Страница 1 из 7
Марк Алданов
Молодые годы принцессы Матильды
I
Принцесса Матильда{1} скончалась в 1904 году, в глубокой старости. Некоторые наши современники ее хорошо знали, а она знала деятелей Французской революции! Не так давно в „Revue des Deux Mondes‟ появились ее воспоминания. К сожалению, они очень кратки и не доведены до конца. Сведения о ней приходится искать в бесчисленных мемуарах, в исторических трудах и монографиях. Матильда Бонапарт жила в эпоху неизмеримо более счастливую, чем наша, и, пожалуй, не менее „интересную‟.
Она была дочерью короля Жерома (или Иеронима), младшего из братьев Наполеона I. Как известно, семья Бонапартов очень велика, — в их родственных отношениях не так легко разобраться. Если семейная гениальность ушла в основателя династии, то и остальные Бонапарты были в большинстве люди даровитые. Некоторые из них писали романы, стихи, исторические труды; другие занимались астрономией, математикой, химией, зоологией, географией. И почти все, по принятому, хотя и странному, выражению, „вели рассеянный образ жизни‟.
Даровитым, беспутным и, в общем, скорее привлекательным человеком был и отец принцессы Матильды. Он с юношеских лет предназначался для карьеры моряка. Когда ему пошел 19-й год, Наполеон, в ту пору первый консул, назначил его на корвет „Эпервье‟, отправлявшийся в Соединенные Штаты. ‟Я желаю, — писал старший брат младшему, — чтобы вы возможно скорее заняли пост на вашем корвете для изучения ремесла, которое должно привести вас к славе. Умрите молодым, я перенесу это горе. Но я буду неутешен, если вы проживете до 60 лет без славы, без пользы для родины, не оставив никаких следов вашего существования на земле. Это я не могу признать жизнью‟ (письмо 21 мессидора X года). Жером Бонапарт не был римлянином. Прожил он не до шестидесяти лет, а гораздо дольше, но военной — да, собственно, и никакой вообще — славы в мире не приобрел. Во всяком случае, брата своего он стал огорчать с этой же поездки в Америку. По приезде в Соединенные Штаты он влюбился в красавицу Елизавету Паттерсон, дочь балтиморского торговца, и неожиданно на ней женился.
Вскоре после женитьбы Жерома Наполеон взошел на престол. Он еще порою продолжал называть себя „сыном революции‟, но много реже, чем прежде. Воспользовавшись тем, что Жером был несовершеннолетний, император объявил брак своего брата недействительным. Жерому было предложено отказаться либо от жены, либо от всех прав, преимуществ и окладов принца императорского дома. Елизавета Паттерсон ждала ребенка, и, по-видимому, ее муж был страстно в нее влюблен (по свидетельству всех современников, она была совершенная красавица). Однако, после недолгой „внутренней борьбы‟, Жером предпочел отказаться от жены.
Сохранились его письма к ней, весьма характерные для этого доброго, беспринципного, легкомысленного человека. „Устройся так, как если бы я должен был к тебе вернуться, — пишет он в одном из них, — но, пожалуйста, не говори об этом никому...‟ Позднее, уже после своего второго брака, он ласково советовал брошенной жене „ждать всего от времени‟. У американки от Жерома родился сын, которого она, вероятно назло императору, назвала Наполеоном. Много позднее, больше чем через полстолетия, этот американский Бонапарт (в Соединенных Штатах называвшийся сокращенно „Бо‟), к великой радости всех врагов Наполеона III, начал против принцессы Матильды громкий процесс о наследстве короля Жером.
После расторжения первого брака Жерому было велено жениться на дочери вюртембергского короля Фридриха I, еще недавно состоявшего на русской службе и занимавшего должность генерал-губернатора Финляндии. Почти одновременно принц Жером стал „Вестфальским королем‟. Как известно, Наполеон сделал королями трех своих братьев. В сущности, они были коронованными префектами завоеванных земель: своей воли иметь не могли, исполняли приходившие из Парижа предписания, а иногда и перемещались с одного престола на другой, как Иосиф, сначала бывший королем неаполитанским, а потом переведенный на должность короля испанского. Для 23-летнего Жерома в 1807 году из расположенных между Эльбой и Рейном земель было наполеоновским декретом создано Вестфальское королевство, с двухмиллионным населением‟ со столицей в городе Касселе, с сочиненной в Париже конституцией. Король Жером мирно правил семь лет своим королевством: жил чрезвычайно весело, строил какие-то странные здания (кажется, некоторые из них еще существуют в Касселе): „Эрмитаж Платона‟, „Эрмитаж Сократа‟, „Гробницу Вергилия‟; щедро раздавал титулы — и вечно нуждался в деньгах. Его векселя не раз протестовались у нотариусов. Наличных золотых „Жеромов‟ (разумеется, в Вестфальском королевстве были „Жеромы‟, как во Франции были „наполеондоры‟) у него обычно не хватало. Он как-то предложил евреям переселиться в Вестфальское королевство, обещал им свою „вечную благожелательность‟ при условии, что они внесут ему двадцать миллионов, и даже вел об этом переговоры — дело оказалось неосуществимым.
В своем королевстве он оставил довольно хорошую память. Был он человек очень добрый, щедрый и либеральный. Едва ли нужно говорить, что он ни одного слова по-немецки не знал и все семь лет объяснялся со своими верноподданными при посредстве переводчика. Впрочем, в меру возможного, он избегал общения с немцами; окружил себя французами, которым жаловал пышные немецкие титулы; чуть не все его парижские друзья оказались графами или баронами Фюрстенштейнами, Кейделыптейнами, Мариенборнами, Бернероде, Роттероде и т.д. Немцев он приводил в горестное изумление тем, что почему-то принимал ванны из лучшего бордоского вина.
Очень много вестфальских денег уходило на французских художников и скульпторов, писавших и лепивших короля Жерома во всех видах, костюмах и позах. Излюбленным его художником был Гро, которому было совершенно все равно, что и кого писать: он с одинаковым удовольствием писал левых и правых, Бонапартов и Бурбонов, Наполеона на Аркольском мосту и Людовика XVIII при отъезде из Тюильри, — если не написал также Робеспьера на трибуне Конвента, то по чистой случайности или оттого, что был тогда еще слишком молод. Короля Жерома Гро писал много раз и всегда точно по Гоголю: „Гвардейский поручик требовал, непременно, чтобы в глазах виден был Марс; гражданский чиновник норовил так, чтобы побольше было прямоты и благородства в лице и чтобы рука оперлась на книгу, на которой бы четкими словами было написано: Всегда стоял за правду...‟ На известнейшем из портретов Гро король Жером, со скипетром в руке, стоит у покрытого бархатом стола, на котором лежат два фолианта с надписью: „Вестфалия‟ и „Кодекс Наполеона‟.
Со своей второй женой, принцессой Екатериной Вюртембергской, король жил душа в душу — сердечно ее любил, хоть изменял ей, по свидетельству одного из современников, „триста шестьдесят пять раз в год, а в високосные годы триста шестьдесят шесть раз‟. Очень ему хотелось, чтобы к нему в Вестфальское королевство приехала и мисс Паттерсон с сыном; в одном из своих писем к ней он даже предложил ей титул княгини Смалькальденской. Она весьма сердито отклонила это предложение; фамилия Бонапарт нравилась ей больше.
Наполеон, по-видимому, любил своего легкомысленного брата (поскольку он мог кого-либо вообще любить). Но почти все политические и особенно военные действия вестфальского короля приводили императора в ярость. Жером был единственным братом Наполеона, сохранившим ему верность до конца: благоговел перед императором и смертельно его боялся. Сражался вестфальский король всегда очень храбро, но редко с успехом. В 1812 году он командовал 90-тысячной армией и на Немане не сумел помешать соединению Багратиона с главными русскими силами. Наполеон его уволил и передал командование маршалу Даву. Жером обиженно удалился в свои владения. В пору военной катастрофы вестфальский король покинул Кассель за два дня до вступления русских войск. По пути во Францию заезжал во все свои вестфальские замки и предусмотрительно увозил все свои вестфальские драгоценности. Позднее он принял участие в сражении при Ватерлоо и произнес там фразу, менее знаменитую, чем „Гвардия умирает, но не сдается‟, но все же не раз цитировавшуюся историками: „Здесь умрет брат Наполеона I!‟ (вариант: „C'est ici que doit périr tout ce qui porte le nom de Napoléon!‟{2}). Король Жером не умер, но сражался он мужественно. Это был храбрый солдат. Через 45 лет, в пору Второй империи, он в Париже в торжественных случаях появлялся как живая реликвия великой эпохи. „Отцы показывали его детям‟ и благоговейно шептали: „Он воскликнул на полях Ватерлоо: „Здесь умрет брат Наполеона!‟
1
В этом очерке дочери короля Жерома дается то имя, которое установилось за ней во французской литературе. С точки зрения закона принцесса Матильда до конца своих дней оставалась госпожой Демидовой, разведенной женой А.П.Демидова.
2
Здесь должен погибнуть всякий, кто носят имя Наполеон!