Страница 136 из 140
Но что нарочито делает Богочеловека Христа ценностью всех ценностей, так это то, что Он первый и единственный разрешил проблему жизни и смерти: разрешил ее осязаемо, существенно, явив в Своей Богочеловеческой Личности воплощенное, вочеловеченное бессмертие и вечную жизнь. Исключительно сильно явил Он это и удостоверил Своим Воскресением из мертвых и Вознесением в вечную жизнь Божества. И вообще вся Богочеловеческая жизнь Господа Иисуса Христа до и после Воскресения есть ясное доказательство того, что Он — поистине олицетворение бессмертия и вечной жизни, а тем самым — и Владыка смерти. Своим Воскресением человеческому естеству Он навсегда обеспечил победу над смертью, а Своим Вознесением — бессмертную жизнь в вечности Трисолнечного Божества. Поэтому только Он в человеческом роде имел право сказать о Себе: Я есмь воскресение и жизнь (Ин.11:25). Он — воскресение и жизнь Своей Богочеловеческой Личностью, потому что Он безгрешен. Где нет греха, нет и смерти, ведь только грех производит смерть.
В человеческом сознании тайна мира соревнуется с тайной человека. Непроницаемый мрак покрывает всю тварь, и человеческая мысль никак не может проникнуть в ее сокровенный смысл, никак не может понять, почему существует такой мир в таком виде. Лишь осиянный светом Богочеловека Христа мир раскрывает нам венец своего бытия и в нем — свой истинный смысл и ценность. Поэтому Спаситель и сказал о Себе: Я свет миру (Ин.8:12; ср. Ин.9:5). В Богочеловеке и Его свете человек поистине прозрел и увидел истинный смысл мира. Некая Божественная разумность и целесообразность разлита по всей твари. Разлита Самим Владыкой Христом как вечным Божиим Словом, посему и сказано в Святом Евангелии: Все через Него начало быть (Ин.1:3). Эта логосность и логичность мира сего, а равно и всего сотворенного, становится ясной лишь в свете воплощенного Бога Слова. Лишь осияваемое светом воплощенного Бога человеческое сознание может созерцать Божественный, логосный смысл твари, убеждаясь в истинности слов Апостола, что всё Христом и для Христа создано (Кол.1:16). Это значит, что смысл каждой твари в отдельности и всех тварей вкупе состоит в том, чтобы Богочеловеческую истину и правду реализовать в себе до конечного совершенства. Небо и земля не прейдут, доколе не исполнится на них весь закон Бога Слова (см. Мф.5:18). В Богочеловеке Христе началось оздоровление твари, новое собирание твари, которая — от присутствия и действия в ней человеческого греха и зла — занедужила и стала хаосом.
Так как Господь Иисус Христос как Богочеловеческая Личность есть высшая ценность, то Он, будучи такой Личностью, есть и высший критерий, и высшее мерило всех подлинных ценностей. Никакое существо в этом мире, меньшее Богочеловека, не может быть истинным мерилом ценностей, если наивысшая ценность — это Личность Богочеловека. Не может быть мерилом человек, ведь его значимость гораздо меньше Богочеловека. Будучи высшей ценностью, Богочеловек есть лучший и самый надежный критерий всего Божественного и человеческого и на этом, и на том свете. История этой планеты не знает ни лучшего Бога, чем Христос, ни лучшего, чем Он, человека. Богочеловек в то же время совершенно раскрыл и Бога, и человека. Поэтому нет Бога вне Богочеловека и нет человека вне Богочеловека.
Что есть истина? (Ин.18— Примеч. ред.) — спрашивал Пилат воплощенную, олицетворенную Истину, желая ушами услышать то, чего не видел глазами, словно не одна и та же душа слушала его ушами и смотрела его глазами. На самом деле, Богочеловек есть Истина не как слово, не как учение, не как [безличный] фактор, а как всесовершенная и вечно живая Богочеловеческая Личность. Лишь как такая Личность Он и есть мерило Истины. Поэтому Богочеловек сказал о Себе не только: Я есмь Истина, но и: Я есмь Путь (Ин.14:6), путь в самую Истину, мерило самой Истины, сущность самой Истины. Мерило Истины есть сама Истина, а Истина — это Богочеловек Христос. Поэтому всё, что не от Него, всё это и не от Истины. Вне Его Богочеловеческой Личности Истина онтологически невозможна.
В христианстве Истина не есть ни дискурсивное понятие, ни теория, ни учение и ни школа учений, а живая Богочеловеческая Личность — исторический Иисус Христос (Ин.1:14; Еф.4:20—21). До Христа люди предугадывали Истину, но не имели ее; со Христом как воплотившимся и вочеловечившимся Богом Словом вечная Божественная Истина всецело входит в этот мир. Поэтому и сказано в Пресвятом Евангелии: Истина произошла — ἐγένετο — чрез Иисуса Христа (Ин.1:17); произошла — то есть до явления Богочеловека Христа ее в мире как бы и не было.
Что есть жизнь, настоящая, подлинная жизнь, и мерило жизни? — Опять-таки Личность Богочеловека Христа, а не Его учение, отделенное от Его чудодейственной и животворной Личности. Никогда никто из людей не смел заявить о себе: «Я есмь жизнь» — ибо каждый смертен. А Богочеловек сказал: Я есмь Жизнь (Ин.14:6). И сказал справедливо, ведь Воскресением Он победил смерть, а Вознесением на небо и восседанием одесную Отца явил Себя вечно живым. Поэтому Богочеловек — и Жизнь, и мерило Жизни. Всё, что не от Него, — смертно. В Нем жизнь имеет свою логосность и свою логичность, ибо обладает своей Божественной вечностью. Как вечное Божественное Слово Он — жизнь и все-жизнь (ср. Ин.1:4; Кол.1:16; Евр.2:10), ибо жизнь — Им жизнь. Где Его нет, там жизнь превращается в смерть, ибо Он — Тот Единственный, Кто делает жизнь живой. Отпадение от Того, Кто есть Жизнь, всегда заканчивается умиранием и смертью. Поэтому в Нем как в Слове (Логосе) и Логике жизни содержится единственно возможное логическое оправдание человеческой жизни в категории времени и пространства.
Вечная жизнь питается и поддерживается вечным добром, и вечной правдой, и вечной истиной, и вечной премудростью, и вечным светом. И когда Спаситель возвестил: Я есмь Жизнь, — Он тем самым изрек о Себе и следующее: «Я есмь Добро, Я есмь Правда, Я есмь Истина, Я есмь Премудрость, Я есмь Свет». Так как Он одновременно есть всё это, то Он — и высшее мерило всего этого. Своей всесовершенной Личностью безгрешный Богочеловек представляет Собой в человеческом роде единственный непогрешимый критерий и жизни, и добра, и правды, и истины, и премудрости, и света. Итак, Богочеловек — это высшая и самая совершенная ценность, единственное вечное достояние, а тем самым — и высший и самый совершенный критерий, единственный вечный критерий истины, жизни, правды, света, доброты и премудрости.
Всё свое учение и всю деятельность Владыка Христос сводит к Своей Богочеловеческой Личности и объясняет Ею. Поэтому и Апостольская, Православная, Христова Церковь всё в христианстве: и учение, и истину, и правду, и благо, и жизнь, — сводит к животворящей Личности Богочеловека. Образ Богочеловека Христа — это ее высшее достояние, высшая драгоценность. Все прочие ценности она изводит из Него, как лучи из солнца. Нельзя заблуждаться: христианство — это христианство Богочеловеком; в этом его исключительное значение, и ценность, и сила. Господь Иисус Христос Себя Самого, Свою Богочеловеческую Личность оставил как Церковь. Поэтому Церковь — это Церковь лишь Богочеловеком и в Богочеловеке. Всё новозаветное стекается в одну огромную, всеобъемлющую истину: Богочеловек — это и сущность, и цель, и смысл, и всеценность Церкви; Он — и ее душа, и ее сердце, и ее жизнь, и ее бессмертие; Он — сама Церковь во всей Богочеловеческой полноте, ибо Церковь есть не что иное, как Богочеловек Христос, простирающийся во все века: Се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф.28:20). Богочеловек — Глава Тела Церкви (Кол.1:18; ср. Еф.1:22, 5:23), единственная Глава; как Таковой Он и Спаситель Тела Церкви (Еф.5:23), единственный Спаситель. Им одним, единственным и нераздельным Богочеловеком, Церковь присно едина, единственна и неделима. Ибо всецелое Тело Церкви Он как Богочеловек соблюдает в нераздельном единстве благодати, истины и жизни. Тело Церкви растет Им во все бесконечности Божественной жизни: растет возрастом Божиим (Кол.2— Примеч. ред.) в меру возраста Богочеловеческой полноты, ибо все Им и для Него создано (Кол.2:19, 1:16; Еф.4:15—16, 4:13). Своей благодатной силой, через святые таинства и святые добродетели, Он таинственно возводит всех членов Церкви к обогочеловечению, ведь смысл и цель бытия Церкви заключаются именно в том, чтобы Богочеловеческой верой всё привести в меру полного возраста Христова, все обогочеловечить.