Страница 5 из 12
- Уже? Это точно? Но ведь я не ждала его до субботы!
София Д`Отремон была женщиной тонкой и хрупкой красоты с большими бирюзовыми глазами, светлыми волосами, мягкими и прямыми, как у сына, и такими же щеками цвета янтаря.
Ее болезненное выражение лица исчезло, когда она услышала эту новость. Встав, она сделала несколько шагов, опираясь на его худые плечи.
- Ты уверен, что это твой папа приехал?
- Ну конечно, мама, Себастьян прибежал и сообщил. Он сказал, что видел с холма, как папа ехал на белой лошади, а позади него три экипажа. Хорошо бы, если бы они были полны подарков.
- Для тебя?
- Для меня, мамочка. Если приехал корабль из Франции, то папа тебе всего привез: шелковые ткани, духи, конфеты и все те вещи, которые он всегда тебе привозит. Я попросил у него карманные часы. Он мне их привезет?
- Конечно, сынок. Позови-ка моих горничных. Изабель, Ану… первую, кого встретишь. Мне нужно причесаться и одеться.
- Сеньора, сеньора…! Говорят, сеньор едет сюда. – воскликнула горничная Ана, врываясь в спальню.
- Видишь? Видишь, мамочка? Он уже здесь.
- Боже! Помоги мне причесаться, Ана. Переодеться нет времени, но…
- Сеньора, вы всегда красивая и прибранная.
Служанка-мулатка не обманывала. Как всегда, сеньора Д`Отремон была безупречна. Изящное белое платье, украшенное широкими кружевами, шелковые чулки, туфли с каблуком времен Луи XV и изысканные украшения, с которыми она могла появиться в любом элегантном обществе своей родной земли. Тем не менее, она находилась в своем большом доме, центре плантаций Кампо Реаль, огромном и величественном, с просторными роскошными комнатами, большими светильниками и блестящими, как зеркала, полами; доме столь роскошном, столь величественном, с венецианскими зеркалами и позолоченными подзеркальниками, доме, который кажется устаревшим в сердце этого американского острова, тропического и дикого; но достойного этой хрупкой дамы, которая шаг за шагом продвигалась по чистому паркету, одной рукой опираясь на руку любимой служанки, а другую положив на голову единственного сына, так удивительно похожего на нее.
- Вот и папа! – закричал мальчик, радостно оторвавшись от нее. Он побежал навстречу всаднику, который остановился у главного входа и решительно спешивался с лошади. Он бросил вожжи дюжине слуг, подбежавших обслужить и поприветствовать его. Из полумрака просторной веранды София Д`Отремон созерцала влюбленными и ревнивыми глазами мужественную фигуру, гордую и стройную, перед которой все преклонялись, потому что хозяин Кампо Реаль – абсолютный властитель земли, по которой он ходил.
- Ты привез мне карманные часы, папа?
- Нет, сынок. У меня не было времени, чтобы их найти.
- А разноцветную шкатулку? А струны для моей мандолины?
- Сожалею, но в этой поездке у меня не было времени искать все это.
- Франсиско… – тихо произнесла София, приближаясь к мужу.
- София, как ты? – спросил Д`Отремон ласково и нежно.
- Как всегда. Но оставим мое нездоровье. Почему ты вернулся так скоро? Мы тебя еще не ждали.
- Полагаю, ты не огорчилась столь скорым приездом. – весело ответил Д`Отремон.
- Огорчилась? Что ты говоришь! Это радостный сюрприз, но сюрприз, в конце концов. Что случилось? Не прибыл фрегат, которого вы ждали? Отменили все праздники в честь Маршала Понмерси? Или, может быть, ты привез его?
- О, нет, нет! Я даже не видел Маршала Понмерси.
- Что случилось? Какое-то несчастье? В последнее время погода была ужасной.
- Нет никакого несчастья. Фрегат благополучно вошел в порт, и скорее всего торжества отмечают.
- Но…
- Мне не интересно было там оставаться, София. Это все.
- Я думала, тебе будет приятно поговорить с известным соотечественником. Наверняка ему было что рассказать. Мы могли бы узнать что-нибудь новое.
- Светские сплетни или политические интриги? Что это может нам дать, дорогая? Мы находимся в семи тысячах миль от Франции и даже солнце светит у нас в разное время.
- Но не можем же мы из-за этого забыть нашу родину. – упрекнула София.
- Моя родина здесь, дорогая. Потому что здесь мой дом, мой сын и ты. Этот остров суров лишь для твоего здоровья. Но тебе не любопытно, что я тебе привез? – Он повернулся к цветнику, окружавшему парадную лестницу. У главного входа в особняк остановились три следуемых друг за другом экипажа. Один был совершенно пустым, из другого выходили личные слуги, а из третьего, ближайшего, выходил Педро Ноэль, почти волоком таща за собой мрачного мальчика, спутника его путешествия. Тонкие брови сеньоры Д`Отремон собрались в гримасе чуть ли не отвращения, и она спросила:
- Педро Ноэль… Кого же он тащит?
- Кое-кого, кто может занять твое свободное время и время нашего Ренато. – объяснил Д`Отремон.
- Мальчик! – вскочил радостно Ренато. – Ты привез мне друга, папа!
- Именно. Ты правильно сказал. Я привез тебе друга. Мне очень приятно, что ты это сразу понял. Друга, товарища…
- Что ты говоришь, Франсиско? – прервала София, с еле сдерживаемым недовольством.
- Приведите Хуана, Ноэль. – попросил его Д`Отремон.
- Сеньора Д`Отремон, – поприветствовал, приближаясь, Педро Ноэль. – Для меня большая честь засвидетельствовать вам свое почтение. – Затем, обращаясь к Ренато, воскликнул: – Привет, красавец!
- Добрый день, сеньор Ноэль. – ответил Ренато.
- Это Хуан… – представил его Д`Отремон.
- Хуан? Хуан кто? – хотела знать София.
- На данный момент он просто Хуан. Он беззащитный сирота, но надеюсь, что в таком большом доме ему найдется место.
- Просто Хуан, да? – звонко выделила София.
- Также меня зовут Хуан Дьявол. – невозмутимо пояснил хмурый мальчик.
- Иисус, Мария и Иосиф. – возмутилась горничная и перекрестилась.
Наступил момент всеобщего оцепенения и сдавленного смеха, когда Ноэль примирительно вмешался:
- Простите, сеньора. Этот алмаз еще не огранен.
- Понятно… И не отделен от лишнего, – язвительно сказала София. – Мужчины – это настоящее бедствие. И ни одному из вас двоих не пришло в голову искупать этого мальчика, прежде чем сажать в экипаж.
- Эту забывчивость можно исправить, – объяснил Д`Отремон, сдерживая явное недовольство. – Займись им, Ана. Отведи его в ванную, приведи в порядок, причеши и одень на него чистую одежду Ренато.
- Ренато? – удивилась София.
- Не думаю, что моя одежда ему подойдет.
- Он не поместится и в одежду моего сына.
- Все можно согласовать, – вмешался Ноэль-миротворец. – Наверняка найдется какая-нибудь подходящая одежда.
- Негритянка Паула отвечает за одежду батраков, – пренебрежительно заметила сеньора Д`Отремон. – Попроси рубашку и штаны для этого мальчика, Ана.
- У меня есть костюм, который мне пока велик, мама. – предложил Ренато. – Именно поэтому я его и не одевал. Он из голубого сукна.
- Этот подарок тебе прислали дядя и тетя из Франции, – воспротивилась София с усиливающейся неприязнью.
- Он предложил его по доброй воле, – прокомментировал Д`Отремон мягким тоном, но решительно. – Не обрывай его великодушный порыв, София. Наш Ренато может одеть своей одеждой хоть десять мальчиков. Иди с Хуаном и Аной, сынок, и подумай, что этот мир для него новый, и ты будешь ему помогать. – Оборачиваясь к жене, он доброжелательно ее попросил: – Ты пойдешь со мной, дорогая. Я тоже переоденусь более представительно. – и позвал слугу, повысив голос: – Баутиста, отведи сеньора Ноэля в комнату, которую он обычно занимает, и позаботься обо всем ему необходимом.
- Не беспокойтесь обо мне, – начал извиняться Ноэль. – Я здесь как дома.
- Так и есть. Через полчаса София распорядится, чтобы нам подали аперитив, который мы выпьем перед тем, как сесть за стол, хорошо? Сегодня ты очень хорошо выглядишь, София. Уверен, что сможешь составить нам приятную компанию. С тобой застолье будет иным.
Педро Ноэль вышел, за ним слуга. Супруги Д`Отремон остались вдвоем. София не могла скрыть ревности, которая разъедала душу, и она спросила: