Мое сердце

Дверь открылась, и в комнату вошли Дейзи и приведенный ею лорд Бурк. Мурроу шагнул вперед с лицом, исполненным злости, и одним ударом послал своего младшего брата на пол. Все находившиеся в комнате от удивления вскочили, а Мурроу тем временем поднял его за шиворот и врезал ему еще раз.

— Ты был уверен? Я ведь тебя спрашивал! Ты помнишь, Патрик? Я же тебя спрашивал, уверен ли ты в том, что лорда Гордона убили? Ты уверил и меня, и Велвет, что он мертв. Как я помню, ты чуть ли не оскорбился, что я смею тебя спрашивать о достоверности твоих сведений. Ты хоть понимаешь, что ты натворил, Патрик?! Понимаешь или нет?

— Вы же благополучно вернулись! — рыдая, воскликнул Патрик. — Да, я несколько напутал, Мурроу, я виноват, но вы же вернулись, и теперь все в порядке, разве не так?

— Твоя сестра — пленница Великого Могола Индии! — проревел Мурроу. — Она заперта в его гареме, и у нас практически нет никаких шансов увидеть ее вновь. И ты смеешь говорить, что все в порядке? — Он в отчаянии оттолкнул от себя младшего брата. — Боже! Ты такой же, как твой отец Найл! Вы оба очаровательны, но никогда не отдавали себе отчета в своих действиях. Ты даже не соизволил задержаться здесь, чтобы рассказать Алексу, что произошло на самом деле, или я не прав? Ты поспешил удрать в свой Клерфилд и там спрятаться. Почему же ты не исправил свою ошибку и не рассказал Алексу правду? Я убью тебя собственными руками!

Патрик Бурк, распростертый на полу, с мольбой смотрел на старшего брата. Мурроу был абсолютно прав, и он знал это. В отчаянии он попытался объяснить свои действия, вернее, бездействие:

— Я не мог сказать Алексу, что я, идиот, примчался к Велвет с известием о его смерти, не убедившись, так ли это…

— Моей смерти? — воскликнул Алекс, побелевший при словах Мурроу о том, что Велвет очутилась в чьем-то гареме. — Ты сказал Велвет, что я мертв?

Вид графа не оставлял сомнений, что сейчас и он отколотит юношу. Тот, видя потемневший взгляд своего зятя, поспешил побыстрее подняться с пола и перебраться поближе к матери.

— Ты — маленькая лживая тварь! — выкрикнул Мурроу, опять угрожающе надвигаясь на Патрика.

Скай поспешила встать между своими сыновьями.

— Насколько я понимаю, Патрик сказал тебе и Велвет, что лорд Гордон убит? С чего он это взял? — Она взглянула на Алекса. — Что вам известно об этом, милорд?

— У меня была дуэль, — пробормотал тот.

— Дуэль, которую не стоило и затевать! — не выдержал Мурроу. — И моя сестра умоляла вас отказаться от дуэли, но разве вы послушали? Нет, конечно!

— Прекратите препирательства! — властно приказала Скай, которую раздражали и все больше изумляли подробности происшедшего. — Вас ранили на дуэли, Алекс, а Патрик, решив, что вы убиты, поспешил уведомить об этом Велвет. Так?

Патрик кивнул. Скай повернулась к своему старшему сыну:

— Мне бы хотелось узнать, почему ты, Мурроу, присвоил себе право увозить сестру из Лондона и тем более брать ее в такое опасное путешествие? Ты даже не оставил ей времени похоронить мужа. Объясни мне!

— Она попросила меня, — неуверенно ответил он.

— Она тебя попросила? — Скай казалась удивленной. — Мурроу! Ты взрослый человек, отец детей. Твой старший сын всего на несколько лет младше Велвет! Как же ты мог сделать такую вещь?

— Матушка, — проговорил он, склонив голову, — ты не понимаешь. Она была на грани помешательства, узнав о смерти Алекса. Ничего не хотела слушать. Робина и его жены не было, чтобы помочь мне, как и Виллоу с Джеймсом. Моя младшая сестра умоляла меня о помощи, и я не смог придумать ничего лучше того, что сделал. Она была уверена, что Алекса похоронят в Дан-Броке. Она не могла смириться с мыслью, что ее первая поездка туда, в дом, который должен был стать их общим домом, будет такой. Она все рыдала, что род Алекса прервался на нем, твердила, что это ее вина, что она до сих пор не забеременела. Ей невозможно было что-нибудь втолковать. И я решил, что лучше взять ее с собой, чем оставлять здесь, наедине с ее горем.

Губы Алекса сжались в тонкую линию. Как это похоже на Велвет — бежать при первой опасности за спасением к своим родителям. Она так и не повзрослела.

Скай села на кушетку рядом с мужем. Она не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться, и понимала по лицу Адама, что он в том же сомнении. Людям иногда свойственно причинять себе самим и всем окружающим самые нелепые страдания просто из-за упрямства. Мурроу считал, что он помогает Велвет, но, как оказалось, вышло только хуже. Ему надо было бы проверить доставленные Патриком сведения, благо он прекрасно был осведомлен о том, что его братец зачастую весьма легкомыслен. Хотя Мурроу не мог потерять еще один день, и она это понимала, из-за боязни упустить благоприятные ветра на пути через Индийский океан, чтобы спасти ее и Адама. Как она может укорять его за то, что он сделал и чего не сделал? Уж если кого и винить, так это Алекса Гордона, ввязавшегося в никому не нужную дуэль, и Патрика, который помчался к своей сестре с известием о смерти мужа, как какой-нибудь дурачок, вопя о том, что обрушилось небо.

— Вот что, мои любезные сыновья. Кажется, наконец я разобралась в этой ужасной сумятице. Хочу вам сказать, что виноваты в ней вы оба, ну и, конечно, сама Велвет, которую, как я считала до сих пор, я научила встречать житейские невзгоды. Теперь нам надо подумать, как вытащить ее оттуда заодно с Пэнси. Хорошо, что девочки вместе. Насколько я знаю людей Востока, они не станут разлучать Велвет с ее камеристкой.

— Что с ними будет, миледи Скай? — с дрожью в голосе спросила Дейзи, и Скай, взглянув на нее, страшно удивилась. Никогда еще она не видела, чтобы ее преданная служанка и подруга теряла присутствие духа, но сейчас она боялась не за себя, а за свое дитя.

— Велвет, насколько я понимаю, к настоящему времени почти наверняка стала наложницей этого Акбара, — ответила ей Скай. — Что же до Пэнси, то с ней вряд ли случится что-нибудь плохое. Она останется служанкой при своей госпоже, Дейзи. Ты можешь не волноваться за нее.

— Моя жена — наложница какого-то турка? Вы говорите о судьбе своей дочери как-то уж слишком равнодушно, мадам, — мрачно проговорил Алекс.

— Акбар — Великий Могол Индии, а не какой-то там турок, как вы изволили выразиться, Алекс, — чуть ли не забавляясь происходящим, ответила Скай. — И если я говорю об этом, как вам кажется, равнодушным тоном, то только потому, что в своей жизни мне доводилось бывать в той же ситуации, в какой сейчас оказалась Велвет. Завидовать, конечно, особенно нечему, Алекс, но Велвет — моя дочь, и она с этим справится. Могло быть гораздо хуже. Мы вполне могли вообще не знать, где она и что с ней, да она могла просто погибнуть.

— Может быть, и правда ей лучше было бы умереть, чем очутиться в чужой постели, — непримиримо ответил Алекс.

Он не успел опомниться, как руки Адама сомкнулись на его горле.

— Ты, щенок! — прорычал он в лицо пораженному шотландцу, наступив ему коленом на грудь и припечатав к креслу. — Твой отец был моим другом, но из тебя выросла самодовольная, наглая скотина! Ты прискакал сюда из своей вонючей Шотландии в наше отсутствие, затащил нашу дочь в свою постель. Не думай, что я не знаю, как именно ты якобы ухаживал за ней, я все знаю! Когда-то очень давно мне довелось увидеть, как мою Скай выдали замуж за другого. Потом я стал свидетелем того, как она пыталась спасти отца Патрика, ее первую любовь, и чуть не погибла. Мне было глубоко безразлично, с кем она, пока я верил, что она любит меня. И тебе должно быть безразлично, если ты любишь нашу дочь, но в последнем я совсем не уверен. Подозреваю, ты считаешь ее своей собственностью, своего рода кобылой-производительницей. Этого я не допущу! Когда она вернется домой и ты не захочешь ее, а я считаю, что ты ее вообще не достоин, получишь развод! — Он убрал ногу с груди Алекса, испепеляя того гневным взором, а молодой граф смог только неловко передернуть плечами.

— Адам, — постаралась Скай нежно успокоить своего мужа, — Алекс расстроен, и это понятно. По-своему его так же оберегали от суровой правды жизни, как и мы Велвет. — Она развела двух мужчин и взяла мужа за руку. — Я понимаю ваше отчаяние, Алекс, но даже если Велвет и пришлось лечь в чужую постель, я верю, что она все равно продолжает любить вас. Она не из тех девушек, которые отдают свою душу и тело направо и налево. Наверное, мне и не надо говорить вам этого, вы должны сами знать, не так ли?