Быть драконом

– Но у принцессы бывает душа бродяги, – кивнул Франк. – А у бродяги…

–Душа дракона, – закончил за него Илем, – как говорят эльфы.

* * *

Как ни странно, Илему стало лучше. Прекратились спазмы, скручивавшие его в дороге, стало меньше тошнить. Он полулежал в подушках, укрытый парой теплых одеял, как ни в чем не бывало болтал с Франком, задирал Лири…

Но он умирал. Франк видел, как уходит из него жизнь, и снова клял себя за задержку. Только заметив его в пещере, надо было доставать эликсир, и только потом уже можно было вступать в разговоры.

Но он этого не сделал.

Он не смог защитить даже того, кто выжил.

Честно говоря, он не надеялся, но подозревал, что Даер, осознав случившееся, принесет эликсир, но характер у мага оказался тверже, чем думал дракон. Ну и пусть. Даже если бы Даер притащил ведро эликсира, Франк не вернул бы ему защиту. Сказанное драконом нерушимо.

Через десять или одиннадцать дней хозяин гостиницы, мелко кланяясь, сообщил, что к господину дракону посетитель. Франк удивился. Обычно их не беспокоили и скорее к королю бы лезли с просьбами и петициями, но чтобы обратиться к дракону, требовалось изрядное мужество. Слова дракона становились законом для людей, лишение защиты оборачивалось проклятием – это что ж должно совершить, чтобы рассердить даже защитника? Считалось, что драконы знают сами, когда им следует вмешиваться, и, как правило, так оно и было. И если уж кто-то рискнул, стоит его принять.

Это был Сандурен.

Самоубийца? Сейчас Франка не сдерживало ничто, и огонь… Нет, так можно спалить и гостиницу.

– Надо полагать, Даер не помог, – проговорил он спокойно. – Жаль. Я надеялся, что он выше личных амбиций. – Он протянул руку. – Возьми.

Франк потрясенно смотрел на маленький флакончик темного стекла. Зачем? То есть почему? почему именно тот, кто пытался помешать…

– Ты можешь лишить меня защиты или просто убить, – продолжил Сандурен. – И ты этого не сделаешь. Лишение защиты меня не испугает, и ты знаешь почему. Убивать не будешь, потому что это противно твоей сути. Но если ты решишься, я пойму. Миссия окончена. Моя – провалом. Твоя – очередной горькой победой. Мы оба хотим сделать мир лучше, но выбрали разные пути. Тебе предстоит еще немало миссий, для меня эта была первой и единственной. Возьми эликсир. Этот молодой человек заслуживает жизни больше, чем кто-либо еще в этом мире.

– Это твои пять лет.

– Ну и что? Мне почти шестьдесят, я здоров и крепок, ну проживу чуток меньше, чем планировал. Это несущественно. А у него впереди еще так много. Я не испытываю ни ненависти, ни даже неприязни ни к тебе, ни тем более к ним. Они сделали свой выбор и победили. Я сделал свой и проиграл.

– И вы снова наловили тварей, и снова будете кормить их людьми…

– Ты в ярости, Защитник. И ты прав. У нас свой путь, у тебя свой. Но пусть Илем Ветер живет… в том мире, который спас.

Франк не думал. Это никогда не было его сильной стороной. Пусть Саф думает.

Он взял флакончик.

– Лучше всего добавить в теплое молоко, – посоветовал Сандурен. – Быстрее подействует. И, как мне кажется, эффективнее. Илем уже умер, когда ты дал ему эликсир? Ну ничего, это его спасет. Боюсь, до конца не исцелит, но он проживет долгую и успешную жизнь. Прими мое искреннее уважение, Защитник.

Он поклонился с истинным почтением и направился к двери. Франк секунду смотрел ему вслед, а потом выглянул за дверь, но только затем, чтобы потребовать теплого молока. Пусть думает Саф. Я должен защитить. Любой ценой.

* * *

Лири ушла не прощаясь. Франк не был задет, и Илем тоже. Девочка решила для себя, что хочет делать, но никому не сказала. Следовало, пожалуй, ее обогнать и разъяснить паре королей, как надо себя вести, но об успехе миссии уже пошли слухи, и с ними теснейшим образом связано было имя Лирии Кандийской. К тому же успеется. Дракон всегда обгонит человека, а до Канди неблизкий путь. Франк не стал сворачивать с дороги, и спустя всего две недели они прибыли в дом у моря.

Илем не только никогда не видел моря, он и не надеялся его увидеть, а здесь еще и было круглогодичное блаженное тепло и тот комфорт, который только мог позволить себе дракон. То есть все мыслимое и немыслимое. На пятый день он удивленно произнес:

– А мне не холодно…

Эликсир поставил его на ноги не быстро. Пока он еще передвигался с тростью, но опирался на нее все меньше и меньше, мускулы снова наливались силой, глаза блестели, но румянец на щеки не вернулся и вряд ли вернется. Врачи говорили, что у него изношенное сердце. Смерть не проходит бесследно. Дом у моря будет ему хорошим отдыхом. Здесь он наберется сил… А увидит библиотеку, и год проживет, и два. И пусть. Сколько угодно. Хоть всю жизнь.

Франк пробыл с ним недолго. Объяснять ничего не пришлось, Илем и сам понял. Вышел проводить, а скорее, как показалось Франку, посмотреть на чудо изменения. Уже дракон, Франк кивнул ему, вызвав улыбку на бледном лице, и взлетел.

Скоростной полет позволял драконам экономить время, и за несколько дней Франк успел побывать и в лагере орков, и за Сиккильскими горами, и в Канди. Он поговорил с отцом Ори и братом Кая, нынешним Ра. Он обогнал принцессу и встретился с ее семьей и неудавшимся женихом. Король Райгун выглядел озадаченным, и Франк весьма прозрачно намекнул, что тому следовало бы сделать, чтобы остаться в памяти потомков как Райгун Справедливый, а не Райгун Проклятый.

Ванреллу он пропустил. Братья и сестры Диля не вспоминали о нем давным-давно.

Никто о нем не вспоминал.

Никогда его не забудет принцесса Лири.

Илем.

Дракон по имени Франк.

* * *

Он долго рассказывал о миссии, стараясь не пропустить ничего существенного и не отвлекаться на детали. Позволил почувствовать себя. Как можно подробнее вспомнил встречу с Сандуреном… все три встречи.

Драконы никогда не перебивали друг друга, и тем более не перебивали Франка. К нему относились очень бережно, потому что он избавил их от необходимости убивать.

Закончив с фактами, Франк оценил, так сказать, моральную сторону: снова не сохранил людей, позволил умереть собственным спутникам, пальцем не шевельнув, чтобы их спасти, снова убивал – и убивал много, поддался эмоциям и лишил защиты мага, так хорошо помогавшего в организации миссии.

Драконы не удивились. Каждый из них был себе самым строгим судьей, но они никогда не судили друг друга.

Кивнули, принимая отчет.

Двенадцать. На вид обычные люди, хотя знающие умели выделить их из толпы, даже не по амальгамному блеску глаз. Франк не понимал – как. Наверное, просто чувствовали.

Виллим заметил:

– Ты снова спас мир.

– Не я.

– Без тебя они вряд ли дошли. И мы запомним каждого.

– Но люди забудут, – горько произнес Франк. – Снова забудут об этих жертвах.

– Но мир продержится еще сто или двести лет, – возразил Креш. – И ты узнал так много.

– Я не узнавал. Мне сообщили.

– Главное, что у нас есть информация, – пожал плечами Рамин. – Мы узнали…

Он замолчал. Конечно, он никогда не решит, что Белый орден прав. И ни один дракон. Но вот задумаются все, как задумывался Франк. Это так соблазнительно… в первые несколько минут. Очищение мира путем хирургической операции. Врач иссекает зараженные ткани, и рана заживает. Врач отрезает раздробленную ногу, и человек выздоравливает.

А драконы снова будут ждать, когда скопится слишком много зла и откроется брешь, и будут стараться продлить время мира. После миссии действительно происходит какое-то очищение, тираны становятся мягче, люди добрее, художники создают лучшие произведения искусства, ученые совершают грандиозные открытия. Так продолжается пятьдесят, сто, двести лет – и низменные силы берут верх над человеком.