Страница 77 из 92
В провинции молодые люди не считали зазорным стать рабочим или крестьянином, тем более что у хорошего работяги заработки намного превосходили доходы серого интеллигента. Следовательно, в провинции получать высшее образование во многом стремились те, кто чувствовал потребность в нем и имел желание работать инженером или ученым, а не прятаться на этих должностях от работы рабочего. Соответственно достаточно большой процент студентов стремился не просто запомнить знания, но и понять смысл того, что им придется делать после получения диплома. А это и иные требования к преподавателям провинциальных вузов.
В Москве же на вузы давила огромная серая масса выпускников, желавших ни в коем случае не работать руками, и эта серая масса продавливалась в студенты, часто благодаря блату и репетиторству. А потом для этих ребят не оставалось ничего, кроме тупого запоминания того, что нужно отвечать на экзамене. А потом из-за трудностей с пропиской из этих же студентов формировались и преподавательские кадры, и кадры ученых. Ведь низкий КПД и московского образования, и московских ученых всегда бросался в глаза, если они как ученые начинались рассматриваться не по проценту докторов наук и академиков, а по конечному результату. Вспомним, что в Москве проблемой создания ядерного оружия занималось втрое больше ученых, чем в Челябинске. Тем не менее три четверти всего советского ядерного оружия создано в Челябинске, зато процент академиков и докторов больше среди московских ученых. Это в Москве умеют.
Я понимаю, что этот мой вывод будет оспорен, причем с негодованием, но я обязан его сделать: средний москвич — это самый дебильный гражданин России. И много ли меняет дело то, что это слабоумие не органическое, а благоприобретенное? Ведь при московских амбициях излечиться от этого слабоумия все равно нельзя, поскольку для излечения психической болезни прежде всего требуется, чтобы больной понял, что он болен.
Ну как я объясню своему оппоненту, что ему лечиться надо, если он считает Черненко «недоумком», то есть человеком глупее себя, и на полном серьезе пишет: «Крестьяне глупые. Жизнь в деревне идиотская. Все это знают!» Как ему объяснить, что это знают все такие же слабоумные, как и он? Ведь слабоумные знают много такого, что остальным людям неведомо. Напомню, что много лет назад я дал в качестве примера прекрасно написанную (с точки зрения слога) статью одной больной женщины, которая точно знала, что КГБ в районе Златоуста зацепил земную ось и перевернул земной шар, и теперь солнце всходит не с той стороны. До нее никто этого не знал, как мало кто знает и о крестьянах то, что хранится в памяти московского интеллигента, окончившего первоклассный вуз типа МГУ.
Но пока еще весь идиотизм идет из Москвы в провинцию, а не наоборот, и в результате Москва не только недееспособна, она еще и рассадник слабоумия для всей России.
«Кому нужны колхозы!»
Итак, старые люди еще помнят, что в СССР были десятки тысяч кандидатов, докторов и академиков философских наук, доказывавших советским людям, что социализм — это незыблемый закон природы, были десятки тысяч кандидатов, докторов и академиков экономических наук, доказывавших советским людям, что плановое хозяйство — это единственно разумный путь экономики, были десятки тысяч кандидатов, докторов и академиков исторических наук, доказывавших советскому народу, как разумно и правильно устроен СССР. Старые люди еще помнят, что эти десятки тысяч гениев никуда не делись, что они и сегодня все те же кандидаты, доктора и академики, но теперь они доказывают гражданам эсэнговии прямо противоположное: что капитализм — это незыблемый закон природы, что бесплановость — это единственно разумный путь экономики, что СССР был государством страшного террора и жить в нем было невыносимо.
И именно эти гении умственного труда убедили правительства и законодателей, что «рынок» не имеет альтернативы и для наступления рыночного рая необходимо или прямо уничтожить колхозы, или сделать все, чтобы они погибли, поскольку крестьяне мечтают работать индивидуально, а «ножки Буша» из Америки гораздо питательней отечественных кур. И если эти тысячи обремененных учеными званиями болтунов изо дня в день талдычат населению об этом во всех видах СМИ, то какие представления о сельском хозяйстве могут сложиться у людей, напрямую с ним не связанных? Вот читатель газеты «Дуэль» из Белоруссии О.А. Лясковский пишет в газету.
«Когда Сталин в конце 20-х годов проводил коллективизацию, он руководствовался национальными интересами. Чтобы поднять промышленность за короткий срок, нужно высвободить рабочие руки из крестьянской среды. Кроме этого, тревожная международная обстановка 30-х годов сильно повлияла на внутреннюю политику. От насильственной коллективизации не все были в восторге. И очень многие поплатились за это репрессиями и гонениями. Последние 2 предвоенных года вроде бы подтверждали правоту Сталина в отношении сельского хозяйства. В 40-м году под большим нажимом колхозы собрали большой урожай зерновых. Но вот кончилась война. Нужно было поднимать страну. Везде разруха и голод. Сталин опять вернулся к испытанному методу — насильственному сельскохозяйственному труду через колхозы. Нужно накормить город дешевыми продуктами через бесплатный крестьянский труд, чтобы рабочие не пухли от голода и отстраивали заново промышленность.
Но зачем, зачем было у сельских жителей отнимать последнее? Если колхозник отдал свои силы на общем поле, то для чего ввели дикие продовольственные налоги на личное подворье? Можно было крестьянам оставлять все, что вырастили на своих скудных сельхозучастках. Ведь им и так ничего не платили, когда работали на коллектив. Такой перегиб озлобил крестьян против этой формы собственности. Отсюда начал пускать корни зародыш недовольства колхозным строем.
В своей книге «Путешествие из Демократии в дерьмо-кратию» Вы называете мудраками тех, кто начал разрушать общины в дореволюционной России и ратовал за введение частной собственности на землю (например, Столыпин). Но как понять действия Сталина, начавшего вводить коллективизацию после войны в таких районах, как Прибалтика и Западная Украина, где испокон веков жили хуторами, вследствие чего начали развиваться сильные националистические движения во второй половине 40-х годов?
В той же Западной Украине были все формы собственности: хуторская и любимая вами общинная. Разве это не глупость со стороны Сталина ? Какими принципами тут он руководствовался? Чтобы было как везде? Ростки частной собственности подорвут устои советской жизни?. (Но вот, например, в Литве 1991 года быстро расправились с колхозами, нисколько не сожалея, да еще хотели предъявить претензии России за урон, нанесенный коллективизацией и депортацией местного населения бывшим СССР.)
Если к 50-му году промышленность встала более-менее на ноги, то почему нельзя было провести реформы колхозов? Ну хотя бы начали платить за работу живыми деньгами. Это могло бы удержать значительную часть крестьян от бегства в города после хрущевских реформ. Ведь люди на селе отнеслись с пониманием к трудностям государства, не дожидаясь от государства поддержки их нужд.
Когда Хрущев дал паспорта сельскому населению, лопнул идеал коллективизма. Ошибка Сталина в том, что колхоз не был после войны подкреплен самоуправлением, что усиливало отчуждение и ненависть в сфере крестьянского труда послевоенного поколения. К 70-м годам колхозы стали рассадником пьянства и воровства.
Да, когда-то русскому человеку была привычна коллективная собственность. Она сплачивала людей и опиралась на солидарность. Но что было, то было. А нынешнее поколение развращено индивидуальными дачными участками, и летом можно наблюдать привычную картину: переполненные электрички и автобусы везут дачников за город, которые, не щадя сил, вкалывают на своих сотках (заметьте, не на колхозных гектарах).