Дыхание зла

Сарко зашагал по направлению к аквариуму, думая о том, что белая коробочка будет отлично смотреться на черной плите.

Самсонов сидел на подоконнике и наблюдал за тем, как сотрудники «Серийного отдела» переворачивают все в квартире Богдана Йорга вверх дном. Справа от него примостился Морозов. Он недавно закончил курсы программистов в рамках повышения квалификации и теперь, обложившись дисками со специальными программами, пытался взломать ноутбук убитого. Перед рыжим опером лежали карманная пепельница и пачка сигарет, однако, увлеченный процессом, он так ни разу и не закурил.

К Самсонову вразвалку подошел брюнет в кожаной мотоциклетной куртке и потертых джинсах – Дремин. Тонкие усики делали его похожим на испанского гранда. Сам он, впрочем, был убежден, что смахивает на Антонио Бандераса, по которому сходила с ума его жена.

– Мы почти закончили, – сказал он, садясь на подоконник. – Я начал составлять список найденных вещей, чтобы сличить со списком из квартиры Бончовска.

– Есть что-нибудь интересное насчет Йорга?

Дремин пожал плечами, скрипнув кожей куртки.

– Даже не знаю. Кое-что кажется странным, но мало ли…

– Выкладывай.

– Никаких фотографий. Я имею в виду семейные снимки.

– Может, они остались у него на родине.

– А фотоотчеты с пикников и праздников? У каждого человека они есть. Я лично просмотрел его фотоаппарат – ничего подобного.

– Возможно, он скидывал фотки на компьютер. – Самсонов кивнул в сторону Морозова. – Подождем, что он нароет. Тебе, кстати, еще долго? – окликнул он опера.

– Думаю, не больше часа, – отозвался тот. – У него тут специальная защита зачем-то стоит.

– Зачем курьеру специальная защита?

– Без понятия. Тем интереснее узнать, что у него на жестком диске.

– Что еще скажешь? – Повернулся Самсонов к Дремину.

– Помимо фоток, отсутствуют молдавские документы.

– В смысле?

– В прямом. Есть только те, что были выданы в России. Но ни молдавского паспорта, ни трудовой книжки, ни ИНН, ни страхового свидетельства. Куда он их дел? Не выбросил же.

– Вообще ничего?

– Нет, пусто. Парень словно появился в России из ниоткуда.

– Дай-ка мне его паспорт.

– Сейчас принесу.

Через минуту Самсонов разглядывал российский паспорт Богдана Йорга, эмигранта из Молдавии.

– Знаешь что, – проговорил он спустя пару минут, – отдай-ка ты эту ксиву на экспертизу.

– Думаешь, подделка? – удивился Дремин, поднося паспорт к глазам. – Выглядит как настоящий.

– И все же отправь.

– Ок, сделаю.

– А документы Бончовска проверяли?

– Вряд ли.

– Отправь и их.

– Конечно.

– И вообще надо выяснить, есть ли у него свидетельства пребывания в Болгарии. Или он тоже неизвестно откуда взялся.

Дремин кивнул.

– Мобильник Йорга посмотрел?

– Телефон, как и одежда, был оставлен убийцей возле тела. Еще не дошли до него руки. Остался в управлении.

– Сравни с телефоном Бончовска. Может, они были знакомы или имели общие контакты.

– Валер, ты обещал рассказать, как выглядят трупы.

– А, да, – нехотя кивнул Самсонов. – Кожа содрана от затылка до пояса, висит на бедрах лохмотьями. Потом убийца выкачал кровь и залил вместо нее воду. Заморозил тела, чтобы вода расширилась и разорвала сосуды.

Дремин присвистнул.

– «Красный тюльпан», значит, – проговорил он задумчиво.

– Что? – не понял Самсонов. – Какой еще тюльпан?

– Ну, это ведь так называется. Когда кожу сдирают с торса. Древняя пытка, довольно известная. Кажется, в Афганистане несколько случаев были зафиксированы во время войны.

– Серьезно? «Красный тюльпан» называется?

– Ну да.

– Там еще шахматные фигурки были. Слон и ферзь. Что на этот счет скажешь?

– Понятия не имею, – Дремин машинально пригладил усики указательным пальцем. – Может, какой-то псих решил в шахматы поиграть?

– С кем?

– Откуда мне знать?

– Он, похоже, еще и с памятниками как-то все это связал. Конь – Медный всадник, ферзь, то бишь королева, – Екатерина Вторая.

– Меня больше его маска зайчика интересует, – ответил Дремин. – Что это за детский сад? И как она связана с шахматами, памятниками, «красным тюльпаном» и заморозкой трупов?

– Кстати, убийца еще часть бедренной кости вырезает. Похоже, в качестве трофея.

– Серьезно? – Дремин нахмурился. – По-моему, я где-то об этом читал.

– Давай вспоминай.

– Погоди, погоди, Валера. Не торопи. – Дремин потер виски кончиками пальцев. – Нет, – сказал он через минуту. – Не могу. Но я поищу в Интернете. Уверен, что встречал нечто подобное.

– Ладно. Я поеду в управу, надо ознакомиться с материалами по первому убийству, а вы тут заканчивайте и присоединяйтесь. Будем искать точки соприкосновения в этих двух убийствах.

Дремин молча кивнул.

Самсонов заехал пообедать и выпить черного кофе в «Беллерофонт» – в этом заведении заваривали именно такой крепкий, как он любил. Потом он отправился в управление, где первым делом зашел в кабинет начальника, Павла Петровича Башметова. Тот сидел в кресле, втиснув свое объемное тело между подлокотниками, и постукивал незажженной сигарой по столу.

– А, Валера, заходи, – кивнул он при виде старшего следователя. – Как дела?

– Да никак, Пал Петрович. – Самсонов плюхнулся на стул и рассеянно провел ладонью по коротким волосам. – Два трупа, один почерк. Столько накручено, что не знаешь, как понимать. Тут тебе и «красный тюльпан», и заморозка, и кости, и шахматы!

– Я ознакомился с материалами дела, – проговорил Башметов, нахмурившись. – Это тебе поначалу кажется, что винегрет, а для убийцы все взаимосвязано.

– Надеюсь, что так. А если это просто трюк, чтобы нас запутать?

– Все может быть. Но не думаю. Угадай почему.

Самсонов вздохнул. Он и сам понимал, что преступник не случайно выбрал именно такой способ убийства.

– Если бы это были обыкновенные разборки, то проще было бы грохнуть и молдаванина, и болгарина, да и концы в воду, а не оставлять столько улик, – сказал он.

– Вот именно. Чем сложнее модус операнди, тем больше зацепок. Тебе ли это объяснять?

– Я понимаю, Павел Петрович, но как шахматы с тюльпанами связаны, например?

– Не знаю ни про какие тюльпаны. Зато знаю, что твоя работа – как раз искать связи.

– Сам понимаю. Просто пока похвастать нечем.

– Ну так вперед.

– Разрешите идти?

– Подожди. – Башметов сделал страдальческое лицо и достал из ящика стола несколько газет. – Тут про убийства эти написали. Тела-то в общественных местах оставлены, так что резонанс, так сказать, неизбежен. Ничего хорошего про нас в этих статейках нет, а когда журналисты пронюхают подробности, нас просто заклюют! Твоя старая знакомая тут особенно постаралась представить нас в самом выгодном свете.

– Какая знакомая?

– А та, которая после дела Козерога все интервью у тебя порывалась взять. Эксклюзивное. А ты ее послал. Когда она поймет, что эти убийства – серия и занимается ими наш отдел, вот тут она оторвется!

Самсонов хотел бы сказать, что ему плевать на то, что пишут газеты, но он понимал, что Башметов, в отличие от него, пренебрегать такими вещами не может.

– Ответственность осознал, – сказал он. – Будем действовать по возможности оперативно, но вы же знаете, что серийные убийства за пару дней не распутаешь.

Башметов бросил стопку газет на стол и махнул рукой.

– Я не задерживаю.

Самсонов отправился в свой кабинет и засел за компьютер. Он не раз благодарил Бога за то, что тот дал людям Интернет – важнейшее подспорье в работе следователя.

Прежде всего Самсонов решил разузнать про «красный тюльпан». Он легко нашел статью об этом виде казни. Оказалось, что первое упоминание о ней относится еще к далекому царствованию сасанидского царя Пероза, при котором кожу содрали с двух магов-огнепоклонников. Самсонов на всякий случай пометил в своем блокноте про огонь, хотя не был уверен, что это пригодится. Тем не менее он привык ничего не упускать, ведь неизвестно, как именно в сознании убийцы связались составляющие того способа, который он избрал, чтобы разделаться со своими жертвами.