа в темноте и глядя в потолок, она не могла перестать прислушиваться. Еле слышного шепота за стеной комнаты Люка было достаточно, чтоб все у нее внутри перевернулось. А тишина была во сто крат хуже.

Стоило только свету настроенных на суточный цикл ламп подползти под входную дверь, как Люк и Камилла, зевая, вышли из спальни. Видно было, что они оба не выспались. На Люке уже была цивильная одежда, которую он носил во внеслужебное время, но Камилла надела лишь его старую рубашку, которая едва прикрывала ее стройные бедра. Гласс покраснела и отвернулась.

– Доброе утро.

Сухое официальное приветствие Люка заставило Гласс содрогнуться. В последний раз он шептал эти слова ей на ухо, когда они вместе лежали в кровати.

– Доброе утро,– ответила она, прогоняя непрошеные воспоминания.

– Нужно избавиться от твоего браслета,– Люк жестом указал на ее запястье.

Гласс кивнула, поднялась с дивана и неловко поежилась под взглядом Камиллы, который перебегал с нее на Люка и обратно. В конце концов Камилла скрестила руки на груди и сказала, обращаясь к Люку:

– Ты уверен, что это хорошая идея? А вдруг кто-нибудь тебя увидит?

Люк помрачнел.

– Мы это уже обсуждали,– сказал он спокойно, но Гласс послышались в его голосе сердитые нотки.– Если мы ей не поможем, ее

убьют

. Так что все правильно.