Мое сердце

— Как мне сказали, моя принцесса, это кот-мужчина. Несколько секунд котенок оглядывал большими глазами свое новое жилище, затем спрыгнул с постели и, грациозно помахивая своим крохотным хвостиком, отправился обследовать комнату.

— Я назову его Бэннер13! — воскликнула Велвет. — Его маленький хвостик с белым кончиком очень напоминает развевающийся флаг.

Евнух с улыбкой кивнул.

— Похоже, — согласился он.

Внезапно Велвет сообразила, что время уже близится к полудню, а она еще не навестила бедную Пэнси. Как испугана и смущена будет ее преданная камеристка, проснувшись в этом дворце и не зная, где она находится.

— Адали! Моя бедная служанка будет беспокоиться, куда я подевалась. Подай мне что-нибудь из одежды! Я немедленно должна пойти к ней.

Как Адали и предсказывал, Велвет уже на второй день в Фатхнур-Сикри перестала его стесняться. Сейчас все ее мысли были о Пэнси, и, спрыгнув с кровати, она надела протянутую им одежду, всунула ноги в поданные ей Торамалли и Роханой домашние туфли и поспешила из своих покоев вдоль по коридору в комнату, отведенную Пэнси.

Когда она вошла, Пэнси облегченно прикрыла глаза и слабо улыбнулась:

— Миледи! О, слава тебе Господи!

Велвет нагнулась, чтобы обнять свою служанку, а потом присела на краешек ее кровати. — Пэнси, почему ты ничего не сказала мне о том, что ты беременна? Это ребенок Дагалда, не правда ли? Пэнси казалась очень смущенной.

— Как вы узнали, миледи?

— Доктор, который осматривал тебя, определил беременность. Тебе придется какое-то время оставаться в постели. Ребенок и жара — вот причина твоей болезни. Однако с тобой все будет в порядке, если будешь выполнять указания врача.

Пэнси успокоили слова госпожи.

— Это прямо счастье! — сказала она и добавила:

— Я не говорила вам, потому что сама не знала, пока мы не вышли в море. Сначала я не поверила, ведь Дагалд и я были вместе всего лишь разик, на Крещение… Вначале, когда первый раз не пришли месячные, я подумала, что это из-за расстройства, что мы уехали из Англии. Но потом я поняла, что дело не в этом. Мне было стыдно сказать вам, да по мне и не было заметно. Я решила молчать.

— Разве я тебя не предупреждала о Дагалде, Пэнси? Твои родители не очень обрадуются, узнав об этом. Я думала, ты побережешь себя, пока вы не поженитесь. Никто не покупает корову, если можно снимать сливки просто так, как любила приговаривать леди Сесили, — нравоучительно сказала Велвет.

— Дагалд и я вроде как поженились по этому их шотландскому скорому обычаю на Крещение в присутствии людей графа, миледи. Он сказал, что в Шотландии это вполне законно, а так как вы и граф тоже женились этим способом и мы все равно будем жить в Шотландии, то все в порядке. Он пообещал мне повенчаться, как положено, в церкви, когда мы приедем в Дан-Брок. Я была с ним только в этот раз, да и то потому, что мне казалось стыдным отказать ему в первую брачную ночь, но потом я сказала ему, что мы больше не будем обниматься и все такое, пока не предстанем перед настоящим священником.

Велвет вздохнула. Вот хитрый дьявол, этот Дагалд, подумала она. Ну да ладно, словами делу не поможешь, да ей и не хотелось дальше мучить Пэнси. Она похлопала камеристку по руке.

— Все будет в порядке, а сейчас нашей главной заботой должно быть твое здоровье и будущий ребенок. Напряжение сошло с лица Пэнси.

— Где мы? — спросила она.

— Нас привезли в город Фатхнур-Сикри, Пэнси, и я здесь познакомилась с самим Великим Моголом. Он хороший и добрый человек.

— И давно мы здесь, миледи?

— Со вчерашнего дня, — ответила Велвет. — Когда доктор Зафар Сингх скажет, что тебе уже можно вставать, ты переберешься ко мне. У меня только одна комната, но зато огромная, и еще есть веранда. Могол приставил ко мне евнуха по имени Адали, доброго и смешного, и двух маленьких девочек, Торамалли и Рохану, в качестве прислужниц. Пэнси явно была недовольна:

— Тогда мне нечего делать при вас со всеми этими вашими слугами.

— Ох нет же, Пэнси, никто не может заботиться обо мне лучше, чем ты, — возразила Велвет. — Так же как Дейзи дорога моей матери, так и ты дорога мне. Но не забывай, что не пройдет и пары месяцев — и появится ребенок, о котором придется заботиться. И у тебя совсем не будет времени для меня.

— Вы моя хозяйка, — обиженно проговорила Пэнси. — Я буду нянчить ребенка, но у меня хватит времени и на него, и на вас. Это моя обязанность, и моя мать открутит мне голову, если я не буду делать этого.

— Мы вместе будем заботиться о ребенке, — примирительно сказала Велвет.

— Что с нами будет, миледи? — вдруг спросила Пэнси. — Мы когда-нибудь поедем домой? Здесь так жарко. Неужели никогда не станет прохладнее?

— Не знаю, — покачала головой Велвет. — Я стараюсь не думать об этом. Я спрошу Адали, всегда ли здесь такая погода. Не может быть, чтобы круглый год стояла такая духота. — Она ободряюще улыбнулась Пэнси.

— Но когда же мы поедем домой? — настаивала Пэнси.

— Ничего не могу тебе сказать, — ответила Велвет. — У меня еще не было возможности поговорить об этом с Акбаром, но я постараюсь. Все равно ты не можешь ехать сейчас, Пэнси. Сначала ты должна родить, а потом надо удостовериться, что ребенок сможет перенести такой долгий путь. Боюсь, пройдет несколько месяцев, прежде чем мы сможем даже подумать о том, чтобы куда-нибудь трогаться.

Пэнси кивнула, но вид у нее был озабоченный. Велвет встала с кровати.

— Я загляну попозже, Пэнси, — сказала она. — Отдыхай и ничего не бойся. Здесь мы в безопасности, клянусь тебе. — Наклонившись, она поцеловала Пэнси в лоб. Глаза камеристки были уже закрыты.

— Вашей служанке лучше? — спросил Адали, когда она вышла из комнаты.

— Вроде бы да, — ответила Велвет. — Мне бы хотелось через некоторое время еще раз взглянуть на нее.

— Конечно, моя принцесса. Вы можете навещать ее, когда захотите. — Когда они дошли до собственных покоев Велвет, он продолжил:

— А теперь настало время принять ванну.

Велвет была рада. Пришлось признаться себе, что ей нравилось, как ее здесь балуют. С Адали, Торамалли и Роханой она направилась в бани. Маленькие прислужницы несли для нее свежую одежду и корзиночку с благовониями. Когда они вошли в бани, оттуда как раз выходила предыдущая партия женщин. Одна из них, тоненькая и изящная, с невероятно красивыми черными как смоль волосами и выразительными золотисто-карими глазами, на секунду задержалась, чтобы рассмотреть Велвет. В ее взгляде не было ничего злого, одно любопытство. Какое-то внутреннее чувство подсказало Велвет, что эта женщина пользуется здесь большим влиянием, и она вежливо поклонилась. Губы женщины тронула легкая улыбка, и она тоже поклонилась в ответ, прежде чем разойтись.

— Кто эта женщина? — спросила Велвет у Адали.

— Это принцесса Иодх Баи, мать наследника и любимого сына нашего Повелителя Акбара. Вы правильно сделали, проявив уважение к ней. Ей понравились, сказал бы я, ваши хорошие манеры.

Главная банщица с восторгом приветствовала Велвет. Гаремные слухи уже донесли до нее, какими щедрыми подарками осыпали утром эту иностранку. Столько подарков! А Акбар еще даже не спал с ней! Она заметила, как скромно вела себя Велвет по отношению к Иодх Баи, самой главной в гареме. Она все время что-то одобрительно приговаривала, наблюдая за омовением Велвет.

— Она умеет себя вести, эта чужеземка. Тебе достался горшок с медом, Адали, — усмехнулась она.

— Еще бы ей не уметь себя вести, Ракшна. У себя в стране она была принцессой. — Евнух понизил голос и поведал ей по секрету:

— Наш повелитель Акбар зовет ее розой. Ты когда-нибудь видела такую красавицу?

Ракшна согласно кивнула:

— Она удивительно хороша и, похоже, без гонора. Если она станет его любимой женой, твое будущее обеспечено. А если еще и подарит ему ребенка, ты станешь богатым человеком, Адали. Надеюсь, тогда ты вспомнишь Ракшну, а? — Она игриво подтолкнула его в бок.

13

Бэннер — в переводе с английского «флаг».