Жил-был сталкер

– Нет, – озадачился Шарло, – но я вижу.

– Будто ты бог и стоишь на вершине мира, – вдруг подала голос Джемма, – и смотришь на плод трудов своих… а боги все видят: и горы, и букашек…

– Ты видишь букашек? – уточнил Дени.

– Нет, – призналась Джемма, – Букашек не вижу. Траву у подножия гор вижу, а животных или птиц нет.

– Ладно, поэты. На что это похоже?

– На хорошую компьютерную графику, – тут же сказал Шарло.

– На начало мира, – не согласилась Джемма. – Или на конец.

– На картину гения, – немножко стесняясь, тихо произнес Дени. – «Бездна», или «Тайники человеческой души», или… Маркиз, а что видишь ты?

– Ничего. Но с «Бездной» согласен.

– А с «Тайниками души»? – немедленно влез Шарло. Маркиз усмехнулся.

– Разве что моей. – Он помолчал. – Мы туда не пойдем. Привал. И всем заткнуться, я спать хочу. Можете меня ругать мысленно, экстрасенсы чертовы.

Он лег прямо здесь же, повернувшись к ним спиной и уставившись в Ничто. Он не силился разглядеть там горы и букашек: не видит, значит, так надо. Может, не хватает именно экстрасенсорики этой, чтоб увидеть. Если никто, ни один экстрасенс из этих или эспер-черт-те-какого класса из Конвенции и иже с ней, не знают, что содержится в голове Маркиза… Если многие из Конвенции сканируют Дени и Шарло с его идиотской, в лучших заветах Бестера, песенкой в мозгах… Если кое-кто, Дьявол например, понимает, что думает Джемма… Три «если» – и ни одного «то». Может быть, и правда, они видят, так сказать, отражение своей души, хотя и без птичек и мышек, а душа Маркиза темна для всех. Может, кто-то установил здесь экран и проецирует на него изображение человеческой души в доступном виде: пики эмоций, ущелья страстей, море любви, лес еще чего-нибудь…

Дошел же, подумал Маркиз устало, еще немного, и не то в голову полезет. Как бы там ни было, лезть в эту «душу» он не собирался.

Потом он действительно заснул ненадолго, а когда проснулся и посмотрел на своих спутников, понял: что-то произошло. Бунт в войсках. Он потянулся, сел и хмуро спросил:

– Ну, и чего вы затеяли?

– Давай, – сказала Джемма, обращаясь к Шарло, – затеял, так говори.

Похоже, она не слишком одобряла затею. Шарло хранил молчание, пока его не подтолкнул еще и Дени.

– Маркиз, – начал Шарло, сделал продолжительную паузу и, собравшись с духом, сообщил: – Я взрослый человек, мне тридцать пять лет, в конце концов, и, по мнению многих, я чего-то стою.

– Ну, – Маркиз недоуменно повел плечом. Открыл Америку. Зачем излагать очевидные истины? Шарло продолжал скромничать:

– Я наблюдательный, умный, выводы умею делать, даже интуиция есть, ты сам говоришь, что я – чудовищная помесь рационализма и фантазии…

Опять пауза. Вообще, нерешительность ему несвойственна. Он, конечно, человек осторожный, но безрассудный порой, потому и в сталкеры не годится, у сталкеров наоборот: они безрассудны только в том, что вообще в Зону ходят, а иногда осторожны. Например, в разговорах с патрульными.

– Ой нет, я не могу, скажи ему ты, Дени! – взмолился Шарло.

– Видишь ли, Маркиз, – спокойно заговорил Дени, – нам кажется, что вперед идти можно. Я, конечно, верю в твое предчувствие…. большей частью. Но не всегда же ты прав.

– Да? Конкретные примеры, пожалуйста, – съязвил Маркиз.

– Пожалуйста. Твоя необъяснимая неприязнь к инопланетянам любого рода. Исключая Шарля. В течение пятнадцати лет ты пытаешься выставить их с Земли, а от них пока никакого вреда…

– Сплошная польза, – вставил наивный Шарло.

– …Да, пользы больше. Более того, никакого Контакта не произошло. Кроме нас четверых никто не знает об их присутствии в Зоне. Даже сталкеры.

– Даже Королева? – еще язвительнее спросил Маркиз. Дени немного смутился.

– Королева знает все. Но остальные не знают.

– Откуда такая уверенность?

– Я знаю все, что знают они, совсем уж потупившись, объяснил Дени. Он всегда стеснялся говорить о каких-то своих особенностях. – Я должен тебе сказать, что нам всем свойственно чувство опасности. Вспомни, кто я. Вспомни, что воины Королевы всегда появляются, если существует опасность. Это было генетически выработано тысячи лет назад. Чаще всего я с тобой соглашаюсь, потому что тоже чувствую опасность. А сейчас – нет. И Джемма тоже. И дядя Шарль. Поэтому мы решили идти дальше. Ты сталкер, но это не Зона. Я не чувствую ее влияния.

Шарло кивнул, виновато улыбаясь. Джемма хранила нейтральное выражение лица. С ней все ясно: очень хочется, но и мужа обижать жалко.

– Мне надо подумать, – мрачно объявил он. – Идите погуляйте. Может, пожрать чего найдете.

Все дисциплинированно встали и пошли гулять едва ли не строевым шагом. Приняли решение, дураки. Надо же, осмелились ослушаться самого господа бога в лице Маркиза… А он не господь бог, он умный, наблюдательный авантюрист, отличный сталкер и хороший полицейский. Это не Зона, конечно. Это другой мир, потому что Зона, собственно, и есть дверь в другие миры. Коридор, точнее, дверь – это Барьер. Зона – это какая-то дыра в пространстве и времени, такую истину понял совсем еще юный сталкер Маркиз. Более того, перейдя за Барьер, зрелый и опытный сталкер подумал: чем черт не шутит, может, всякий день, час, а то и минуту эта дверь открывается в разные миры. Если вернуться и снова перешагнуть Барьер, не увидишь однообразной зелени, двух солнц и Ничто, а, допустим, три луны, пару динозавров и шестиногих неандертальцев, профессионально владеющих дубинками. И употребляющих на обед исключительно старших братьев по разуму. А может быть, наоборот – нормальное солнце, нормальных людей, представителей цивилизации Рес… вот только надо спросить Шарля, что такое Рес – название планеты или еще чего. Они все говорят цивилизация Рес, цивилизация Вэллы, цивилизация Фаэна – но планета Тирия, планета Мицар, планета Зориан, на которой живут, между прочим, не люди, а то, что Маркиз спервоначалу принял за шкаф. В чем, интересно, разница? В уровне развития, что ли?

И Дени со своими фокусами. Любимая фразочка «Я же не человек, папа». После папиного гнева (по словам Кларка, равного вспышке сверхновой) следует поправка: «Ну, не совсем человек». Сын щенка-сталкера и феи из Сумасшедшего Леса, самой загадочной и непроходимой части Зоны. Не Зона, собственно, не Сказка, в Сумасшедшем Лесу одна опасность – свихнуться, но не дадут: либо феи выведут, либо воины пристрелят. Стрелой из лука. Феи… не женщины, как прозаически называет их Дени, феи – неземной (в прямом смысле) красоты, неземной грации создания, которые иногда выходят на Поляну или в Сказку, но чаше на Поляну, откуда открывается вид на старый замок, деревню неподалеку, озеро… обалденный, надо сказать, вид. Запечатленный на художественных открытках. Красота сия и привлекает многих, а если среди многих попадается мужчина симпатичный и здоровый, то может появиться фея – дивное создание в символической тунике. И тогда пропал турист! В смысле – потерял голову, потому что после всего, что фее нужно, она проведет назад на опушку. А нужно ей одно – здоровый самец. Ум не обязателен. Но ежели самец окажется настойчив и опять в лес полезет, может и сдвинуться, а если не сдвинется и окажется грубым, появятся воины – вот тогда точно хана…

Одна фея и не устояла перед симпатичным но – увы! не здоровым юным щенком по прозвищу Маркиз. Что интересно, насчет здоровья они никогда не ошибаются, и эта не ошиблась, но не удержалась, так потряс ее воображение худой и подвижный юноша с обаятельной улыбкой. Юноша, надо признать, голову, как и положено, потерял, сделал все, чего от него ждали, а голова при этом вовсе не требовалась. Но… Было одно «но». Был этот юноша въедливым и дотошным и решил докопаться до истины.

Фею от неминуемой кары спасло только то, что она забеременела. Это и было целью. Маркиз никогда ее больше не видел и ничего о ней не знал, но ему удалось проникнуть в лес дальше всех, ускользнуть от воинов, не свихнуться и даже не заметить тех мест, где он просто обязан был свихнуться, совершить невероятное – захватить одного воина в заложники. И тогда к нему вышла Королева.