Скай О`Малли

Девушка расплакалась: разочарование, гнев и страх мучили ее. Вслед за рыданиями из глаз покатились горячие соленые слезы, веки распухли, почти прикрыв глаза. В таком плачевном положении и нашла ее. Молли и тут. же позвала госпожу Эйбхлин. Молодая монахиня тотчас же явилась и, обняв любящими руками младшую сестру, постаралась ее успокоить. Когда всхлипывания наконец прекратились, она уложила Скай на подушку, смешала какие-то травы в бокале с вином и подала сестре. Лекарство успокоило девушку. Эйбхлин и раньше видела, как нервничают невесты. Потом монахиня смочила полотняные платки в розовой воде и положила Скай на глаза.

— От этого пройдут припухлости, — объяснила она Молли. — Теперь дадим ей полчасика отдохнуть, а потом начнем обряжать к свадьбе.

И вскоре уже Скай О'Малли стояла в замковой часовне рядом с Домом О'Флахерти, где в сиянии свеч началось венчание. Все гости дружно согласились, что никогда не видели невесты красивее. Скай была в белоснежном платье с низким квадратным вырезом, отделанным широкими серебряными кружевами. Декольте позволяло жениху разглядеть ее маленькие груди, и Дом облизывал губы.

Когда пожилой священник произнес над ними древние слова, жених подумал, что этой ночью вместо подушки преклонит голову на мягкие груди жены. Когда же она подняла руку, чтобы принять свадебное кольцо, он впервые отметил богатство ее наряда. Сквозь разрезы на рукавах виднелось серебряное кружево, такое же кружево украшало манжеты. Красивые черные волосы в знак невинности были распущены — в них вплели лишь один ароматный белый цветок.

Девушка выглядела белее своего подвенечного платья, и если бы Дом пригляделся к ней повнимательнее, он бы заметил ее безнадежный затравленный взгляд. Зелье, поданное сестрой, заставило Скай смириться с этой комедией, но ответы ее были едва слышны, и девушка двигалась, точно кукла. Родственники посчитали, что это просто девичьи страхи.

Молодых провозгласили мужем и женой, они повернулись лицом к родным, и в этот миг двери часовни растворились и показался лорд Бурк — в его глазах таилась невыразимая боль. В этот миг его понять могла только Скай. Сама она хотела умереть.

— Целуйтесь! Целуйтесь! — летели отовсюду нетерпеливые крики.

Дом О'Флахерти повернул невесту к себе лицом.

— Ну вот, — прошептал он торжествующе, — теперь ты моя!

Он нашел ее губы, прижался к ним и просунул внутрь свой язык. Вокруг грубо и подбадривающе закричали. Язык оказался мягким и требовательным. Не в состоянии перенести этого ужаса, Скай лишилась чувств.

— Ха! — довольно воскликнул Дубхдара О'Малли. — Вот истинное доказательство невинности моей дочери! Первый поцелуй — и она в обмороке! Распусти-ка ей корсет, малыш. Ты ведь не станешь утверждать, что не знаком с женской одеждой. По крайней мере, мне так о тебе рассказывали.

Гости встретили хохотом слова О'Малли, и, когда раскаты смеха эхом покатились по часовне, Дом О'Флахерти взял на руки жену и вынес вон. Безнадежно наблюдал Найл Бурк, как бесчувственную Скай тащили назад в спальню. Ему так хотелось ударить юнца, с видом собственника сжимавшего в руках его сокровище.

Первый раз в жизни перед наследником главы одной из влиятельнейших семей Ирландии возникло непреодолимое препятствие. Три дня он пытался увидеться с О'Малли, но тот не выходил к гостям из-за болезни жены. Когда все это случилось с Анной, Найл не ожидал, что Скай выдадут замуж так поспешно, и считал, что еще будет время поговорить с О'Малли. Хотя ситуация сложилась бы и неудобная, не было бы ничего позорного в том, что О'Малли поменял наследника Баллихинесси на наследника Мак-Уилльяма из Майо.

Вместе с родственниками молодых лорд Бурк протолкался в спальню: Дом положил свою ношу на кровать и проворными руками распускал шнуровку корсета. В мгновение позабыв о присутствующих, он принялся ласкать белые груди Скай — в белесых голубоватых глазах безошибочно угадывалось вожделение. Найл почувствовал, как смертельная ярость закипает у него в груди.

— Ну, ну, сынок, потерпи до вечера, — усмехнулся О'Малли. — Невесте еще предстоит высидеть все тосты, которые будут произносить в вашу честь. А она вряд ли это выдержит, если ты бросишься на нее сейчас.

О'Флахерти покраснел среди смешков и хихиканья. Потом сквозь толпу к Скай пробралась Эйбхлин и стала массировать девушке запястья.

— Молли, принеси, пожалуйста, вина, — распорядилась она. — И жженое перо. Папа, ей станет легче, если люди уйдут. И ты тоже, брат Дом. Чтобы Скай поднялась и повеселилась на своей свадьбе, ей нужно отдохнуть.

Комната постепенно опустела. Эйбхлин и Молли приподняли Скай. Прежде всего они подожгли перо и помахали у нее под носом, потом влили между губ вино с настоем из трав. Скай закашлялась и открыла глаза.

— Ты была без сознания, — сухо произнесла монахиня.

— Он… он сунул мне в рот свой язык, Эйбхлин. — Было ясно, что Скай потрясена до глубины души. — И сказал, что я принадлежу теперь ему.

— Так оно и есть, — подтвердила сестра.

— Нет! Никогда! Ни Дому О'Флахерти, ни другому мужчине!

Эйбхлин повернулась к служанке:

— Можешь нас оставить, — сказала она Молли и, когда та неохотно вышла, заговорила снова. — Это ведь все из-за Найла Бурка, Скай? Бедный лорд! Но ведь он не лишил тебя невинности, дорогая?

Несчастная девушка покачала головой:

— Нет, он хотел на мне жениться и должен был поговорить с отцом.

— Но он не поговорил, а если и поговорил, отец ответил отказом. Ты замужем за Домом О'Флахерти, Скай, и должна посмотреть правде в глаза. Твой долг — быть ему доброй женой. Он тебя любит, и в глазах церкви он твой господин.

— Не могу, Эйбхлин. Я просто не могу. Я ненавижу Дома! Не вынесу, если он коснется меня!

— Многие женщины чувствуют то же самое. Быть может, ты одна из них.

— Нет, нет! Мне так нравилось, когда меня целовал Найл Бурк! Я хочу его! Хочу, как хочет женщина мужчину… в браке. Но Дом мне противен.

— Поспи немного, — успокаивала сестру монахиня. — Через несколько часов тебе предстоит быть хозяйкой на свадьбе.

Вздохнув, Скай снова улеглась. Травы сделали свое дело, и с мокрым от слез лицом она заснула. Эйбхлин покачала головой. Что заставило отца настоять на этом браке, если он знал, что Скай против него? Он всегда потворствовал младшей дочери, обожая ее яркую красоту, восхищаясь ее любовью к морю. И никогда прежде ни к чему ее не принуждал.

Эйбхлин продолжала размышлять. Может быть, отец хотел, чтобы последняя дочь Пейги покинула его дом, чтобы полнее наслаждаться любовью второй жены и пятерых сыновей? В любом случае, хотя она и не собиралась признаваться в этом Скай, монахиня разделяла ее отвращение к О'Флахерти. Он упрям, не в меру тщеславен и, несмотря на хорошее образование, потрясающе убог. Эйбхлин вздохнула. Что можно с этим поделать! Мир принадлежит мужчинам, а приличной женщине оставалась роль либо жены, либо монахини. Может быть, печально думала она, когда-нибудь все и изменится.

Эйбхлин вернулась в часовню, чтобы помолиться за сестру. Больше она ничем не могла помочь Скай.

Когда через несколько часов Скай проснулась, страшная реальность ее положения сразу же нахлынула на нее. Ее познания мужчин были невелики, но чутье подсказывало, что Дом оказался из тех, кто выбирал слабых и беззащитных. Он любил побеждать. И поэтому нельзя ему показывать, как она расстроена.

Медленно Скай приподнялась с кровати, испытывая лишь легкое головокружение, умыла лицо розовой водой. Все еще без корсета, она глубоко дышала, и голова ее прояснялась. Послышался скрип открываемой двери, и Скай быстро обернулась, раздосадованная, что ее одиночество так быстро нарушили.

— Как ты посмел войти в мою комнату! Дом лениво улыбнулся:

— Скай, крошка моя, ты забываешь, что теперь я имею право входить к тебе в комнату, когда пожелаю. Я твой муж. Девушка передернула плечами:

— Я ничего не забываю, Дом, — решительно ответила она. Он двинулся к ней, и храбрость девушки встала заметно убывать. — Не приближайся. — Она попятилась от него, но Дом преследовал ее, пока она не почувствовала за собой край кровати. Его взгляд приводил девушку в ужас, но она заставила себя выпрямиться и посмотреть мужу прямо в глаза. Она слышала, как кровь стучит у нее в ушах.