Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 21 из 27



Таковы мои дела, и они — лучше, чем следовало ожидать в данной нам временем ситуации.

Будьте здоровы! Обнимаю Вас и Василия Абгаровича!

Ваш — В. Соснора

Но адрес все равно материн.

74

7.12. 73

Дорогой Виктор Александрович, не сердитесь, что не ответила на письмо. Пробовала звонить Вам в Комарово. Но там или не отвечают, или занято. Напишите по какому телефону и в какое время звонить в Ленинград. Пожалуйста!

Мне трудно писать физически — устала!!!..

Эти дни не могу поймать Слуцкого. Жена его в больнице, после серьезной операции. Думаю, что он целые дни там. Буду звонить еще и еще.

Подстрочники с грузинского обещал мне для Вас Симонов. Но пока ничего не дал.

Напоминаю ему и еще напомню.

Ваш вариант стихотворения Маяковского — прелестный. Делайте с ним все, что хотите. Вернее — что удастся.

Неужели Слуцкий не послал Вам подстрочник? Он взял у меня адрес Вашей мамы. Может быть, дозвонюсь ему сегодня вечером. Письмо это опущу завтра.

Соскучилась по Вас! Давно мы не виделись. Что же все-таки с Вами будет?!

Мы оба обнимаем Вас.

Лили

Только что говорила с Ритой Райт. Она на днях приехала из Риги. Латышские редакторы сказали ей, что они не то заключили, не то собираются заключить с Вами договор на переводы с латышского. Свяжитесь с ними! А Рита 23-го едет на десять дней в Ленинград. Она просит Вас позвонить ей

24-го по тел. 72-79-25.

8.12

Только что дозвонилась Слуцкому. Четыре дня тому назад Вам послали 200 строк словацкого подстрочника и книгу. Срок — две недели. Адрес правильный. У Симонова пока ничего не вышло.

Обнимаю, люблю

Л.

75

13.2. 74

Дорогой мой Виктор Александрович,

Вася маленький[224] передаст Вам 100 рублей. Пригодятся?

У нас слякоть. Сегодня едем в Переделкино. Литфонд надумал делать нам террасу. Любопытно посмотреть. Не понимаю, отчего вдруг такая любезность? Видит бог, не заслужили.

Все остальное плохо, кроме, конечно, Ваших стихов и рассказов. Читаем и перечитываем. Не ответила Вам на Ваше желание посвятить мне парафразу Маяковского.[225] Рада этому, конечно.

Остальное расскажет Вам Вася-fils.

Сердечный привет Вашей Анне.[226] У нее очень приятный голос.

Обнимаю.

Лиля

76

21.2. 74

Дорогая Лиля Юрьевна!



Спасибо — большое — Вам за деньги. Они, естественно, пришлись очень кстати. Авось разбогатею…

Только, пожалуйста, не думайте сейчас о моем неустроенном бытие. Дела, как и жизнь вся, потихоньку налаживаются. После беседы в высоких инстанциях кое-что пошло. Заключил договор на повесть. Вся прелесть этого договора в том, что нужно делать из пяти — два листа (журнальный вариант). Ума не приложу, как это сделать, но договор заключил, и кое-какие копейки будут. Кой-что из стишков восстановил. Посмотрим.

В остальном — в Ленинграде какой-то земляной асфальт, погода — как самовыраженье тоски, с обменом вроде бы налаживается, но — тьфу, тьфу, тьфу — помолчим. Не работаю уже несколько месяцев. Миозит: плечо, лопатка, правая рука. Растираюсь. Но не работаю, конечно же, не поэтому: не ах какая болезнь! Просто — выдохся, все это существованье последних времен — сплошная невралгия, не до работы. Я говорю о работе своей. А так — две недели назад сдал одиннадцать рецензий на прозу и сейчас делаю шестнадцать рецензий на стихи. Это — цифры астрономические, но рецензии внутренние, так, рублей сто пятьдесят за все получу. Да переводов тоже натворил. «Так и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова».[227]

Простите, я хочу пару слов сказать насчет магнитофонной записи, поскольку разговор там идет и обо мне. «Под Маяковским» я ходил долго. Все раннее юношество. Где нам было тогда разобрать что к чему. Хлебникова или Блока узнал позднее. Пастернака понял еще позже. Мандельштама никогда и сейчас (при всех реверансах) не приемлю. Идея Василия Абгаровича насчет того, что поэт состоит из поэта и читателя, абсолютно не соответствует не только нашему, но и никакому времени. Поэт состоит только из поэта. Читатель, да простит меня Вас<илий> Абг<арович>, — в этот состав не входит, ибо поэт только творит, а читатель только читает то, что уже сотворено. Так, поедая телятину, читатель все же не сумеет вообразить себя тельцом. Он предполагает — и только. Это грустно, но это так. Не потому ли ведут на веревке поэтов под нож, чтобы потом съесть? В данном случае я не имею в виду Читателя с большой буквы, ибо таковой Читатель по таланту равен Поэту, а их — Читателей, как и Поэтов, — единицы.

А в общем, пока не обменяюсь, в Москву не попасть. Жалко. Не потому, что какие-то дела, а потому, что хотелось бы повидаться с Вами, поговорить. Здесь — вообще — не с кем. Из окна моего слева — сумасшедший дом, справа — кирпичная стена высотой метров 10, а на ней колючая проволока, а что за ней — кто ведает. Не «фантазирую» — Кулаков видел.

Рядом гавань, из нее корабли выходят: «счастливого плаванья!». А за стенкой моей комнаты — уголовник Юра, только что вышедший из тюрьмы, водит герлс с Московского вокзала (самая дешевая, штампованная марка герлс).

Но ничего. Читаю о Пришвине, об Ал<ексее> Ник<олаевиче> Толстом и о Багрицком — сразу трио воспоминаний. Глупость — все. Но и животная жвачка Пришвина сейчас — «сложная философия». «Стоял дуб, на дубе стояла ветка, на ветке стоял тетерев, он пел о любви».[228] Всё. Догадайся о вселенских обобщеньях. Идиотизм.

Получил приглашение из Парижа и из Вандербилда (США, юг). Хо-хо!

С Вас<илием> Вас<ильевичем> — никакого разговора не было — он был занят гостями, я только взял письмо в номере и ушел. Еще раз спасибо за заботы. Но думаю, что в этом отношении (денег) у меня в самое ближайшее время скромно, но уладится.

Анна очень растрогана была Вашим письмом и особенно Вашими приветствиями ей. Она вас боготворила и до встречи со мной. Кланяется — Вам.

Обнимаем Вас, Василия Абгаровича!

Будьте здоровы!

Ваш — В. Соснора

77

13.5. 74

Дорогая Лиля Юрьевна!

Вот — все никак не выбраться в Москву.

Анна заболела воспаленьем легких еще в марте, потом отравилась какой- то дрянью и сейчас на месяц в Бехтеревке (так положено после этих игр). В общем, у нее все нормально, никаких последствий, и — да простит мне Бог кощунства — все сие от безделья.

Пять месяцев просидеть в одной комнате, почти никуда не выходя, лицом к лицу, для нее, может быть, — обыкновенное бытие, для меня — каторга, почище каторги государственной. О работе говорить было нечего — все инстинкты звериные проявляются во всей своей прелести. Последнее время уже не говорили — рычали.

После 28 апреля — дня рожденья! — заболел я (следовало ожидать!). Так что с двадцать девятого сижу на дивной диете, пожираю невиграмон, но — пишу много. Когда один, комната моя очень недурна — светлая, солнце, тихо. Попробовал стихи писать, написал несколько, поэму начал, но стихи — перепев прошлого года, поэма — самоподражанье «Мой милый!».[229] Бросил. Пишу цикл рассказов. Они давно крутятся в моей дурной голове. По плану — семь. Не знаю, что вытанцуется, но, кажется, получается. С переводами пока — худо. Беден Ленинград наш.

В Москву теперь планирую приехать числа 20. Но… наши литфондовские сердобольцы-врачеватели устроили мне полную проверку. А в поликлинике нашей ничего нет. Вот и мотаюсь плюс ко всему с направлениями по всем поликлиникам — электрокардиограммы, и анализы всевозможные, и рентгены, и… Так что это дело нужно привести к успешному финалу и… или залечь в больницу, или бодрым и юным смотаться куда-нибудь к дьяволу подальше. А куда? — этим летом не знаю. Гадаю. При моей обломовщине — что нагадаю? Кто потащит за шиворот?

224

Василий Васильевич Катанян, сын В. А. Катаняна. См. примеч. 138.

225

В книге «Тридцать семь» посвящения Л. Ю. Брик на стихотворении «Я вышел в ночь (лунатик без балкона!)…» нет.

226

Анна Эмильевна Сухорукова, рожд. Офина (род. в 1938) — писательница.

227

Чуть неточная цитата из стихотворения Маяковского «Мелкая философия на глубоких местах» (1925): «Вот и жизнь пройдет, / как прошли Азорские / острова».

228

Пародийное воспроизведение тематики и стилистики прозы Михаила Михайловича Пришвина (1873–1954).

229

Большое стихотворение в шести частях «Мой милый!» входит в книгу Сосноры «Тридцать семь». См. письмо 68.