Хижина в горах

Ей не хотелось усугублять его, поэтому она сначала решила не звонить Джефу. Их последняя ссора была всего лишь пристрелкой. Эмори чувствовала, что в будущем их ждет куда более серьезная перепалка. Ей хотелось сражаться честно, без раздражения.

Но если бы ситуация была иной и она сама оказалась на месте мужа, то она стала бы волноваться о его безопасности, не позвони он ей, как было условлено.

– Ты уже в постели? – спросил Джеф.

– Собираюсь выключить свет. Я хочу утром встать пораньше.

– Как тебе мотель?

– Скромно, но чисто.

– Меня всегда настораживает, когда чистоту упоминают как достоинство.

Джеф помолчал, как будто ждал, что Эмори оценит его шутку. Когда она этого не сделала, он спросил, хорошо ли она доехала.

– Нормально, – ответила Эмори.

– Как погода?

Они уже дошли до того, что говорят о погоде?

– Холодно. Но я на это рассчитывала. Как только я начну забег, я достаточно быстро согреюсь.

– И все-таки мне это кажется безумием.

– Я проложила маршрут, Джеф. Со мной все будет в порядке. Более того, я очень жду этот марафон.

Оказалось намного холоднее, чем Эмори ожидала.

Она поняла это сразу, как только вышла из машины. Да, конечно, маршрут пролегал значительно выше городка Дрейкленд, где Эмори провела ночь. Солнце стояло высоко, но его закрывали облака, застрявшие на горных вершинах.

Забег на двадцать миль в таких условиях это настоящее испытание.

Выполняя обычную разминку, Эмори оценила обстановку. Несмотря на холод, это идеальный день для забега. Ветра почти совсем не было. В лесу вокруг легкий бриз шевелил только верхние ветки деревьев.

Из ее рта вырывался парок, от которого запотели стекла ее солнечных очков, поэтому она подняла высокий ворот куртки, чтобы прикрыть рот и нос. Эмори в последний раз посмотрела карту.

На парковке стояли машины туристов, приехавших полюбоваться видом с высоты. От нее же во все стороны лучами расходились дорожки для бега, напоминавшие спицы колеса, которые дальше превращались в тропы, пересекавшие вершину горы. Название каждой тропы было написано на указателе в виде стрелы.

Эмори нашла ту тропу, которую выбрала для себя, еще раз тщательно изучив карту национального парка и проверив маршрут. Она радовалась испытанию, но отнюдь не была безрассудной. Если бы Эмори не была уверена, что сможет пробежать весь маршрут и вернуться обратно, она бы даже не пыталась это сделать. Неприветливый ландшафт не испугал ее, ей не терпелось начать забег.

Эмори заперла спортивную сумку в багажнике машины и застегнула сумку-пояс. Затем она поправила повязку на голове, включила таймер на наручных часах, натянула перчатки и побежала.

Глава 2

Эмори постепенно просыпалась, но глаза не открывала, боясь, что от дневного света мучительная головная боль только усилится. Из глубокого сна ее вырвало пренеприятнейшее ощущение, как будто в голове сработал строительный пистолет. До нее доносился шум, который она не привыкла слышать в своей спальне, но даже любопытства оказалось мало, чтобы заставить ее поднять веки.

Пульсирующую боль в голове дополняла дергающая боль в правой ступне. Она слишком много бегала этим утром.

От запаха еды ее затошнило.

Как она может чувствовать запах пищи в своей спальне, когда кухня находится в другом конце дома? Что бы там Джеф ни готовил…

Джеф никогда не готовил.

Глаза Эмори распахнулись, она не увидела вокруг ничего знакомого и резко села в кровати.

Незнакомая обстановка расплывалась и вращалась перед глазами. Во рту появилась горечь. Ей едва удалось проглотить ее. Голова закружилась, и Эмори упала обратно на подушку, которая, как она успела понять, не была ее подушкой.

И мужчина, стоявший у кровати, не был Джефом.

– Вы кто? – выпалила Эмори.

Он подошел ближе.

– Не подходите ко мне!

Эмори подняла руку ладонью вперед, хотя у нее не было ни единого шанса оттолкнуть незнакомца. Она была такой же слабой, как новорожденный младенец. А мужчина был гигантом.

Но, повинуясь ее приказу, он остался стоять.

– Не бойтесь меня. Я не причиню вам боли.

– Кто вы? Где я?

– Вы в безопасности.

Это значит, он за ней наблюдает. Дыхание Эмори было коротким и прерывистым, сердце бешено стучало. Она приказала себе успокоиться, понимая, что паника ей не поможет.

– Как вы себя чувствуете? – Голос мужчины был низким и хриплым, как будто он какое-то время им не пользовался.

Она просто смотрела на него, пытаясь собрать воедино разрозненные факты и найти объяснение тому, где она и почему она здесь.

– Как ваша голова? – Незнакомец внимательно посмотрел на нее.

Эмори осторожно ощупала голову и застонала, как только ее пальцы коснулись припухлости за левым ухом. Она как будто ударила молотком в гонг, распространяя волны боли в голове. Ее волосы были липкими и жесткими от крови, пальцы сразу покраснели. Она заметила пятна крови на подушке.

– Что со мной произошло?

– Вы не помните?

Она попыталась мысленно вернуться назад.

– Я помню, как бежала. Я что, упала?

– Я думал, может быть, вы мне расскажете.

Эмори собралась покачать головой, но от этого движения ее снова замутило, голову пронзила боль.

– Как я здесь оказалась?

– Я наблюдал за вами в бинокль.

Он следил за ней с помощью бинокля? Эмори это не понравилось.

– Откуда?

– С соседней горы. Но потом я потерял вас из вида и подумал, что стоит пойти посмотреть. Я нашел вас лежащей без сознания и принес сюда.

– Сюда это куда?

Он жестом пригласил ее посмотреть.

Любое движение головы означало новый приступ боли, но Эмори приподнялась на локтях. Дав возможность головокружению успокоиться, она огляделась по сторонам, пытаясь одновременно определить, есть ли возможность для побега, если ей придется бежать.

Четыре окна, одна дверь, всего лишь одна комната.

Кровать, на которой лежала Эмори, стояла в углу. Ширма из панелей-жалюзи, вероятно, отделяла зону для сна от остальной комнаты, но теперь она была сложена и прислонена к стене из бруса.

Остальную обстановку составляли шезлонг, обитый коричневой кожей, и такой же диван. Кожа на них была сморщенной, в трещинах и царапинах, свидетельствовавших о долгих годах верного служения. Между ними стоял придиванный столик, на нем – лампа с абажуром из джута. Мебель стояла группой на квадратном ковре с обшитыми краями.

Остальная часть комнаты была отведена под кухню: раковина, узкая плита, старомодный холодильник, стол из клена и два стула с поперечными рейками на спинках, выкрашенные оливково-зеленой краской. Одну из стен почти целиком занимал большой, отделанный камнем камин. Горевший в нем огонь слегка потрескивал, именно этот звук не смогла определить Эмори, когда проснулась.

Мужчина дал ей время осмотреть комнату, потом сказал:

– Только одна из ваших бутылок с водой пуста. Вам, должно быть, хочется пить.

У Эмори было сухо во рту, но ее больше волновало другое.

– Я была без сознания, когда вы меня нашли?

– В глубоком забытьи. Я несколько раз пытался привести вас в чувство.

– Сколько времени я была без сознания?

– Я нашел вас примерно в семь тридцать сегодня утром.

Эмори посмотрела на часы и увидела, что на них двадцать минут седьмого вечера. Она задрыгала ногами, чтобы сбросить с себя покрывала. Спустив ноги с кровати, Эмори встала и тут же покачнулась.

– Ой!

Мужчина успел подхватить ее. Ей не понравилось его прикосновение, но она упала бы ничком, если бы он не помог. Он отвел ее обратно к кровати. Эмори казалось, что ее голова вот-вот разлетится на куски. На желудке была тяжесть. Ей пришлось прикрыть глаза рукой, потому что все, что попадало в поле ее зрения, то приближалось, то удалялось, словно изображения в аттракционе с кривыми зеркалами.

– Хотите снова лечь или можете сидеть? – спросил он.