Плакучая ива (ЛП)

Любое копирование без ссылки на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛАВА 1

Бывали ли у тебя такие странные моменты в жизни, когда ты бы хотел иметь портал, чтобы перенестись через него в менее неловкое, травмирующее тебя место? Например, когда ты в доме друга и слишком проголодался. Ты не хочешь совершать набег на его кухню, но ты слишком голодный. Ты делаешь это, и мама друга появляется в темной кухне, а ты пугаешь её с «Нуттелой» во рту , чёрными от неё зубами и т.д.

Когда твой друг покидает тебя в окрестностях Нового Орлеана на неделю , что бы навестить отца в Нью-Йорке , и ты вынуждена болтаться с двумя девчонками , которые уже являются лучшими подругами , чувствуя себя совершенно неуютно , сидя напротив них .

К счастью, сейчас у меня противоположное состояние. Сейчас лучшее время в моей жизни, и моя подруга визжит возле меня, празднуя то, что сейчас самый прекрасный период. Мы будем жить в одной комнате в колледже.

Я не против старшей школы, но я считаю, что в колледже всё будет намного лучше. Не из-за того, что у меня есть безумная идея посетить вечеринку в переполненном доме братства, или потому что я планирую встретить какого-то таинственного парня, который ненавидит колледж, чтобы быть крутым. Причиной моего восхищения является то, что я буду жить в нескольких минутах от Французского квартала и делить свою комнату с лучшей подругой в моей жизни. Я променяю эти вечеринки и парня на подругу и походы в кафетерий кампуса.

Скоро я покину это место.

Идёт дождь, попадая на мою одежду, и я натыкаюсь на парня, с которым мы делим парту на Биологии. В «River Ridge High» самые переполненные коридоры и нет порядка вообще, но Крейн не мешают мусорные баки, летящие в неё, и мальчишки, сбивающие её с пути. Крейн похожа на лебедя. Она блондинка с высокими скулами и идеальными бровями. Никто не удивляется тому, как она подпрыгнула и приземлилась прямо возле меня, размахивая около моего лица телефоном, все обходят её стороной. Слово «Общежитие» мелькнуло перед моими глазами прежде, чем Крейн снова завопила.

- Я знаю, что ты под впечатлением! - я схватила её за ворот джинсового жилета, что бы попытаться удержать. Длинные ноги поднимали её выше, а из-за её смеха не было слышно вопли.

- Как думаешь, что это значит? – Крейн хлопнула руками и подняла их над своим конским хвостом на голове. Я помахала головой, находясь в том же состоянии, что и она.

Мой телефон завибрировал в кармане. Сообщение от мамы, где она просит захватить крекеры по пути домой. Мама и папа решили сделать «Смор» (традиционный американский десерт, который состоит из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два куска крекера «грама») сегодня вечером. Все говорят мне, что этот год пролетит очень быстро, но я не представляю этого.

Я поворачиваюсь к лучшей подруге.

- Я должна идти, потому что мои родители решили сделать «смор» и просят, чтобы я заехала за крекерами - я начала пихать книги в портфель. У меня два теста на этой неделе, поэтому моя сумка забита книгами и тетрадками. Я бы могла пользоваться планшетом матери, но она использует его для работы.

Крейн нахмурилась и драматично надула губки.

- Ладно, но наш разговор ещё не окончен, - она приставила ко мне свой голубой ноготь, - мы можем завершить это за утренним кофе перед школой.

Крейн обняла меня и полезла в карман за телефоном.

- Я напишу тебе позже. Я должна забрать сестру с футбольного матча.

Через некоторое время я села в машину и поехала в продуктовый магазин. Дома я оказалась около пяти. Мама была на кухне. Её волосы оформлены в милый пучок на голове. Я не знаю, как ей удается делать это ,но когда я пытаюсь сотворить что-то подобное со своими волосами, то остается только надеяться на лучшее.

- Как дела в школе? – спрашивает мама, когда я бросаю портфель и сажусь за стол.Она разрывает пакетик с маршмэлоу и бросает один в рот. Мой отец зашел на кухню и тоже захватил одну зефирку. Он сел напротив меня и положил локти на мой портфель.

- Всё хорошо, все по-старому - я поймала маршмэллоу, который мама бросила мне, и откусила кусочек. Он растаял во рту, и я мысленно поблагодарила маму за такое внезапное решение сделать «смор». Большинство её внезапных экспериментов не проходят так же хорошо, как зефирки в топленом шоколаде.

Я люблю мамин свободный дух, это вдохновляет, а Мелисса Тот всегда была кем-то вдохновляющим. Она была музой для всех успешных картин моего отца, которые были увлечением всей его жизни и иногда приносили доход. Отец для матери – спокойствие, которое сдерживает бурю, якорь, который сдерживает её безумный характер. Он любит её нежно.

- Крекеры, пожалуйста, - моя мама протягиваетт руку, и отец даёт ей целую пачку крекеров. Он дергает её за рукав, а она подмигивает ему. Я отвожу взгляд. Я люблю их и хочу, чтобы когда-либо и у меня была такая жизнь – простая и полная радости, но сейчас мне 17, и у меня нет желания смотреть, как они флиртуют на кухне.

Я говорю им, что поднимаюсь к себе в комнату. Мой папа улыбается, и видно морщинки вокруг его глаз и ямочки на щеках. Мои родители были совсем молоды, когда я появилась у них. Отец был на втором курсе, а мать выбыла из колледжа. Она не хотела становиться статистикой, но она просто не могла больше находиться там. Мама получила место в магазине розничной торговли и работала там всю беременность. Родители утверждали, что готовы к появлению ребенка в столь юном возрасте, даже если их родители были против. Через несколько месяцев после моего появления отцу удалось получить маленький кредит, чтобы арендовать маме площадь для её магазина драгоценностей в деловой части города. Они всегда были так дружны и креативны, и я люблю их.

- Хорошо, детка, - сказала мама, вытирая руки полотенцем, заправленном в задний карман её джинс, - я принесу тебе поднос, когда закончу. Она сказала это так, будто делает какую-то изысканную пищу. Я смеюсь, потому что радуюсь, что это не так. Я говорю им, что спущусь позже и заберу свой портфель со стола.

- Мы всё ещё отправляемся в «Иву» сегодня вечером, правда? Мы получили билеты! - крикнула мама, когда я уже была на лестнице. «Плакучая Ива» - наша любимая кофейня во Французском квартале. Она очень старая, но проделана большая работа, что бы переделать её по современным тенденциям. Кофейня напоминает мне об улучшенной версии дома моей бабушки. Древесина, мужчины с модными бородами и металлическая мебель заполняют всё пространство. Каждый субботний вечер у них проходи вечера поэзии, в которой они действительно знают толк. Я водила нас сюда, когда мама пела Джони Митчелла через динамики моей старенькой «Миаты», а папа говорил, что у неё лучший голос на свете, что далеко от правды. Он утверждал, что такая безвредная ложь помогла продержаться их браку так долго.

«Да»! – крикнула я и закрыла дверь. В моей комнате беспорядок. Мою одежду я запихнула туда, где она не должна быть, а мои тетрадки формируют большую, но удивительно аккуратную кучку на столе. У меня так много тетрадок. Одни сильно заполнены, а другие лишь с одним использованным листком. Я люблю черкать на бумаге свои мысли, которые как-то в конечном итоге соединяются в линии и, если их прочитать вслух, то они напоминаю поэзию. Они не выглядят или звучат мило на бумаге, линии ставят пределы эмоций моих слов, и я чувствую себя ограниченной, когда записываю мысли на этих клочках бумаги. Я поднимаю мою новенькую записную книжку и провожу пальцем по моему имени, напечатанном на ней. Края книги украшены горизонтами Нью-Йорка. Я поворачиваю её в своих руках и улыбаюсь. Это подарок от Крейн, который она привезла мне после её визита к отцу прошлым летом. Она любит Нью-Йорк так сильно, что я боюсь, что она покинет наш город ради огней там.