Страница 12 из 14
никого. Неслышно подобрались к даче. Несколько минут
выглядывали из-за невысокого каменного забора. Где-то
внутри двора скрипели шаги. Машины чернели почти рядом.
Геня шепнул:
— Ты наблюдай, а я поработаю. Потом переменимся.
Миша в знак согласия кивнул головой. Геня полез.
Миша озирался по сторонам. На белоснежном фоне увидел
темную фигуру с автоматом и дал условный сигнал.
Патруль дошел до стены, круто повернулся. Миша нервничал:
пора сменить товарища, а он не возвращается. И всегда
этот Генька так: все сам! До боли в ушах вслушивался
Миша в ночные звуки. Час казался вечностью. Миша продрог.
Геннадий вынырнул из темноты неожиданно.
— Идем,— еле слышно сказал он,— я сам все сделал.
Продвигались поодаль друг от друга.
Ольга Ивановна услышала шорох на лестнице, встала,
провела рукой по постели сына и убедилась, что она пуста.
Тут же дверь открылась, и на пороге появились Геня и Миша.
Мальчики молча разделись. Легли вместе.
Ольга Ивановна заботливо подоткнула под них одеяло,
накинула на себя халат и стала сметать со ступенек снег—
следы ребят.
Постель дяди Коли не разобрана. Последнее время он
почти не жил дома.
...Утром Валя Зорина шагала посреди улицы и присматривалась
к номерам домов. Вот он высокий, двухэтажный, с
деревянной надстройкой под номером девятнадцать. Валя
вошла во двор и не успела открыть рот, чтобы спросить о
Голеневых, как сам Геннадий вышел ей навстречу.
— Геня, я пришла тебе сказать...
Геннадий предупредил ее жестом: молчи.
— Извини, но я не могу пригласить тебя в квартиру: дома
мама и другие. Пойдем на улицу.— Геня открыл настежь
калитку.
— Теперь говори,— попросил он, когда убедился, что
близко никого нет.
— Знаешь, к нашей соседке пришел сын. Он расспрашивал
про ребят, моих друзей, что остались в городе. Ну, я
рассказала. А когда назвала тебя, он переспросил почему-
то фамилию, и сразу... Валя заметила недовольный взгляд
Гени.—
Откуда пришел? Зачем? Ты знаешь? А если он работает
на них? — набросился на нее Геннадий.— Сказано, девчонка!
С первым встречным разболталась.
Валя растерялась на секунду, неожиданнно для самой
себя передразнила:
— Девчонка! Девчонка! У Елены Павловны сын не может
быть плохим! — Валя отстранилась от Геннадия и, став
в защитную позу, продолжала:— В такое время дружить
крепче надо! Понял? А если мы будем друг друга подозревать...—
Валя отвернулась.— Он, наверное, по заданию здесь
и хотел, чтобы ты пришел. А ты...
— Валя, не сердись,— виновато попросил Геннадий.
— Не сердись? А вот знакомить тебя с Володей я не буду—
не стоишь ты этого.
Круто повернувшись, Валя ушла от Геннадия.
«ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА ОНИ ВЗОРВУТСЯ»
Шифрованная телеграмма из штаба фронта об отступлении
войск привела Шульца в бешенство. Он приказал усилить
вокруг города посты на случай налета партизан. Затем
созвал всех своих офицеров и приказал немедленно очистить
гестапо и тюрьмы: ≪Мелкую рыбку выпустить, крупную —
отправить к праотцам≫.
В последние дни все чаще открывались ворота гестапо,
откуда выезжала крытая машина — ≪душегубка≫.
Нина Васильевна дала Вадиму совет — собрать комсомольцев
и договориться, как спасать школу: гитлеровцы
собирались ее взорвать.
От учительницы Вадим пошел на Советскую улицу. У него
были еще и другие планы, о них он учительнице не сказал.
Вместе с Мишей пошли к Голеневым. На полпути встретили
самого Геннадия.
— Ребята, у меня идея!— И, понизив голос, Вадим поведал
ребятам свои планы.
— Немцы драпают. Комендант уже давно лыжи навострил.
А мы ему их подмажем — в машину подсунем мину за медленного
действия. Как? А?
Геннадий и Михаил замерли от восторга.
— Я ее как-то случайно ≪позаимствовал≫, по выражению
Генки, у фрицев. Ихним салом и их по мусалам. Ну как
идея?—
Спрашиваешь?
Геннадия и Михаила не надо было уговаривать.
— Тогда пойдемте, присмотримся к обстановке.
Медленно прошли мимо открытых ворот дома коменданта
и заметили: шоферы делали профилактику машин, на застекленной
веранде стояло несколько чемоданов. Все трое
пришли к выводу, что комендант ≪с драпаньем спешит≫, и
действовать надо быстро.
Договорились, что мину лучше укрепить под машиной.
Ночевать будут у Вадима.
Под вечер Геннадий отпросился у Ольги Ивановны и
ушел. Он надел теплый лыжный костюм, плотнее надвинул
на уши шапку.
Мать Вадима ушла в село, там задержалась, и он хозяйничал
сам. Вскоре пришел и Миша. О чем они только не
говорили до часу ночи!
—Дайте слово, что никому не разболтаете то, что я скажу?
—почти шепотом сказал Вадим.
—Мы давно дали такое слово,—с обидой ответил Геня.
—Ну, ладно. Слушайте. 19 января у нас состоится комсомольское
собрание. На повестке дня один вопрос —как
спасти школу от разрушения. Тебе, Геннадий, обязательно
надо прийти на это собрание.
—А куда?
—В парк. К летнему театру.
— Придуг и заявление принесу, в комсомол. Вадим, а у
меня Валя была, говорила, что к учительнице, Елене Пав'*
ловне, сын пришел. О ребятах расспрашивал и обо мне,—
Геннадий помолчал. — А я с ней поссорился, обидел. Она
и ушла.
— Кто? Учительница?
— Да Валя же!
— Как обидел?
— Да сказал, что с первым встречным разболталась и
еще...—
Ну, это ты зря. Валя не то, что с первым встречным,
а и со своим не разболтается. Пойдешь к ней и все узнаешь.
Ясно?
Геннадий кивнул головой.
...Ночью дворы казались таинственнее. Ребята подошли
к лазу.
Вадим пригляделся и опознал машину коменданта. Она
стояла между двух ≪виллисов≫. Миша и Геня не спускали
глаз с товарища. Вот он приподнялся у машины, заглянул
внутрь и, когда убедился, что она пуста, махнул товарищам
рукой. Геннадий, как самый опытный, залез под машину,
взял из рук Миши мину и начал ее укреплять.
Притаившись за колесами, Вадим и Миша следили за
двором. Обоим казалось, что Геня страшно долго возится.
Со ступенек веранды, разговаривая, спустились гитлеровцы.
Закурили.
Что делать? До лаза не добраться, заметят.
— Геня, вылезай, идут,— требовательно прошептал Вадим.—
Скорее, скорее! — заторопил Миша.
На сей раз Геннадий был очень послушным. Все трое поползли
к мусорному ящику, спрятались за ним.
Фашисты несли чемоданы. Комендант не дождался утра,
удирал ночью. Вскоре зафырчали машины. Шофер швырнул
пустую банку из-под консервов в мусорный ящик, за хлопнул
дверцу, и машина плавно покатила к открытым настежь
воротам.
Только тогда полной грудью вздохнули ребята, когда
шум машины замер вдали.
— Факир был растяпа, и номер не удался?— с досадой
спросил Вадим.
— Почему? Через три часа они взорвутся, — уверенно
ответил Геннадий.
Ликованию друзей не было предела! Новые сложные
планы обдумывали втроем почти всю ночь.
ДОСТАТЬ ПУЛЕМЕТ
Нескончаемой вереницей тянулись машины с орудиями,
пулеметами, солдатами: гитлеровцы отступали.
Зимний колючий ветер пронизывал насквозь.
Пять человек во главе с Николаем Ивановичем терпеливо
ждали двух часов ночи. Взяв противотанковые мины, они