В ожидании Любви

— Рано радуешься, — остудила меня старуха. — Сейчас рассказывай мне, как ты сама себя любишь.

— Чего?! — опешила я.

— Того. Как себя любишь, говорю!

Я чувствовала, что румянец медленно заливает лицо, шею и даже руки.

— Но вы же не думаете, что… — залепетала я.

— Не думаю, — отрезала старуха. — Это ты непонятно о чем думаешь. Я тебя спрашиваю: что ты хорошего для себя делаешь? Как ты проявляешь любовь к себе?

— А, вы вот о чем! Ну, я… — И я надолго замолчала, потому что никак не могла сообразить, что я такого хорошего для себя делаю. Колдунья терпеливо ждала.

— Понятно, — резюмировала она минут через пять. — Буду задавать наводящие вопросы.

Я радостно закивала головой. Наводящие вопросы — это было то, что надо.

— У тебя красивые глаза и чистая кожа, — неожиданно похвалила старуха. Я в очередной раз впала в ступор.

— Да нет… что вы! Какие там красивые — самые обыкновенные… И кожа… ничего хорошего, краснеет по любому поводу…

Я была совершенно сбита с толку.

— Ну и как ты думаешь, кому-нибудь захочется еще раз сделать тебе комплимент? — вкрадчиво спросила старуха.

— Я не знаю… — промямлила я.

— Так и запишем: хвалить себя не дает. Препятствует! — вынесла вердикт старуха.

— Но надо же быть скромнее! — запротестовала я. — Нельзя же выпячиваться.

— Да будь, мне-то что, — равнодушно согласилась колдунья. — Только тогда не жалуйся, что тебя никто не любит. Сама же и не хочешь!

— Да нет, я хочу, — запротестовала я. — Но при чем тут комплименты?

— Ты подарки любишь? — сменила тему старуха.

— Люблю, конечно, кто же их не любит, — обрадовалась я.

— Вот тебе в подарок Мир послал Приятную Вещь. В виде комплимента. А ты сразу: «Да что вы, да неправда это, да это вовсе не обо мне!» Что подумает Мир? Правильно! Что этот подарок тебе не понравился.

— А как надо? — спросила я.

— Ну ты подумай! — предложила старуха. — Как обычно отвечают на подарки?

— Ну, «Спасибо», «Мне очень приятно», «Мне ваш подарок понравился», «Я как раз об этом мечтала», — вспоминала я, все больше воодушевляясь.

— Молодец, умница, — одобрила старуха. — Можешь ведь, когда хочешь!

— Да ну что вы… — по привычке возразила я, но тут же одумалась. — Спасибо, мне так приятно…

Слова выговаривались с трудом, как будто губы сопротивлялись и не хотели складываться в слова.

— Ты не привыкла хвалить себя сама, поэтому тебе и трудно, — объяснила колдунья. — Ну-ка, вспомни, что ты думаешь, когда утром стоишь перед зеркалом?

— Не помню… Кажется, «Ой, блин, ну и видок»… Я же спросонья, встрепанная, помятая…

— Замечательно! — саркастически заметила старуха. — Отличное приветствие для начала дня. Наверное, придает тебе сил и энтузиазма. А какие приятные слова ты себе говоришь в течение дня?

— Я??? — озадачилась я. — Да никаких… Если только не получается что-то, тогда говорю…

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась старуха. — Просим!

— Ну, «лахудрища», потом еще «коза», еще «чучело безрукое», «дурында», ну и «неудачница», — забубнила я, пряча глаза и чувствуя, что увядаю на глазах.

— М-да, — подвела итог старуха. — Чувствуется, любишь ты себя прямо трепетно и нежно… Вот скажи: если ты так к себе относишься, почему другие должны к тебе относиться по-другому?

— Но я же не такая! — горячо возразила я. — Это я себя так подбадриваю!

— Ничего себе «подбадривание»! — возмутилась старуха. — Назови ребенка сто раз неряхой, на сто первый он тебе поверит! И правда станет вести себя как неряха! А ты себя всю жизнь так называешь!

— Ну, меня мама так называла… В детстве… Говорила, что это стимул стать лучше… — заоправдывалась я.

— Ничего подобного! — сурово сказала старуха. — Мама в данном случае жестоко ошибалась! Попробуй сейчас сказать о себе что-нибудь приятное! Ну!

И старуха грозно глянула на меня исподлобья. Нет, она определенно была бы хорошим председателем колхоза. Я и не посмела возразить, а быстренько начала сочинять:

— Умница… солнышко… радость моя… красавица… — потом, вспомнив самовлюбленную Нинку, слямзила у нее коронное выражение, — «Мисс Совершенство!».

— Уже лучше, — одобрила старуха. — Осталось только самой в это поверить.

— А как? — Похоже, я уже вошла в азарт. Мне даже понравилось.

— А так. Будешь два раза в день, утром и вечером, становиться перед зеркалом и хвалить себя. По пять минут! — велела старуха. — Через месяц получишь результаты. И улыбаться себе не забывай!

— Хорошо, — согласилась я. — Я буду.

— А в квартире везде развесь плакатики с приятными словами. Для себя, любимой! Чтоб все время на глаза попадались! — продолжила тему старуха.

— Хорошо, я развешу, — пообещала я.

— А теперь скажи мне, что ты намерена сделать для себя приятного в ближайшее время? — вопросила колдунья.

— В каком смысле? — заморгала я.

— В прямом. Пока ты не научишься баловать себя сама, никто тебя баловать и не подумает, — с удовольствием сообщила старуха. Ей, похоже, нравилось сбивать меня с толку.

— Я не знаю… — завела я свою любимую песню.

— Представь: ты идешь на свидание. Что бы тебе хотелось получить в подарок? — задала наводящий вопрос старуха.

— Ну… букет роскошный. Ужин в ресторане. Французские духи… не знаю я! — Я даже разозлилась на свое скудное воображение.

— А как бы ты собиралась на свидание? — продолжала пытать меня старая ведьма.

— Да как-как! Как все! Ну, прическа там… макияж… платье красивое, туфли на каблуках.

— Отлично, — деловито сказала старуха. — Как раз завтра воскресенье, все сходится, звезды благоприятствуют. Вот тебе и план действий.

— Каких действий? — заволновалась я.

Старуха пристально посмотрела мне в глаза и заговорила низким, размеренным голосом:

— Запомни. Другие люди приходят и ухолят. А ты у себя есть всегда. И ты всегда можешь устроить себе праздник. И ни от кого не зависеть. Надо просто разрешить себе! И сегодня ты ведешь себя в ресторан. Нет, в ресторан тебе рано, — с сожалением сказала бабка, — ведешь себя обедать в лучшее кафе! Повтори!

Наверное, это был гипноз. Или заклинание. Потому что я смотрела на нее, как завороженная, и каждое слово падало мне в голову, как тяжелая масляная капля, и сразу впитывалось.

— Сегодня я веду себя обедать в лучшее кафе… — повторила я послушно, как кукла. И глазами моргала совершенно по-кукольному.

— Итак, план, — заговорила старуха обычным голосом, словно ничего и не произошло. — Утром — контрастный душ. Потом — прическа, маникюр, макияж. В салоне, имей в виду! Платье и туфли пока возьмешь у своей Нинки — у тебя ничего приличного еще нет, я знаю. Потом купишь. Затем идешь выбирать себе французские духи. И не те, что подешевле, а те, что по душе! На обратном пути даришь себе самый роскошный букет. Возвращаешься домой. Ставишь букет в вазу на видное место. Берешь такси. И — в кафе. Диету — побоку, не нужна она тебе. И так хороша. И балуешь себя на всю катушку!

— Я не могу!!! — почти завопила я. — Это же… половина моей зарплаты!

— Ничего страшного, — хладнокровно сказала старуха. — Ты деньги для чего зарабатываешь? Верно! Чтобы их тратить. Так вот трать их с пользой и удовольствием.

— Но это неправильно! — запротестовала я. — Я не должна жить для себя. Я обязана прежде подумать о других. Я брату помогать должна!

— Больше всех ты себе задолжала, — охладила мой пыл старуха. — Братец твой будет сидеть у тебя на шее, пока ты его отгула сама не скинешь. И еще пять институтов поменяет. У него к самостоятельности стимула нет — благодаря тебе, кстати! — а парень скоро четвертый десяток разменяет. Губишь ты его своей глупой добротой.

— Но что скажут родители? — совсем скисла я.

— А ты для кого живешь, для себя или для родителей? — жестко спросила бабка. — Ты уже взрослая… взрослая… взрослая…

Слова ее эхом отдавались в моей голове. И вдруг сложились в образ какой-то молодой женщины, стильной такой, ухоженной, в хорошем костюме и фирменных очках, очень уверенной в себе. Эта самая Леди Босс вела совещание, и все внимали ее речам почтительно. Леди Босс казалась мне смутно знакомой. «Да это же я!» — вдруг пришло осознание.