Страница 2 из 122
И последнее, как и любое исследование в области уголовного процесса, оно не может претендовать на объективность. Это, конечно, субъективный взгляд на проблему, в определенном контексте, с позиции определенного жизненного и профессионального опыта его автора.
Автор выражает благодарность профессорам В.М. Баранову и А.С. Александрову за ценные консультации и предоставленные материалы, а оппонентам — за критику, которая помогла в написании работы.
Автор благодарен также коллегам из Нижегородской правовой академии, Высшей школы экономики (Нижегородский филиал) за оказанное содействие.
Глава 1 Факты, доказательства, доводы в уголовно-процессуальном доказывании
§ 1. Факты
Факт всегда глуп.
Исследование проблем доказывания истины мы начнем с исследования проблематики факта. Данная категория имеет методологическое значение, ибо все наши последующие рассуждения должны, скорее всего, строиться через нее. Это касается и понятия доказательства, и доказывания и, наконец, самой истины. По словам П. Мерфи, когда мы придем к пониманию того, что существо факта является гораздо более важным для теории доказательств, чем позитивное право, хотя наше юридическое образование ориентируется почти исключительно на последнее, тогда мы должны будем с уверенностью констатировать, что есть все основания сменить фокус видения доказательства[6].
Та или иная концепция факта лежит в основе определенной теории доказательств, ибо это действительно мировоззренческая категория, показывающая наше отношение к окружающему нас миру и к нам самим. Странно, что мало кто из процессуалистов и криминалистов уделял этому вопросу внимание[7]. И, напротив, совершенно оправданно В.В. Никитаев, выступив с радикальными предложениями по пересмотру понятия судебного доказательства, выдвинул концепцию «догмы факта», что позволило ему прийти к выводу, что в процессе доказывания устанавливается субъективное состояние уверенности или процессуальная истина[8].
Мы исходим из того, что выявление новых содержательных моментов в базовых понятиях теории доказательств возможно только через скрупулезное рассмотрение понятия факта, привлечение новых научных данных относительно этого феномена в теорию уголовно-процессуальных доказательств. Полагаем, не вызовет возражений утверждение о том, что актуальными являются вопросы о сочетании субъективного и объективного в структуре факта, соотношения факта с объективной реальностью (или даже об отождествлении его с нею), о связи факта-доказательства и факта-доказываемого. В данном параграфе мы попытаемся указать возможные направления поиска ответов на эти вопросы в свете постнеклассической философии, возможно, это позволит нам осветить некоторые понятия теории доказательств в новом свете. Существуют и другие не менее важные моменты в природе факта, которые мы наметим здесь и разрабатывать которые будем на протяжении нашей работы.
Начнем мы с истории вопроса, с «классического» или, можно сказать, обычного представления о факте. Слово «факт» происходит от латинского «facere» — делать; и соответственно «factum» — «сделанное», «действие», «дело». Древние римляне говорили «ех facto oritur jus». Этот принцип должен быть понят в том смысле, что в обязанность судебных органов исследование сомнительных или спорных фактов входит так же, как применение принципов юриспруденции к тем фактам, что установлены.
Согласно общеупотребимому значению факт — это действительное, вполне реальное событие, явление; то, что действительно произошло. Факты говорят за себя. Изложить факты. Проверить факты. Поставить перед фактом кого-нибудь[9]. Под фактом в обыденной речи принято иметь в виду определенное событие, которое действительно произошло в прошлом, явление, происходившее или происходящее «на самом деле». Характерно, что С.И. Ожегов указывает на следующих два значения толкования доказательства: «1) довод или факт, подтверждающий, доказывающий что-н… 2) система умозаключений, путем которых выводится новое положение»[10].
В Большом юридическом словаре факты (юридические) определяются как предусмотренные в законе обстоятельства, при которых возникают (изменяются, прекращаются) конкретные правоотношения[11]. Заметим, кстати, что когда-то в юридическом словаре указывалось, что доказательства (судебные) — это «доказательственные факты, то есть факты, устанавливающие или опровергающие те обстоятельства, которые должны быть исследованы в деле; а также средства доказывания, то есть те источники, из которых следственные органы и суд получают сведения о доказательственных фактах»[12].
Получается, что в обычном представлении существует своего рода замкнутый круг доказательства, доводы — это факты, а факты — это доказательства. Почему и убеждают факты, потому что с ними интуитивно связывается убеждение как о том, что было на самом деле. Каждый, наверное, ловил себя на мысли, что при разговоре часто происходит смешение представлений о материальном и идеальном. Факты мы можем в зависимости от контекста понимать как реальные явления и как высказывания, суждения, идеи. Понимание факта как некоторой единицы опыта являлось и является в значительной мере интуитивным. Но это не причина для того, чтобы отказываться от исследования происхождения этой интуиции. Мы знаем, что интуиция иногда подводит. Именно поэтому следует внимательно проанализировать то, с чем услужливо предлагает согласиться привычная леность нашего ума[13].
Весь комплекс традиционных (возможно, мифологизированных) представлений, связываемых с термином «факт», воплотился и в уголовно-процессуальном языке. Если обратиться к работам процессуалистов классического периода развития науки, то при определении понятия доказательства наблюдается противоречивость (можно сказать, двусмысленность) в употреблении слова «факт»: он отождествляется с реальностью и в то же время выступает единицей знания, подтверждающей наличие этой реальности. Положение еще более запутывается тем, что термин «факт» используется некоторыми для обозначения того, что доказывается, наряду с термином «обстоятельство», но также используется и для определения средства доказывания — доказательства.
Скажем, французский процессуалист Боньер утверждал: «Слово доказательство, понимаемое в самом широком смысле, обозначает всякое средство, прямое или косвенное, позволяющее прийти к познанию фактов, событий»[14]. В данном случае под фактом понимается объект познания, реальное событие.
И. Бентам писал, что «в самом общем смысле под доказательством понимают такой факт, по предположению истинный, который рассматривают как долженствующий служить мотивом для верования в существование или несуществование другого факта»[15]. Здесь под фактами скорее следует понимать сведения[16]. «Таким образом, — заключает И. Бентам, — всякое доказательство заключает в себе, по крайней мере, два различных факта: один, который можно назвать главным, тот, существование или несуществование которого предстоит доказать, другой — факт вероятный, который служит для доказательства существования или несуществования главного факта /principal fact/»[17]. Положительный факт тот, который выражается в положительном предложении. Отрицательный факт тот, который выражается в отрицательном предложении. Из двух фактов положительного и соответствующего ему отрицательного один непременно произошел в известное время, в известном месте. Таким образом, из двух предложений, положительного или отрицательного, одно непременно справедливо[18]. Решение судьи по вопросу факта должно принято в виде: «Я убежден, что это утверждение является вероятно истинным (или неистинным)»[19]. По мнению И. Бентама, всякое решение, основанное на доказательстве, выходит поэтому из следующего заключения: так как известный факт существует, то я заключаю о существовании другого такого-то факта[20].
6
См.: Murphy Р. Ал Introductory Essay / Evidence, Proof, and Facts. A Book of Sources. — Oxford, 2003. — P. 5.
7
К числу работ, где в той или иной мере разрабатывается этот вопрос, можно отнести следующие: Колдин В.Я. Информационные процессы и структуры в криминалистике / В.Я. Колдин, Н.С. Полевой. — М., 1985. — С. 40–51; Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания: Монография. — Екатеринбург, 2004. — С. 100 и след.; Давлетов А.А. Факт, информация, знания в структуре уголовно-процессуального познания // Правоведение. — 1990. — № 2. — С. 88–92; Никитаев В.В. Проблемные ситуации уголовного процесса и юридическое мышление // Состязательное правосудие: Труды научно-практической лаборатории. — М., 1996. — Вып. 1. — Ч. 2. — С. 281 и след.
8
См.: Никитаев В. В. Проблемные ситуации уголовного процесса и юридическое мышление. — С. 281, 300–301.
9
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — 18-е изд., стереотип. — М, 1987. — С. 736, 374.
10
Там же. — С. 147.
11
См.: Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2002. — С. 652.
12
Юридический словарь. — М, 1953, — С. 181.
13
Как отмечает английский исследователь Скум, мы сталкиваемся с трудностью дать определение доказательства абсолютно или точно. Ища такое определение, мы следуем маршрутом, который возвращает нас туда, откуда мы начали поиск. Можно получить сравнительно немного относительного смысла из термина доказательство в отношении этого слова с другими, что или кажутся связанными с ним, или используются синонимично: факт, данные, информация и знание. Есть различия среди этих четырех терминов, которые предполагают тщательное изучение, когда они берутся в связи с понятием процессуального доказательства.
См.: Schum D.A. The Evidential Foundations of Probalistic Reasoning. — New York, 1994. — P. 8.
14
Цит. по: Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. — М, 1950. — С. 223.
15
Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — London, 1827. — P. 17.
16
В английском литературе существует много терминов для обозначения фактов в контексте доказывания. В приведенном определении Бентам использует термин matters of fact.
17
Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — P. 18.
18
Ibid. — P. 19.
19
Ibid. — P. 351.
20
См.: Bentham J. Rationale of Judicial Evidence. — P. 19.