Мое сердце

Он хотел ее. Велвет пробрала дрожь при этой мысли. Она еще не спала ни с кем, кроме Алекса. Алекс… Она отчаянно пыталась вызвать в памяти его лицо и вдруг обнаружила, к своему ужасу, что не может сделать этого. И не потому, что любила его после смерти меньше, а потому, что не видела его уже так давно, а у нее не было даже его портрета. Слезы тихо потекли по ее щекам. Она почувствовала себя виноватой перед покойником, как будто предала его. Встав с постели, она завернулась в шелковое покрывало и, тихонько открыв дверь, перешагнула через спящего Адали и пошла к Пэнси.

— Миледи! — прошептала та, когда Велвет вошла в ее комнату. — Вы тоже не можете заснуть?

Велвет потрясла головой и, присев на пол рядом с кроватью своей камеристки, проговорила:

— Ты помнишь, как выглядит Дагалд, Пэнси? Я имею в виду, помнишь ли по-настоящему?

Пэнси казалась несчастной.

— Нет, — грустно ответила она своей госпоже. — Никак не могу вспомнить, помню, что он рыжий, что у него голубые глаза и что он такой же конопатый, как я. Все же остальное куда-то ушло, но, может быть, если мой ребенок окажется мальчиком, то, увидев его, я вспомню, и каков Дагалд.

— И я не могу вспомнить Алекса, — печально сказала Велвет. — Как и ты, я помню, что у него сильное лицо, темные волосы и янтарные глаза. И все!

— Может быть, так даже лучше, — мудро рассудила Пэнси. — Может быть, даже лучше, что мы не помним. Ни вы, ни я никогда больше не попадем домой, миледи. Вы мне этого не говорите, я понимаю, чтобы не опечалить моего малыша, но я-то знаю. Нам предстоит прожить всю нашу жизнь здесь или вообще не жить. — Она попыталась сесть, и Велвет вдруг отчетливо увидела, как под натянувшейся сорочкой шевельнулся в ее животе ребенок, уже готовый появиться на свет. — Этот лорд Акбар, местный властелин, он так любит вас. Даже я замечаю это, когда вы приходите навестить меня каждое утро. Думаю, он будет очень счастлив, если вы свяжете свою жизнь с ним.

— Он уже законным образом женился на мне, — тихо проговорила Велвет, — хотя мы и не стали еще по-настоящему мужем и женой, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Он хочет, а вы нет, да? — напрямую спросила ее Пэнси.

— Да.

— Думаю, что в конечном итоге, только не сердитесь на меня, миледи, у вас все равно не будет другого выхода. Да и вообще мне кажется, что вам повезло. Заставить влюбиться в себя правителя такой богатой страны, да еще и стать его женой! Моя матушка говорила, что ее госпожа Скай всегда умела пользоваться ситуацией. Что ушло, то ушло, миледи. Теперь мы здесь, и надо как-то жить дальше. Я тоже не очень рада, что никогда больше не увижу Дагалда, но за эти последние недели у меня было время все обдумать, и я с этим примирилась. Я намерена родить своего первенца, вырастить его и, может быть, даже вновь выйти замуж! Вот уж не сомневаюсь, что Дагалд-то не задержится найти себе другую женщину!

— Другой муж! О, Пэнси, насколько же ты мудрее меня. Ты, конечно, права. Нельзя желать того, что ушло. Мне казалось ужасным, что я не могу вспомнить лица Алекса. Мне стало так страшно. Ну, пора к себе, пока не проснулся Адали и не переполошил всю стражу. — Она встала. — Я попрошу Акбара перевести тебя в мою комнату как можно быстрее. Я соскучилась без тебя. — Она улыбнулась Пэнси и выскользнула из ее комнаты.

Улегшись в постель, она думала о своем разговоре с Пэнси. Ее камеристка всего на несколько месяцев старше ее, и жизненного опыта у нее не намного больше, чем у Велвет. Но зато это практичная натура, достойная дочь своей матери. Она приняла на веру слова Пэнси и несколько успокоилась. Ей пришлось признаться, что она боится близости с Акбаром из-за отсутствия опыта. Но что и говорить, когда он в тот вечер поцеловал ее и погладил ей грудь, это было приятно. Все дело в том, что она считает себя виноватой, виноватой перед памятью Алекса, своего мужа. И вот пришло время осознать, что она вдова Алекса Гордона и невеста Великого Могола по имени Акбар.

С этим Велвет и заснула. Она не слышала, как и все предыдущие ночи, что в ее комнату вошел Акбар. Разувшись, он босиком подошел к ее постели и долго смотрел на нее, полный любви и желания. Легким движением он откинул покрывало, чтобы насладиться зрелищем ее обнаженной красоты. Несколько мгновений он упивался ее прелестью, одновременно страдая от своего желания обладать ею. Затем, глубоко вздохнув, повернулся и вышел из комнаты. Она легонько пошевелилась в постели, когда он закрыл дверь, но не проснулась до утра.

Этим же вечером Акбар поведал Адали, что сегодняшней ночью он желает обладать своей женой, английской розой. А так как она к этому не готова, то Иодх Баи шлет ей «Ночную книгу», которую Велвет получит ближе к полудню. Невеста ничего не должна знать об этом, чтобы не испугаться или не отвергнуть дар. Все должно произойти легко, без принуждения.

Велвет проснулась поздним утром, съела ставший ей уже привычным завтрак из йогурта, фруктов и чая и отправилась в бани, которые ей очень нравились. Именно здесь Иодх Баи и Ругайя Бегум предприняли первую попытку сблизиться с ней. Помывшись, Велвет весело плескалась в бассейне, когда к ней присоединились две женщины.

— Как тебя зовут, евнух? — спросила Ругайя Бегум у Адали.

— Мое имя Адали, прелестница, — ответил он.

— Скажи своей госпоже, что мы желаем ей счастливого дня, — сказала Ругайя Бегум.

Адали был вне себя от радости. То, что его признали — и кто! — первая жена Могола и самая любимая из его жен, — было для него маленьким, но очень важным шагом вверх по лестнице успеха.

— Моя принцесса, — позвал он Велвет, подплывающую к краю бассейна.

— Да, Адали? — Она улыбнулась двум женщинам.

— Моя принцесса, Ругайя Бегум желает вам прекрасного дня. Осознав всю важность происходящего, Велвет ответила:

— Передай госпоже Ругайе Бегум, что я тоже рада пожелать ей чудесного дня. Я счастлива, что она соизволила заметить меня.

Адали перевел, и Велвет заметила, что эта далеко не молодая женщина явно довольна ее ответом. Потом с Адали заговорила Иодх Баи:

— Поприветствуй принцессу и от моего имени, Адали, и передай ей мои поздравления по случаю ее свадьбы с нашим Повелителем Акбаром.

Евнух дрожал от волнения. Пока он говорил на своем значительно исправившемся французском с Велвет, главная банщица и ее подчиненные уже успели разнести слух о том, что две главные жены Акбара снизошли до разговора с самой молодой из его жен. Статус Велвет в гареме немедленно возрос в тысячи раз.

— Поприветствуй от моего имени принцессу Эмбер, Адали, и скажи ей, что ее доброта, так же, как и доброта Ругайи Бегум, много значат для меня, чужой в этой стране. И спроси у них, Адали, не будет ли это невежливо с моей стороны — пригласить их как-нибудь на чай?

— Нет, моя принцесса, думаю, что этого делать не надо. Я должен спросить разрешения у Могола и потом, если он разрешит, передам ваше приглашение. И сделать это надо будет за несколько дней. — После этого он повернулся к двум старшим женщинам и перевел им свой разговор с Велвет. Ругайя Бегум что-то ему ответила, и он обратился к своей госпоже:

— Они придут!

Он попытался скрыть свое удовольствие, но его выдавали довольные глаза и широкая улыбка.

Ругайя Бегум и Иодх Баи вежливо кивнули Велвет, которая с улыбкой поклонилась им. Дамы вышли из бань.

Велвет выбралась из бассейна, и тут же ее вытерли банщицы, стоявшие наготове с теплыми полотенцами. Потом ее надушили, сделали массаж, и вместе с Адали, что-то непрестанно нашептывающим ей в ухо, она вернулась в свои покои, чтобы немного отдохнуть от полуденной жары.

Вечером Акбар и Велвет, как обычно, выехали на лошадях из города. Он сказал ей, что скоро двор переедет в Лахор.

— Но Пэнси еще не родила, милорд. Я боюсь оставлять ее здесь одну, тем более что она даже не знает французского. Ей будет очень страшно.

— Непривычно, чтобы хозяйка так заботилась о своей служанке, моя роза. Такое впечатление, что вы чуть ли не сестры.