Страница 11 из 27
До Плучеков[131] я так и не добрался. Сначала не дозвонился, а потом грипповал. Как и все и всегда в С.-Петербурге.
Заканчиваю книгу «Пьяных ангелов». Там будет строк 800. Кроме того, так, на досуге взялся за книгу, условно названную «Лже-Эзоп». Пародии на притчи и басни. Это уже не в стихах, а так, в репликах. Теперь мои новости. Марина затеяла ремонт на кухне, и, как этого и следовало ожидать, ханыги-алкоголики содрали деньги и все перепортили. Так что доделываем потихоньку своими силами.
Был ли у Вас у Кулаков? Если будет, передайте, пожалуйста, ему мою просьбу: в конце мая, вот-вот, выходит моя пластинка в «Кругозоре», я просил Винокурову купить мне двадцать экземпляров, пусть она заберет их, а деньги я тотчас вышлю. Пусть заберет, но не высылает по почте, потому что «Кругозор», как мне объяснили, воруют. Телефон Винокуровой: Г-6-95-94 (двойку, что ли, прибавлять еще нужно?). Зовут ее Татьяна Марковна. Впрочем, это жена Евг<ения> Винокурова[132], и отыскать ее совсем просто.
Книга пока еще не выходит. Вот-вот жду. О Париже пока еще ни слуху ни духу. Видно, все рассматривают анкеты и справки из домоуправления.
Будет какая-нибудь новостишка — напишу обязательно.
Будьте здоровы! Привет Василию Абгаровичу! Обнимаем Вас!
Ваш В. Соснора
37
Переделкино, 28. 5. 69
Дорогой Виктор Александрович!
Наконец получила от Кулакова Ваш «Роман».[133] Прочла почти не отрываясь, как увлекательнейший детектив. Мне книга необычайно нравится! Она так чудесно написана, так — по-вашему. О Державине может показаться мало, но он абсолютно ясен из всего предыдущего.
Вася еще не читал. Он, как известно, — «медлительный сысой».[134]
Я читала ему отрывки. Прочтет!
Что Вам посоветовать? Видела случайно на кулаковской выставке ленинградского писателя Битова. Он советует дать книгу в журнал «Дружба народов». Там, говорит, сейчас есть приличные люди. Могут напечатать если не все, то отдельные главы. Я этого Битова не знаю и не знаю, реально ли это.
По моему разумению, в книге нет никакого криминала и можно безболезненно отдать ее в любое издательство. Но я в этих делах слабо разбираюсь…
Что мне делать с рукописью? Дать ее Кулакову для Битова? Оставить у себя? Отослать Вам с оказией?
Напишите!
Все в Вашей книге для меня неожиданно. Все интересно. Все страшно. И мне так нравится; как она написана — кажется, что Вы жили в те времена и все это видели и тогда еще понимали что к чему. Хотя Вы и ссылаетесь на очевидцев и описателей.
Жду «Пьяных ангелов»!!!
Что с поездкой? Есть ли проблески? Как здоровье?
Что Марина?
Где и когда будете отдыхать? Мы оба кланяемся вам обоим.
Ради бога, не температурьте, не болейте!
Лиля
Москва, 30. 5
Только что говорила с Кулаковым. Передала ему Вашу просьбу.
Тел<елефон> Винокуровой — теперь: 231-22-17.
38
25. 6. 69
Дорогая Лиля Юрьевна!
Не писал Вам (не отвечал) так долго, потому что не хотел огорчать.
Но ничего не поделаешь, правда есть правда, и она, как бы ни была странна, должна быть сказана.
Весь тираж моей книги — 25 000 экземпляров уже отпечатан полностью. Он сброшюрован. Был сигнал. И вся книга пошла под нож.
Официальное объяснение сией истории — что портрет Кулакова (мой портрет на фронтисписе[135]) возвеличивание моей морды, что он создал великомученика из нормального советского человека средних лет.
Таково официальное объяснение, но ведь мы-то никогда не знаем и не узнаем истинную причину. ТАЙНА. ВЕЛИКАЯ ТАЙНА. Весь первый лист книги якобы перепечатывается, очевидно, за него будут платить «политически близорукие» редактора политически дальнозоркому директору.
СКУЧНО!
Нужно ждать, как мне говорят, а чего? По инстанциям ходить — делу вредить, как мне говорят. И — не хочу, и — не пойду. Пусть делают что хотят.
Вы даже не представляете себе, как мне было нерадостно, когда Вам не нравилась моя предыдущая проза, и как я был обрадован, когда Вам понравился мой роман. Помимо всего прочего, это все-таки многолетний труд с материалами.
Что делать с рукописью — не знаю. Кулаков с Битовым пытаются приладить ее в «Дружбу народов»… Не знаю. Еще мне сообщили, что в Москве есть симпатичный человек Гладков, который написал о Пастернаке[136] и имеет какое-то отношение к издательству «Прометей». Знаете ли Вы его? Я не знаю и ничего не читал. Но меня уверяют, что он охотно взялся бы за мой роман. Уверения… разуверения… СКУЧНО.
Простите за несколько траурный тон письма. Таковы дела. Давно минувших дней.
Я месяц жил в Комарово, осточертела эта (не богом данная) богадельня, со всеми ее полицейскими досмотрами и шампанским. Был единственный дивный человек Владимир Николаевич Орлов[137], которого Вы, конечно же, знаете, он — бывший главный редактор большой <серии> «Библиотеки поэта». Он, кажется, восстановлен, но я постеснялся спросить и не знаю. Он был в самом искреннем восхищении от моих опусов в рифмах, потому что до сих пор ничего, кроме напечатанного, не читал.
Я сейчас заканчиваю книгу стихов «Пьяный ангел». Послал бы, да не могу, поскольку она еще не совсем закончена, а нужно посылать все-таки не отдельные стихи, а книгу. Мне кажется, что это — лучшая моя книга и, так сказать, совершенно новый этап. Безнадежность. Очень освоенная и осмысленная. Но может быть, мне так кажется, как всем кажется, что все новое — очень уж новое.
С Парижем тоже все не ясно. Все обещают. И обещают чуть ли не наверняка. Но ведь и тираж книги был весь отпечатан…
Будьте ЗДОРОВЫ!
С рукописью — что же делать? Пусть пока будет у Вас. Зачем я буду тревожить еще и Вас своими делами? Делами — очень громко сказано, — безделье, муть какая-то. Да все образуется в этой счастливой современности.
И все-таки решил послать Вам три стихотворения. Тоже — не терпится.
Будьте ЗДОРОВЫ!
Обнимаем Вас и Василия Абгаровича. Надеваю перстень царя Соломона с надписью: «И ЭТО ПРОЙДЕТ». Так сказать, мужество. Иначе невыносимо.
Будьте ЗДОРОВЫ!
ВАШ — В. Соснора
39
Переделкино, 15. 7. 69
Дорогой Виктор Александрович,
получили оба Ваши письма и чудесные три стихотворения.
Не ответила сразу на первое письмо оттого, что 1) Захворал В<асилий> А<бгарович> — радикулит. Ни встать ни сесть. 2) Во время грозы испортился телефон. Мы отрезаны от Москвы. Некому даже опустить письма. 3) Из-за этого всего я сбилась с ног, которые еще и зверски болят. 4) Вася младший[138] в отпуску. Ина[139] с утра до ночи — на кинофестивале: опекает японскую делегацию. Некому нам помочь.
Сегодня, слава богу, Ина приехала, привезла почту (в ней Ваше второе письмо), еду и московские новости.
Французская виза обычно получается через 3 недели. Получать ее надо в Москве. Ну да это все Вам скажут в ОВИРе. (Не сглазить бы!)
Какие огорчения с книгой! Когда же она выйдет? А какая будет обложка? Что вместо портрета?
Когда будете в Москве, все о нас узнаете у Над<ежды> Вас<ильевны>.[140] Она сторожит квартиру. Если мы не в городе, то приезжайте в Переделкино. Если телефон до тех пор не починят — приезжайте без звонка. На всякий случай дачный телефон: 149-60-00, доп. 718.
131
См. примеч. 31.
132
Евгений Михайлович Винокуров (1925–1993) — поэт. Возглавлял поэтический отдел журнала «Октябрь», позже (1971–1987) — поэтический отдел журнала «Новый мир».
133
«Державин до Державина».
134
Скорее всего, имеется в виду ставшее нарицательным имя Сысоя Яковлевича, персонажа из повести Александра Малышкина «Люди из захолустья» (1932).
135
Портрет Сосноры работы М. Кулакова из «Всадников» был изъят.
136
Александр Константинович Гладков (1912–1976) — драматург, мемуарист. На протяжении многих лет общался с Б. Пастернаком. Написал воспоминания «Встречи с Пастернаком» (1964), ходившие в самиздате. Полностью впервые опубликованы в кн.: Александр Гладков. Мейерхольд. В 2 т. Т. 2. М., 1990.
137
Владимир Николаевич Орлов (1908–1985) — литературовед. В 1944–1946 гг. был членом редколлегии журнала «Звезда». С 1945 г. — старший научный сотрудник Института литературы АН СССР. В 1956–1970 гг. — главный редактор «Библиотеки поэта».
138
Василий Васильевич Катанян (1924–1990) — кинооператор, сын В. А. Катаняна.
139
Инна Юлиусовна Генс (род. в 1928) — киновед, жена В. В. Катаняна.
140
Надежда Васильевна — домохозяйка у Брик и Катаняна.