Страница 3 из 30
мент его торжества наступит позднее, и ушел, наказав стражникам позвать его, как только мальчишка будет просить о милости.
Шло время. Жаркое тропическое солнце палило. Что¬ бы не выцвели краски на его лице, Петрушка перевернулся на живот и так лежал, раскинув руки и ноги.
Стражники сменялись. Одни играли в карты в ожидании смены, другие тянули заунывные песни, а Петрушка все время думал, как бы ему убежать отсюда. С одной стороны высокая стена, с другой — стражники. Но оказалось, что Равнодушный, наказывая Петрушку, сам же «позаботился» о его спасении. Мальчик знал, что бамбук растет очень быстро, и теперь ждал, когда верхушки растений поднимут его вровень с каменной стеной. А уж спрыгнуть
Петрушка не побоится.
Каждую смену караула Равнодушный встречал вопросом:
— Ну, как? Солнце еще не изжарило преступника?
Пики бамбука еще не проткнули ослушника? Мальчик еще не просит пощады?
— Нет, не изжарился. Нет, не проткнули. Нет, не просит,— отвечали стражники.
И Равнодушный выходил из себя:
— Подождите, он еще у меня запросит пощады!
Но Петрушка и не думал просить милости. Прошло три однообразных тягучих дня. Он дождался, когда верхушки бамбука поравнялись с каменной оградой, ухватился за ее
острые зубцы, перебросил на другую сторону свое легкое тело, да и был таков. А стражники? Стражники даже и не заметили, как ночью с высоких порослей бамбука исчез
мальчик. Они были уверены, что ему некуда деться. Утром, когда пришла очередь сменить караул, Равнодушный опять спросил:
— Ну, как? Не просит мальчишка пощады?
— Нет, не просит,— как всегда, ответили стражники.
— Не может быть,— усомнился правитель.— Пойду, сам посмотрю.
Он прошел по дорожке своего сада, дошел до бамбуковых зарослей, запрокинул голову, щуря от солнца глаза, и не увидел наверху никакого Петрушки.
— Сбежал! — ахнул правитель.— Поймать его! Лови- Хватай, стража, держите его! — И по пути закатил по пощечине обоим стражникам, которые, по сути дела, были
не виноваты.
ЛОДКА
Мягко спрыгнув на землю, мальчик огляделся. Луна еще только-только поднималась в небе и освещала дальний край поселка, а вокруг была глубокая темнота. Ни один
огонек не светился, как будто все уснули. Мальчик тихо двигался по поселку. Но вот в одной хижине он заметил пробивавшийся сквозь щели в бамбуковых стенах огонек.
Он постучался. Ему никто не ответил. Он постучался еще раз, и тогда тихий старческий голос спросил:
— Кто там?
— Откройте, пожалуйста,— вежливо попросил Петрушка.— Мне нужно узнать дорогу к морю.
Дверь открылась, и Петрушка вошел в хижину. Яркий огонь горел в очаге, над ним висел котелок, и мальчик почувствовал запах рисовой каши. Возле очага суетилась
хрупкая девичья фигурка. Когда она обернулась к гостю, Петрушка вскрикнул:
— Бабочка, это ты?
Девочка выпрямилась, посмотрела на мальчика.
— Неужели?.. Да, это же Петрушка,— обрадовано сказала она.— Это он помог мне вытащить камбалу, не испугался Равнодушного.
— Молодец, молодец,— похвалил мальчика отец Бабочки.— Видно, мал да удал. Проходи, садись. Гостем будешь.
—Спасибо,— сказал Петрушка.— Покажите мне дорогу к морю. Я хочу вернуться домой, в мою далекую страну.
— Хорошо, хорошо. Покажем тебе дорогу к морю,— сказал отец Бабочки.— Только сначала поешь. Видишь, и каша готова.
Бабочка сняла с очага глиняный горшок с кашей. Когда они поели, Петрушка встал, собираясь идти к морю.
— Подожди, подожди,— остановил его старик.— Поспешишь — людей насмешишь. Надо вначале собраться.
Он взял корзину, положил в нее несколько банок изюму, стопку рисовых лепешек.
— Это тебе на дорогу. Дорога-то у тебя дальняя,— говорил он, укладывая банки в корзину.— Ну вот, а теперь пошли.
Он пригладил нависшие над глазами густые брови, провел рукой по седым волосам, и они тихо вышли из хижины. Отец и дочь решили проводить мальчика. Время
позднее, а дорога идет через джунгли. Как бы тигр не встретился. Они шли вверх по
тропинке, и Бабочка рассказывала, как она беспокоилась о Петрушке, хотела даже бежать к Равнодушному, попросить простить мальчика, но отец отговорил, сказал, что этим сделает только еще хуже.
— И хорошо, что не пришла,— одобрил Петрушка.— Видишь, я-то убежал, а что сделали бы с тобой — неизвестно.
Так, разговаривая, они и добрались до моря. Вот уже слышен шум прибоя, и серебрится вдали лунная морская дорожка. Наконец, нашли и лодку.
— Вот она,— обрадовался Петрушка,— но там воды полно, откачать надо, а чем?
— Сейчас все сделаем,— ответил отец Бабочки.
Он переложил изюм в корзину, освободил три банки, и они стали откачивать воду. Прошел час, другой. Вода в лодке не убавлялась.
— Что такое? — удивился Петрушка.— Сколько воды ни выливаем, а она ничуть не убавляется.
Мальчик ощупал дно лодки руками и со стоном уселся на ее борт. Прямо в середине лодки был забит кол, а днище — прорублено топором.
— Теперь мне не добраться до дому,— печально проговорил мальчик.— Никогда я не увижу ни моего отца, мастера Трофима, ни мою родную страну.
— Не горюй,— успокоил его отец Бабочки.— Поживешь пока у нас. Пойдем назад. Надо вернуться, пока не рассвело.
Три беспокойные фигурки двинулись по ночной тропинке. И опять позади них шумел прибой, и опять змеилась по воде лунная дорожка, но Петрушку это не радовало. Он
часто оглядывался в ту сторону, где, как ему казалось, находилась родная кукольная страна.
ВОПРЕКИ ПРАВИЛУ
Равнодушный, Лови-Хватай и пять стражников отправились на поиски Петрушки. Они шли по середине улицы поселка, и правитель придирчиво отмечал, кто и как приветствует его, когда он подходил к хижинам людей.
А встречали Равнодушного по-разному. Бамбуковый Корень и его сосед Пальмовая Кора, едва увидев Равнодушного со стражей, поспешили сразу спрятаться за калитки в своих
дворах. Зато Лоточница, еще издали завидев хозяина, бросила работу в саду, наложила в большое решето горку спелых фиников, вышла на улицу, поклонилась почти до земли правителю и подала ему свежие фрукты. Ее соседка, которую прозвали Кошатницей за то, что в ее доме всегда жило много кошек, тоже выбежала на улицу и вынесла
правителю самого красивого котенка. Она протянула его на ладони. Он щурил зеленые глаза и умывался лапкой в белом чулочке.
— Тьф-у-у! Гадость какая! — плюнул Равнодушный.
— Это мой самый лучший котенок,— сказала Кошатница и низко поклонилась.
— Убери своего котенка. Я кошек не держу.
Низкий поклон Кошатницы растрогал Равнодушного, и последние слова он выговорил милостиво и даже провел пальцем по спине котенка.
Рядом стоял дом виноградаря. Когда Равнодушный поравнялся с ним, тот даже
не снял с головы шляпу из рисовой соломки и не поклонился. Он только сурово насупил брови, и глаза его спрятались под ними.
— Почему он не приветствует так же правителя, как Лоточница и Кошатница? — громко сказал Равнодушный.— Наверно, это он и прячет Петрушку.
— Он, конечно, он,— подтвердила не успевшая отойти Кошатница.— У него вчера допоздна горел огонь и топился очаг.