Страница 22 из 63
– Значит, ты у нас из ордена Насмешников? – не сдержалась от язвительности Кошка Мэй, несмотря на непонятную ситуацию.
– Кошка Мэй, ты злюка, но я тебя люблю! – пропела Робкая Весна нежно. – Я вас всех люблю! Байсин вернулся!
– Ты можешь спастись, – заметил урод Чень. – Твой «Призрак» быстро убегает?
Робкая Весна бешено сверкнула глазами, и всем стало понятно, что нет, не изменилась малышка, показалось только.
– Дурак ты, мастер-техник Чень! – крикнула она. – Я в ваших плавнях полжизни провела! Я ребенка там потеряла! И сейчас господари поплатятся! Покажет карателям байсин, как отравными газами на детей плеваться! В жизни и смерти, мастер Чень!
Она в порыве чувств треснула урода кулачком по спине, развернулась, сверкнула на прощание улыбкой и исчезла в туманном облаке. И через мгновение над травой поднялась призрачная птица. Качнула крыльями – и сорвалась в стремительный полет.
– Кровию кровь скрепя, малышка! – пробормотал Чень и побежал к выбранной позиции за деревом.
Толстяк Мень проворно переместился куда-то в сторону и исчез – так здорово спрятался.
– Бабушка Нико! – сердито напомнила Кошка Мэй. – Уходи! Каратели близко!
И сама побежала к деревьям.
Только это были не каратели. Рассыпавшись цепью, вслед за подгляд-глазками на десантных двигалках над травой неслись вооруженные до зубов бойцы. Армейская сильная разведка! Навстречу им кинулась отчаянная призрачная птица – Робкая Весна уводила бой от затаившихся беглецов, которым и один выстрел пульсара гарантировал смерть.
Они схлестнулись посредине травяного поля. Схлестнулись, полыхнули разрядами, закружились на несколько вдохов – и распались. Хищная птица Робкой Весны застыла, грозно сияя защитными полями. Несколько бойцов сильной разведки исчезло, только пятна горелой травы дымились после взрывов – и еще один косо тянул на чадящей двигалке к дальнему перелеску. Дотянул, дернулся и там взорвался. А остальные кинулись на Робкую Весну.
Бой был стремительным и страшным. Несколько вдохов всего весь бой. «Призрак» рванулся, заметался зигзагами, оставляя в изломах траектории яркие фантомы. Робкая Весна оказалась мастером! Большинство зарядов по фантомам и влепили! А «Призрак» крутился и плевался пульсарами, и бойцы сильной разведки исчезали один за другим. Хороши десантные двигалки, да прямых попаданий пульсара не любят, сразу взрываются. Взрываются так, что испаряются почти что.
А потом случилось то, что должно было сразу случиться, если б не мастерство Робкой Весны. По «Призраку» попали. Исчезла туманная птица, и по травяному полю покатилась маленькая фигурка. Поднялась, вскинула затрепетавшие крылья, ударила разрядом пульсара, сместилась в сторону, но медленно сместилась, и фантом получился бледным и неубедительным. По ней попали еще раз. Фигурка упала и больше не поднялась. Тогда оставшиеся в живых бойцы отключили двигалки, закинули на плечи метатели и не спеша отправились проверить результат своей работы.
– Чень-блень! – выругался сбоку мастер Чень.
Кошка Мэй его хорошо понимала. Она и сама чуть не выругалась. Их дыроделы – оружие ближнего боя, до середины поля не достанут и ничем Робкой Весне не помогут. Да и не пробить из дыродела броню сильной разведки. Даже из полицейского скорострела не пробить.
– Ай-йя-каргана! – прошипел кто-то с другой стороны древнее ругательство.
Кошка Мэй повернула голову: Толстяк Мень приподнялся из травы, расчетливым опытным движением выдвинул телескопический ствол и приник к дальноприцелу.
– Взиньк-взиньк! – пропело оружие знакомым Кошке Мэй голосом.
Женщина озадаченно прищурилась. Снайперское оружие – у Толстяка Меня? Да непростое оружие: складное, но страшно мощное! Вон как кувыркнулись бойцы сильной разведки и не встали! Толстяк Мень – вовсе не маскулин, вот как получается! И не зря она брала его когда-то на прицел первым, не подвела специальная подготовка! Толстяк Мень – самый опасный!
А бойцов сильной разведки тем временем не стало. Толстяк Мень стрелял мастерски.
– Забрать Робкую Весну! – опомнившись, скомандовала она. – Аборигены на шум прилетят, нам плохо-плохо станет!
Они добежали до Робкой Весны все одновременно, и хувентус вместе со всеми, и даже Ики. И бабушка Нико ни на шаг не отстала от молодых.
– Малышка моя! – сказал Толстяк Мень дрогнувшим голосом и бережно поднял легкую фигурку на руки.
Робкая Весна открыла затуманенные болью глаза.
– Байсин! – прошептала она жалобно и заплакала.
– Дурочка! – вздохнул Мень. – Жив твой байсин, грудью от заряда закрыла! А про меня и не думала? Мне твоя грудь любого байсина милей!
Он развернулся, чтоб отнести женщину к лесу – и уткнулся в прицелы дыроделов. Кошка Мэй подошла сбоку, забрала из его руки снайперку-ликвидатор, уверенно сложила и сунула себе в поясное крепление.
– Аборигены прилетят! – вздохнув, напомнил Толстяк Мень. – И Робкую Весну осмотреть надо. В лес идем, за кусты, да-нет?
Они отошли совсем немного, когда взорвалась двигалка одного из убитых бойцов. Только тогда все вспомнили, что сильная разведка трупы не подбирает, сильная разведка трупы взрывает, испаряет почти что! Так что когда поднялись на ноги, все не пошли к лесу, а побежали, чуть ли не полетели. За спиной слитно прогремело еще два взрыва, и следов битвы не стало, только трава тихонько задымилась.
В лесу под прикрытием кустов Толстяк Мень лично осмотрел Робкую Весну – и просветлел. Цела оказалась малышка! И контузило не очень сильно. Если шипит и ругается – значит, не сильно.
– Откуда снайперка-ликвидатор, мастер Мень? – задала Кошка Мэй интересующий всех вопрос. – Или не Мень? Или кто?
Толстяк выпрямился и неловко качнул пальцами.
– Почему не Мень? – пробормотал он. – Мень.
– А еще?
– Снайпер-ликвидатор, особая служба правительства Западного континента. Вас убивать отправили.
Кошка Мэй возмущенно вскинула пальцы. Ну что за группа досталась ей на этот раз? Из всех боевиков ордена – никто не боевик! Еще и улыбаются, смешно как будто!
– А что не убил? – поинтересовалась она, сдержав раздражение.
– Мог! – спокойно признал Толстяк Мень. – Сначала Руфеса искал. Потом… вот, Робкая Весна. Подумал – пусть поживет зеленоглазая малышка. А потом подумал: новый мир, новая жизнь. На Арктуре мне долго не жить, ликвидаторов часто убирают, чтоб не болтали. А здесь – почему нет? Робкая Весна-то рядом.
– А что скажет Робкая Весна? – страшно заинтересовался мастер Чень. – Да? Или все же нет? Или не ожидала?
– Да ты дурак, мастер Чень! – прошипела Робкая Весна еле слышно. – Как дам сейчас! Сам-то кого и зачем ищешь? Дурак длинный!
И все облегченно заулыбались.
Мимо проехали аборигены на какой-то странной колымажке, спереди непонятный инструмент, а сзади тележка. Остановились, посмотрели равнодушно на пятна горелой травы, покосились на беглецов, перебросились громкими фразами и поползли себе дальше.
– Интересно, что они сказали? – полюбопытствовал урод Чень. – Что здесь только что сражались представители иной цивилизации, защищали их мир от порабощения, да?
Ян Хэк убрал игломет и устало потер лоб.
– Один сказал: чего эти уроды в лесу торчат? – пробормотал профессор. – А другой ответил, что чурки, потому и торчат. И добавил, что мы еще в город пешком пойдем, потому что недавно с гор спустились и автобусов не видели. И мы действительно не видели…
Мастер Чень с неподдельным уважением уставился на профессора. Потом решительно развернулся к Кошке Мэй:
– У тебя остался гвардейский стимулятор? Тот, от которого свой язык заплетается, а новый легче учится? Х-хе! Давай два пластика! Не бойся, не помру, вода-то есть! А без местного языка – помру точно!
За «гвардейским» стимулятором потянулись все, даже хувентус и Ики. Хувентус, впрочем, тут же объяснил свой интерес к местному языку.
– Ухожу я от вас, – честно заявил блудодей. – Вы все время деретесь. А нельзя драться, уживаться надо! В этот раз Робкая Весна всех спасла, чуть сама не погибла. В другой раз кто спасет? Никто. А я жить люблю, я жизни радуюсь!