Лунная ведьма (ЛП)

Лиана встала и направилась к Айседоре. Императрица была храброй, слишком уверенной в себе или глупой?

Уж точно не глупой, в этом Айседора не сомневалась.

Подойдя совсем близко, Лиана тихо сказала:

— У меня есть несколько друзей во дворце. Я доверяю горстке близких людей, но даже в них… — она пожала плечами, — не могу быть полностью уверена. — Лиана встретила и удержала взгляд Айседоры. — В тебе я тоже не могу быть уверена полностью, но нас связывают узы, о которых никто больше не знает. Кейн и Софи. Мой брат, твоя сестра. И я чувствую, что у нас с тобой много общего. Мы отличаемся от других женщин. Как видишь, у меня нет иного выбора, кроме как в некоторой мере довериться тебе.

Айседора кивнула.

— Тебе нужно остаться здесь. Возможно, Борс отыщет Жульетт и привезёт к Себастьену, и тогда лучше бы ты не только оказалась поблизости, но ещё и успела укрепить своё положение во дворце. Понимаешь?

— У Жульетт появится больше шансов выжить, если я останусь здесь и смогу ей помочь, — ответила Айседора.

— Именно, — с тихим вздохом подтвердила Лиана. — У меня есть и эгоистичные причины желать твоего присутствия. Через несколько месяцев мне предстоит родить следующего императора Каламбьяна, и я хочу, чтобы рядом находилась сильная женщина, которой я могу доверять, компаньонка, которая поможет мне в родах и убережёт ребёнка от жрецов. Помоги мне, Айседора. Прими у меня роды и охраняй нас с ребенком, а я помогу тебе сбежать, как только представится возможность.

Трёхэтажный, огромный в длину и ширину дворец Энвина был построен из тех же красивых камней, которые Жульетт замечала по всему городу. Даже если бы открытую галерею не украшали выстроившиеся в ряд колонны и золотисто-голубые шёлковые флаги и повсюду не стояли вооружённые, одетые в униформу стражи, это всё равно было бы самое величественное место из всех, когда-либо ею виденных. Дворец королевы Энвина источал неоспоримое царское величие и в то же время выглядел примитивным, как будто насчитывал уже тысячи лет и являлся частью горы.

Одетые в голубую униформу часовые держали в мускулистых руках острые копья, у всех солдат были длинные волосы, заплетённые в толстые, спускавшиеся по рельефным спинам косы. Ей снова и снова приходилось напоминать себе, что эти мужчины, подобно Рину, изменяются в полнолуние.

Весть о прибытии новой королевы летела вперёд них, и по всей дороге ко дворцу энвинцы бросали свои дела, чтобы выразить почтение. Через некоторое время Жульетт перестала просить людей подняться, решив, что скоро они узнают о её нежелании становиться их правительницей и перестанут кланяться.

Ступив во дворец, Жульетт почувствовала сопротивление Рина. Она раздумывала не выпустить ли на волю их связь и не поискать ли в ней утешение, но побоялась, что не сумеет справиться с ощущениями, которые несомненно нахлынут на неё в этом месте, усиливавшем магические способности до небывалых высот.

Вдоль длинного коридора, столь же широкого, как гостиная в домике Файн, выстроились стражи. На стенах повсюду висели прекрасные, красочные гобелены. Неприкрытый коврами прохладный каменный пол сиял собственной грубой красотой. Пока она шла, стражи склоняли головы и в приветствии вытягивали вбок руку с копьём. Все мужчины выглядели юно, многие были моложе Рина, возможно, на несколько лет.

Жульетт словно тянуло к центру дворца, безошибочно влекло к судьбе, которая, как сказал Рин, всегда её ожидала. Он считал это зовом священного камня, но она сомневалась, что тот действительно обладал над ней какой-либо властью. Да, она искренне верила в магию. Но священный камень? Магия жила в душах и сердцах, а не пряталась в неживых предметах.

Они добрались до массивных, двустворчатых дверей, надёжно охраняемых вооружёнными стражами. Воины склонили головы и открыли двери.

Декоративный потолок поддерживали хаотично рассеянные колонны различной ширины, формы и камня, добавляя элегантности настолько большой комнате, что её можно было смело назвать колоссальной. Жульетт в изумлении подняла голову, разглядывая немыслимо высокие своды.

Тут было много удивительного. Шёлковые шторы, гобелены, искусно обработанные стулья, сундуки и столы. Утончённые и грубые вещи смешались меж собой, единым целым характеризуя… ну, в общем, Энвин. Рин был таким же. Простым и аристократичным, диким и цивилизованным.

Она с лёгкостью представляла, как время от времени эту необъятную комнату заполняли гуляки, друзья или родственники. Если возникала необходимость, тут собирались сильнейшие из энвинцев. Несмотря на древний внешний вид дворца, он оказался далёк от той примитивной пещеры, которую она ожидала увидеть, когда узнала, что Рин везёт её к себе домой.

В дальнем конце зала возвышался трон. Он представлял собой впечатляющий и в то же время одинокий символ власти с широкими подлокотниками, деревянным уступом для ног и высокой спинкой, украшенными резными узорами. Сиденье смягчала золотая подушка. В настоящий момент трон пустовал, но всё равно охранялся с обеих сторон вооружёнными стражами.

Пока Жульетт с Рином приближались к трону, из боковых дверей вышла старуха с белыми как снег волосами. Несмотря на небольшую сутулость, она двигалась с благородным изяществом. К худому телу льнуло золотое шёлковое платье, и когда женщина устроилась на троне, шёлк растёкся вокруг её ног.

На лице королевы не отразилось ни капли дружелюбия, и Жульетт внезапно засомневалась в исходе этого путешествия сильнее прежнего.

Она пожалела, что не догадалась сперва искупаться и подобающе одеться. В конце концов, эта женщина с белыми волосами — королева, а они явились к ней утомлённые дорогой, грязные, в порванной одежде и с чудовищно спутанными волосами. Следуя примеру Рина, Жульетт остановилась перед троном и опустилась на колени. Он прижался лбом к полу, она тоже.

— О, встань, — грубо приказала королева, — у меня нет на это времени.

Они поднялись, и Жульетт наконец представилась возможность рассмотреть королеву как следует. Старуха, казалось, радуется появлению Жульетт не больше, чем сама Жульетт ликовала от мысли занять её место. Если королева недовольна, потому что не хочет уступать трон, то, возможно, они смогут прийти к согласию и сделать счастливыми их обеих.

— Тебе понадобилось довольно много времени, чтобы добраться сюда, — резко заявила старуха. — Ты хоть представляешь, как долго я ждала?

— Нет, госпожа, — тихо и озадаченно промолвила Жульетт.

— Мой муж умер восемь зим назад.

— Мне очень жаль.

— Очень жаль, — буркнула королева. — Я присоединилась бы к нему в течение трех лунных циклов, если бы ты поспешила выполнить свою обязанность и занять моё место.

— Жульетт не знала о своём долге, — объяснил Рин, даря утешение своим глубоким, тёплым голосом.

Королева обратила старые, золотые глаза к заговорившему мужчине.

— Я не давала тебе слова, — и снова пронзила Жульетт острым взглядом. — Ты действительно не знала, что должна прийти сюда? Как такое возможно? — прищурилась она. — Говорят, рыжеволосая королева наделена даром предвиденья.

Неудивительно, что люди на улице обсуждали цвет её волос. Оказывается, они в некотором роде ожидали прибытия рыжеволосой правительницы.

— Да, я вижу будущее, но дар не слишком хорошо работает в отношении моей собственной жизни и редко даёт подсказки, — объяснила Жульетт.

Старуха расслабилась.

— Тебе предстоит многое объяснить. Не понимаю, почему ты не родилась и не росла в городе, как положено. Всю историю Энвина королевы приходили к нам младенцами и воспитывались во дворце, зная кем со временем станут. Тебя скрывал от нас отец?

— Я никогда не видела своего отца, — тихо призналась Жульетт.

Королева слегка приподняла брови.

— Как необычно. Я хочу услышать все подробности. Думаю, за ужином. Пока скажу только насколько благодарна, что ты наконец приехала. Я и все твои подданные очень долгого тебя ждали.

Хотя Рин рассказал ей обо всём ещё несколько дней назад, Жульетт по-прежнему было сложно вообразить себя королевой. Подданные? Она не желала иметь подданных и сидеть на этом троне, а хотела просто уехать домой. И если повезёт, сохранить новообретённую способность ослаблять и даже полностью подавлять свой дар. Вот и все мечты. Дом и покой. Лучше сразу сказать старой королеве правду.