"Король" с Арбата

* * *

Прошло еще несколько дней. Наташа выполнила обещание..в «Кадре», в клубе «Каучук» и в других кинотеатрах для нас специально механики оставляли обрезки пленки.

Раза два забегала Наташа, торопливо смотрела кино, Хвалила нас и так же быстро исчезала.

В последний раз она задумчиво сказала:

- Ну что же, у вас люди на экране не двигаются. Надо бы свой, настоящий киноаппарат построить.

У меня вдруг запрыгали в голове те самые вкусные названия деталей, о которых нам рассказывал Костя.

- Достанем чертежи самодельного аппарата, и начинайте, -говорит Наташа.- Железок во дворе сколько хочешь… Пилить, паять научитесь. Вот вам и аппарат. У нас в детдоме ребята такой сами делали.

Сказала и ушла. Словно зернышко в землю бросила. И нет у нас теперь покоя. Ведь это же чудо! Свой киноаппарат! Достаем целую часть от какой-нибудь картины и показываем кино прямо во дворе на простыне. Люди на экране двигаются как живые. Лариска прямо из окна будет смотреть. Дядя Карасев придет в парадной форме, станет уговаривать зрителей не толпиться, спокойно занимать свои места. Ларискин отец, наверное, тоже придет и потом у себя дома сделает открытие:

- Смотрите, какой умный мальчик, а я-то думал…

Моя мама всем скажет:

- Ну, вот, а вы говорили, что, мол, безотцовщина. Нонка распрощается со своим студентом:

- Вершина человеческого ума - это кинотехника. Пламенный привет!

Со всех дворов улицы будут к нам приходить ребята, почтительно здороваться и тихо сидеть во время сеанса.

Мы будем проходить по Плющихе, а нам вслед оглядываться прохожие, говорить:

- Смотрите, смотрите! Эти те самые, что построили свой киноаппарат,

Может быть, про нас напишет «Пионерская правда», и тогда тысячи людей станут ломиться в наш двор, чтобы посмотреть кино и своими руками дотронуться до его создателей.

А что будет в нашей школе! Например, вызвали к доске. Мы ответим заданный урок, а потом так, между прочим, начнем чертить на доске схему настоящего киноаппарата со всеми барабанами, эксцентриками и мальтийским крестом.

Учителя в замешательстве заглядывают в научные справочники, хлопают в ладоши, вытирают слезы и дрожащими руками выводят нам сверхотличные оценки.

- Ах, как мы были к ним несправедливы,- говорят они хором.

Директор школы в физкультурном зале произносит речь, октябрята изнывают и ждут той минуты, когда пора преподносить букеты.

Среди зрителей в нашем кино я, конечно, не замечаю Лариску, то есть замечаю, но не подаю вида. Она будет то и дело отрываться от экрана, оглядываться на меня, но я никакого внимания, кручу себе ручку аппарата, и все.

Она будет смотреть на меня умоляющими глазами, и яркий свет из аппарата охватит ее встревоженное, в слезах лицо, но я останусь холодным и неприступным. Я буду улыбаться Рыжику и вести с ней около аппарата специальный технический разговор. Вроде:

- Пожалуйста, Лидочка, подверни объектив и увеличь обороты.

И тогда Лариска, рыдая, выйдет, из кино, а я, немного помедлив, последую за ней. И где-нибудь около ее парадного она обернется и, задрожав, спросит:

- Алеша, это ты?

- Да, скажу,- это я.

А что делать дальше, я пока не знаю, может быть, погладим друг друга по голове.

Я бы и еще мечтал, но Лева все испортил. Словно на одуванчик дунул:

- Так что же такое мальтийский крест?

Нет, никто из нас этого не знает. Да и вообще мы пока ничего не знаем и ничего не узнаем. Вот приедет Костя из отпуска, он объяснит, он научит.

ПРО ЛЮБОВЬ

Мы сидим, решаем важные вопросы кинотехники, а Славик уже приволок две консервные банки, ручку от мясорубки и какую-то железку с шестеренкой на конце. Сложил все у наших ног, деловито заковылял прочь.

Мишка сбегал домой, вернулся с клещами. Начал вытаскивать гвозди с заборных досок. Славик рядом примостился, гвозди на кирпиче выпрямляет. Лева принес будильник без стрелок. Потряс над ухом, прислушался, положил в кучу.

- Тут полно колесиков. Может, для аппарата пригодится.

Не сговариваясь, мы с Лидочкой тоже пошли по домам. Поднялся и Женька.

Я стою посреди комнаты, соображаю, чем можно помочь развитию отечественного кинематографа. Вот мамина кровать. Она на колесиках. А куда ей ездить? Некуда. Молотком отбил все четыре колеса.

В ящике стола попалась вязальная спица, железные петли от форточки, примусная горелка, Нонкина заколка, большой старинный пятак и алюминиевый гребень. Все это я тоже принес в кучу.

Лидочка принесла шпульку от швейной машинки и ножницы. Попробовали на консервной банке - берут.

Всех удивил Женька. Принес ящик от граммофона, сплошь шестеренки, валики и колесики. Самолет можно собрать.

Пришли Гога из дом пять и его личный биограф граф де Стась Квашнин. Граф, конечно, персик мучает.

Гога ковырнул нашу кучу железа, заинтересовался:

- В утильсырье? А что сегодня в «Кадре» идет?

- Нет, это для киноаппарата, - неохотно пояснил Женька.

- Будем настоящий киноаппарат строить,- хвастается Славик,- как в «Кадре». Вот.

Гога смотрит на нас по очереди:

- Правда?

- Правда,- говорит Лидочка,- достанем чертежи и построим. Хочешь - помогай.

Он опять осмотрел нас, хмыкнул:

- Идиоты. Это же высшая математика, на заводах делают.

Мы на него никакого внимания. Следим за персиком.

- Вы серьезно? Без тре? Не бре?-крутит головой Гога.

- Без тре и без бре,- пыхтит над кучей Славик.- Честное октябрятское.

- Умора!-хватается Гога за живот.- Граф, взгляните на нищее королевство и на голого короля.

Граф взглянул и потянулся за своим блокнотом:

- Повтори, Гога, эту фразу.

Мы тоже взглянули. Граф перестал жевать персик, а Гога, отмахиваясь, попятился.

- Ну, ну. Юмор не понимаете.

Во двор впорхнула Лариска. Всем ручкой «привет!», a Гоге «привет» плюс улыбочка.

- Мальчики, что это у вас?

- Мы будем строить настоящий киноаппарат,- объясняет ей Гога.- Вот только чертежи достанем и начнем.

Я встаю, забираю, сколько могу, железок, иду к своему сараю, следом ребята.

На скамейке только Гога и Лариска.

Пришел в сарай и граф де Стась. Молча протянул мне полперсика, помялся в дверях, уселся на пороге:

- А меня примете?

- Что ты умеешь делать?-спрашивает его Лева. Граф голые коленки трет, пожимает плечами. Видно, он об этом никогда не задумывался.

- Строгать, или пилить, или железо гнуть?- подсказывает ему Женька.- Ну?

Де Стась только моргает, коленки гладит.

- Граф он. Не понимает,- сочувствует Лидочка.-Учить его надо.

- А у нас в чулане тиски настоящие есть,- вдруг ожил граф,- и персики. Принести?

- Тиски тащи,- распорядился Лева.

- А персики?

- Валяй и персики,- сказал Женька. Подумал, добавил:- Для натюрморта.

Это были великолепные тиски. Их можно привинчивать к столу. В них можно зажать и большую железку и вязальную спицу. Я принес кусочек сливочного масла. Мы обмазали винт тисков, и теперь губки ходят плавно, бесшумно.

- Вот видишь, граф, почему бывают революции,- говорит серьезно Лева,-станки должны принадлежать тому, кто на них работает.

Граф охотно согласился.

- Молодец, все понял,- хвалит его Лева.- А некоторые не понимают, и тогда начинается гражданская война. Это всем ясно?- спрашивает нас Лева.

- Всем,- отвечает Славик, старательно отрывая крылья у мухи.

Мы решили превратить сарай в настоящую мастерскую. Здесь будем строить киноаппарат. Сложили аккуратно дрова к одной стене, и теперь у нас три стенки свободные. К ним прибьем разные полочки, на них - инструмент.

Взялись за пол. Лидочка пробует его подмести веником, но ничего не получается. Грязи чуть ли не на полметра. Это гнилые щепки, кора, сопревшее тряпье, камни, ржавые листы железа, какая-то труха, битое стекло и очень много мокриц, от которых то и дело визжит Лидочка.