В стране чудес

Восторгу народа не было границ.

— Уа! уа! Шавах! шавах! Это сам Кришна! — раздались со всех сторон восторженные крики правоверных. Обратившись снова к народу, Андре

повелительно простер над ним жезл — и все богомольцы распростерлись перед ним. Когда же они поднялись, полубог исчез.

Андре вернулся в отведенное им помещение и застал там в сборе всех браминов храма, встретивших его громкими похвалами.

— Вероятно, великий Магадева коснулся чела твоего, юный Андре! — произнес Сумру, главный брамин, поднимаясь навстречу юноше. — Простой

нат не мог бы произвести такого глубокого впечатления на правоверных. Останься у нас, очистись в светлых водах Тривеки — и тебя ожидает светлая

Андре схватил самую большую змею и обвил ею шею грозной богини

будущность: окруженный почетом, ты проведешь жизнь в священном сане под сводами этого храма.

— Нечистый нат недостоин такой чести! — возразил Андре. — К тому же мой отец Мали стар, кто будет заботиться о нем, если я его покину?

Мой долг следовать по его пятам, подобно собаке, некогда последовавшей за великим Панду в самый ад.

Брамины были поражены мудрым ответом юноши и вполне одобрили его.

— Ты награжден сокровищем, — обратился Сумру к Мали, — и я не хочу отнимать его у тебя.

Иди с миром, и возьми на дорогу две золотые рупии, назначенные тебе самой богиней. Тебе же, Андре, я дарю медный перстень с трезубцем.

С этим талисманом ты всегда найдешь себе приют и помощь в храмах красной Кали.

Великий брамин махнул рукою в знак прощания, и друзья наши вышли из храма, где вскоре должно было начаться ночное богослужение, к которому не допускались непосвященные.

— На рассвете мы отправимся в путь, — сказал Мали, — теперь же поищем себе место для отдыха подальше от этой шумной толпы. Ты сегодня одержал важную победу, саиб, — обратился он к Андре: —перстень Сумру послужит тебе надежной защитой против всяких подозрений.

ГЛАВА X

ГИМАЛАЙСКИЕ ТЕРАИ

Природа Тераи. — Опасение. — Родина Мианы. —

Первый привал. — Дикая охота. — Пантера. —

Мирное утро

Тераи — единственная в своем роде местность в мире. Даже путешественник, побывавший в девственных лесах по реке Амазонке или топором пролагавший себе путь по непроходимым саваннам Гвианы, и тот не может составить себе понятия о страшных Гималайских болотах. Отделяя

плодородные равнины Ганга от подножия Гималайских гор, они тянутся от берегов реки Сетледжа до самой Брамапутры на протяжении нескольких тысяч верст.

Величественная горная цепь, достигающая восьми верст вышины, защищает Тераи от северных ветров, вследствие чего эта обширная

местность вечно находится под влиянием раскаленных лучей солнца. Тераи, несомненно, превратились бы в бесплодную пустыню, если бы беспрерывно не заливались многочисленными потоками, катящими свои воды с огромных ледников соседних высочайших гор. Влажная почва Тераи, раскаленная тропическим солнцем, покрыта роскошною растительностью.

Из влажных недр поднимаются исполинские деревья, лиственные своды которых достигают такой высоты, о которой не смели даже и мечтать

смелые зодчие наших базилик.

С могучих сучьев спускается множество волокон, или воздушных корней, которые, достигнув земли, укрепляются в ней и, в свою очередь, образуют причудливый ряд тонких колонн, поддерживающих могучие сучья исполина-отца.

Эти воздушные лиственные здания украшены тысячами лиан, причудливо вьющихся по стройным колоннам, за которые цепляется бесчисленное

множество разных орхидей с блестящими венчиками. Рядом с этими великанами поднимаются из влажной земли на сто футов в вышину густые

ряды бамбука, тонкие вершины которого ниспадают в виде роскошных снопов. Наконец, всюду, на всех ручьях и тинистых болотах, цветут во

всей красе священные лотосы, украшенные нежными розоватыми лепестками, и золотистые ирисы

рядом с несметным числом других цветов, покрывающих топкие берега и откосы.

В этих недоступных человеку лесах царит не менее могучий мир животных. Королевский тигр,

леопард и пантера оспаривают друг у друга антилопу или оленя, не отваживаясь, однако, нападать на буйвола и опасного вепря. Огромные стада слонов пролагают себе путь через чащи бамбука и с наслаждением погружаются в теплые стоячие воды, изгоняя из них испуганных шумом крокодилов и алигаторов.

На деревьях царит такая же кипучая жизнь: тысячи обезьян суетятся на сучьях — чернощекие лангуры, рыжие генаны, арлекины, а среди темной

листвы мелькает множество птиц с золотистым и серебристым оперением— трусливые павлины, крикливые попугаи и другие птицы, оглашающие

дремучий лес своим резким, нестройным криком.

По мшистым вековым стволам ползают: страшный питон, черная кобра, коралловая змея и сотни других ползучих гадов. Наконец, в раскаленном

черноземе копошится несметное число скорпионов, тысяченожек, сороконожек и огромных пауков.

Но тигры, носороги, удавы и скорпионы — ничто в сравнении с малярией, этим страшным врагом, ожидающим человека в гималайских Тераи. Под

этим непроницаемым лиственным сводом, где незаметно ни малейшего движения воздуха, температура доходит до 60 градусов и насыщена вредными испарениями, выделяемыми ядовитыми растениями. Эта атмосфера убийственна для европейца, ему достаточно пробыть в ней несколько часов, чтобы почувствовать ее гибельное действие.

Индусы легче переносят малярию, но и они часто гибнут от нее.

Здесь человек напрасно пытался бороться с природой. Соблазнившись необычайным плодороднем почвы, он изгнал отсюда диких зверей,

истребил пресмыкающихся и построил прекрасные города и дворцы на месте, где некогда возвышался дремучий, непроходимый лес. Но малярия

победила его и изгнала из своих владений, и теперь лишь одни опустелые города и заброшенные дворцы свидетельствуют о бесплодных попытках

человека селиться в этих грозных лесах.

Только мечисы, полудикое племя, бродят голые по этим дремучим дебрям, находясь в постоянной борьбе с природой и хищными зверями.

Такова была страна, которую нужно было пройти Мали и его юным спутникам, и таковы были страшные, многочисленные враги, с которыми

им предстояло бороться.

На третьи сутки по выходе из Нандапура, наши друзья достигли этих опасных лесов, за которыми сверкали снежные вершины Гималайских

хребтов. Раньше, чем вступить в Тераи, Мали счел необходимым предупредить Андре о предстоящих опасностях, и в заключение сказал ему:

— Если у тебя не хватит мужества, нам еще не поздно вернуться.

— Нет ли другого пути?— спросил юноша.

— Нет, Андре, — отвечал Мали. — В Нандапуре я узнал, что инсургенты уже господствуют на востоке, на юге и на западе и что на севере только

Тераи не заняты ими. Впрочем, в одежде ната ты неузнаваем, и если хочешь, мы можем спокойно выждать здесь, пока кончится эта страшная борьба.

— Ты сам, кажется, оробел! — воскликнул Андре. — Ты боишься итти через Тераи.

— Нисколько, — возразил старик. — Тераи не страшат меня и Миану. Мы не в первый раз идем

этим путем, а ради тебя готовы итти навстречу

и не таким опасностям.

— Так неужели я отступлю! — воскликнул юноша, обидевшись. — Вы готовы ради меня встретить любую опасность и хотите, чтобы я, сложа руки,

смотрел отсюда на эти белые вершины, у подножия которых меня и моих близких, может быть, ждет свобода! Нет, Мали! нет! Идем скорее вперед! Я докажу тебе, что европеец так же мало боится тигров, как и индус!

Мали с улыбкой обнял юношу. Он ожидал от него такого ответа и высказал свои мнимые опасения лишь с целью еще более возбудить мужество своего юного друга.

Несколько времени спустя наши друзья уже шли глухим лесом, по индийскому обычаю, гуськом, по узкой тропе, протоптанной слонами.