Схватка

Ильяс Есенберлин

Схватка

1

Первая встреча произошла так: сидела девушка в степи, а степь-то была широкая, перерезанная сопками и ущельями, тянувшаяся с севера на юг на сотни километров. Сидела девушка в степи и читала. Читала внимательно, даже строго, наморщив лоб. Иногда отрывала голову от книги и, глядя куда-то вдаль, произносила отдельные, наиболее поразившие ее строчки вслух.

Вот она и сказала:

— Я часто задаю себе вопрос: обладает ли любовь интуицией? Если бы Ромео не объяснился в любви Джульетте, догадалась бы она о его чувствах?

И сейчас же за спиной ее спросили:

— А вы как сами думаете?

Девушка в замешательстве обернулась. Книга упала на землю.

Высокий черноволосый парень стоял перед ней. На нем был синий рабочий костюм, а через плечо сумка, на треть набитая камнями.

«Геолог! — решила девушка. — Из новых! Я его не знаю!»

— Извините, — сказал парень, нагибаясь и поднимая книгу. — Я испугал вас! — Он открыл первую страницу и прочел: «Стендаль. Трактат о любви». Ах вот что! Пожалуйста.

По-разному можно было произнести эти слова: насмешливо, язвительно, почтительно, игриво, но парень сказал их как надо — очень просто, серьезно и спокойно. И это девушке понравилось.

— Ничего, — сказала она, — спасибо. — Нет, я не испугалась, кого здесь, в Саяте, бояться? Но вы так внезапно подошли...

Он улыбнулся.

— Да, «яко тать в нощи», — так обязательно сказал бы мой батюшка, будь он сейчас со мной. Он любит исконно русские выражения.

«Батюшка?! — подумала она. — На кого же он похож? А ведь он точно кого-то напоминает».

— Только это не исконно русское выражение, — сказала она поучающе, — это церковно-славянский, литургический язык, то есть это македонское наречие староболгарского языка. Есть некоторая разница, правда?

Парень улыбнулся.

— Даже очень большая! — и вдруг радостно воскликнул:— Стойте! Да вы ведь Дамели Ержанова — учительница здешней школы!

— Ну да, — ответила она удивленно. Ну да, а вы...

— Боже мой! — на лице парня отразилось даже что-то похожее на ужас. — Вот ведь случается! Вы Люсю знаете? Вашу однокурсницу по филфаку?

— Люку! — крикнула девушка. — Люсю Князеву?!

— Ну конечно! — сказал парень и опустился на камень. — Так у меня от нее письмо к вам. Эх, вот не захватил с собой! Я ведь и в школу к вам два раза сегодня заходил.

— Так вы, значит...

— Да, да, да, — он радостно и изумленно глядел на нее. — Вот вы, оказывается, какая! Ну бывает же!

Она схватила его за руку. Люся Князева была ее любимой подругой, поверенной ее тайн. Они сговорились встретиться этим летом здесь, в Саяте.

— Так что с ней, когда она сюда приедет?

— Ой!

Парень засмеялся.

— Вот этого, боюсь, вы не скоро дождетесь.

— Почему?

— Да ведь я и познакомился с вашей подругой на ее свадьбе. Не Князева сейчас она, а Котельникова! Прекрасный парень ее муж. Тоже геолог! Наш сосед по квартире!

— Вот как, — протянула Дамели, она все не могла осознать этого известия.

— Вот как, значит!

— Значит, так, Дамели Хасеновна, — сказал сочувственно и кивнул головой парень и дружески слегка дотронулся до ее руки. — Мир меняется вокруг нас, и вот уже ваша Люська Князева не ваша Люська, а Людмила Михайловна Котельникова. И приехать к вам она сможет только с мужем и ребенком. Это значит — года через два-три. С ума сойти, а?

— Ну почему же, — пробормотала Дамели не особенно уверенно. — Я думаю, наоборот...

Она ничего сейчас не думала — и не так и не эдак — поэтому фраза и осталась недоконченной.

— Да что уж тут ни думай, а все равно досадно, — добродушно усмехнулся парень. — Я вас понимаю. Так, конечно, все и должно быть, и пожелаем ей всего хорошего, но вы правы — все равно как-то досадно. А почему? Тут даже эта умная книга, — и он слегка кивнул головой на «Трактат о любви», — не объяснит. — Обладает ли любовь интуицией? — повторил он.— Поняла бы Джульетта, что Ромео ее любит, если бы он молчал? Так как, по-вашему? Поняла бы? — спросил он Дамели в упор.

— Вероятно, — пожала одним плечом Дамели. Ей было сейчас совершенно не до Стендаля и не до Ромео.

— Да, вероятно, вероятно! — кивнул головой парень. — Кто-то сказал: ненависть скрыть легко, любовь — трудно, равнодушие — невозможно. Конечно, поняла бы.

— Как выглядела Люся? — спросила Дамели, думая о своем.

— Отлично! — воскликнул парень. — Была веселая, нарядная, красивая. Так зайдемте сейчас к нам, я вам отдам письмо. Мы ведь живем за два дома от вашей школы.

— В дирекции? Ой, значит вы... — она только теперь поняла, кого напоминает этот высокий, красивый джигит.

— Совершенно верно, — слегка поклонился парень, — сын известного вам Нурке Ажимова. Бекайдар! Будем знакомы!

— Дамели, — произнесла чинно девушка. — Будем знакомы!

— А я уж заочно знаком с вами, Дамели Хасеновна, — сказал серьезно парень, — только я никак не думал, что вы... — он что-то помедлил и замешкался.

— Ну? — сказала Дамели. — Ну?.. Ну?..

— ...Что вы такая хорошая, — серьезно закончил парень, сорвал одинокий тюльпан и протянул его девушке.

Обладает ли любовь интуицией? Обладает! Конечно!

...Геологическая экспедиция, в которой работали Дамели и Бекайдар, уже третий год находится в Саяте. Ищет медь. По предположениям руководителя экспедиции, Нурке Ажимова, кроме меди здесь должны быть молибден и золото, и все это надлежало обнаружить.

Саятская степь велика; она тянется от пика Медного до сопки Старушечья, то есть на протяжении примерно двухсот километров. И все это пространство таит в своих недрах миллионы тонн ценных руд. Об этом опять-таки можно прочесть в монографии профессора Ажимова. А выше Саята эта степь пустынна, засушлива, покрыта скудной, жесткой растительностью, в ней много ковыля, черной степной полыни, чия, тамариска вперемежку с колючими неподатливыми кустарниками, называемыми по-казахски боялышем и ошагаком. Экспедиция — все пять отрядов ее (их так и называли: первый, второй, пятый Саят) — расположилась в самом центре степи, а расстояния здесь такие: за пятьдесят километров к западу от лагеря — озеро Балташы («Плотницкое»), за полтораста к востоку — автобусная станция «Старушечья сопка». Там перевалочный пункт экспедиции — оттуда везут воду, прямо ее качают из отработанных буровых скважин.

В поселках — деревянные домики и избушки, крытые дерном; все это сбито на скорую руку и кое-как: люди здесь жить не собираются, и только в Первом Саяте есть уже что-то похожее на настоящий поселок: лаборатория, контора, Красный уголок и столовая. Стоит эта столовая посередине центральной площади. И примыкает прямо к сопкам. По праздникам здесь устраиваются танцы, показывают кино или концерты художественной самодеятельности. В будни на площади заправляют машины. Рабочие в брезентовых куртках подкатывают сюда железные бочки с солидолом и бензином. Тарахтят механизмы. Около столовой собирается небольшая очередь. Но сейчас площадь стоит тихая и нарядная. Машины угнали, землю посыпали песком, столовую убрали еловыми ветками.

Сегодня здесь двое комсомольцев — геолог Бекайдар Ажимов и учительница Дамели Ержанова — справляют веселую молодежную, вероятно, первую в Саяте, свадьбу.

Накануне жених слетал в город и привез оттуда повара, ящик коньяку и ящик шампанского, а заведующий хозяйством Саятской экспедиции некий Еламан Курманов съездил в один из ближних аулов и пригнал оттуда десяток баранов. Разделывал туши сам хозяин торжества Нурке Ажимов — повару он таких дел не доверял. Столовая была разукрашена венками, букетами и ветками ели. В эту весну цвело многих желтых и красных тюльпанов, и невеста с подругами два дня собирала их по сопкам. Погода стояла ясная, пировать решили прямо на улице. Но столы стояли и в помещении, и все было сплошь заставлено блюдами со сладостями. Были тут разнообразные сладости: и торты, и чакчак, и огромные яблоки — поразительный по величине и расцветке алма-атинский апорт, и наконец каймак. И все-таки, по мнению хозяина, чего-то не доставало.