Страница 107 из 112
Пол был покрыт толстым слоем помета, который скрыл все неровности. Они шли вперед, взявшись за руки, чтобы не потеряться в темноте, по мягкому полу, который заглушал звуки их шагов.
Впереди шел Тунгата. Он на несколько секунд включал лампу, чтобы осмотреть пол впереди и не заблудиться. Крейг, с веревкой на плече, замыкал. Пол плавно поднимался вверх, а потолок становился все ниже.
– Подожди, – сказала вдруг Сэлли-Энн. – Не включай лампу.
– В чем дело?
– Впереди. Или мне просто кажется?
Существуют различные степени темноты. Крейг напряг зрение, и на фоне абсолютной темноты появилось едва заметное светящееся пятно.
– Свет, – прошептал он. – Впереди – свет.
Они побежали вперед, натыкаясь друг на друга, толкаясь и смеясь, а свет становился все сильнее, они уже могли видеть друг друга, а смех превратился в истерический хохот. Потом свет стал золотистым сиянием, и все они устремились к нему по покрытому пометом склону.
Потолок прижимал их к земле, заставлял сначала опуститься на колени, а потом – на животы, а свет превратился в ослепительную узкую полоску. Они ползли к нему, поднимая облака пыли, которая оседала на их потные лица, душила их, но уже ничто не могло ни остановить их, ни ослабить истерическое веселье.
Крейг увидел слезы на щеках Сары, услышал безумный хохот Тунгаты и едва успел поймать его за лодыжку.
– Подожди, Сэм, не забывай об осторожности.
Тунгата попытался лягнуть его и уползти, но Крейг держал его крепко.
– Машоны! Там могут быть машоны!
Его слова остановили и отрезвили всех. Они легли на покрытый пометом пол и подождали, пока пройдет эйфория.
– Я с Крейгом пойду на разведку, – сказал Тунгата, нашел в помете камень побольше и передал его Крейгу. – Лучшего оружия у нас нет. Девушки останутся здесь, понятно?
Крейг измазал пометом лицо и руки. Потом он сбросил с плеча веревку и подполз к Тунгате, признав в нем лидера. В пещере главным был он, но дальше их судьба зависела от Тунгаты. В лесу с Тунгатой мог сравнится только леопард.
Они проползли последние несколько футов до входа в пещеру, который представлял собой горизонтальную щель высотой дюймов восемнадцать, которую снаружи закрывала плотная стена золотистой слоновой травы. Пещера выходила на восток, и утреннее солнце светило прямо им в лица. Они лежали неподвижно и ждали, пока глаза привыкнут к свету после стольких дней темноты.
Потом Тунгата пополз вперед, двигаясь бесшумно, как черная мамба, не потревожив ни единого стебля травы.
Крейг досчитал до пятидесяти и пополз следом. Он оказался на склоне горы, окаймленном похожими на столбы глыбами известняка и поросшем чахлым кустарником и жесткой слоновой травой. Они находились чуть ниже вершины, склон круто уходил вниз в лесистую долину. Утреннее солнце уже стало жарким, и Крейг наслаждался теплом его лучей.
Тунгата лежал чуть ниже и подал Крейгу сигнал рукой: «Возьми на себя левый фланг».
Крейг ползком занял позицию.
«Ищи!» – подал сигнал Тунгата, и они в течение десяти минут тщательнейшим образом осматривали местность выше, ниже себя и на флангах, не пропуская ни единого камня, ни единого куста.
«Все чисто», – сообщил Крейг, и Тунгата пополз по склону вниз. Крейг держался чуть позади и выше, прикрывая друга.
К ним подлетела птица черно-белой окраски с непропорционально большим изогнутым желтым клювом, благодаря которому она получила название «птица-носорог» и прозвище «еврейская канарейка». Ее полет отличался хаотичными поворотами, взлетами и падениями. Птица села на куст чуть впереди Тунгаты, но тут же пронзительно закричала, взлетела и полетела дальше вдоль склона.
«Опасность!» – подал сигнал Тунгата, и они замерли.
Крейг уставился на каменную глыбу и куст рядом с ней, с которого взлетела птица, и пытался понять, что могло так встревожить ее.
Потом он заметил едва уловимое движение, услышал, как кто-то чиркнул спичкой, настолько близко все происходило. Над кустом поднялось легкое облачко дыма, и в следующее мгновение Крейг ощутил запах табака. Потом ему удалось рассмотреть каску, покрытую камуфляжной сеткой, которая чуть наклонилась назад, когда человек, носивший ее, сделал очередную затяжку.
Теперь Крейг увидел все. Десантник в камуфляжной форме лежал за легким пулеметом на треноге, ствол которого был замаскирован ленточками мешковины.
«Сколько?» – передал вопрос Тунгата, и тут Крейг увидел второго человека. Он сидел, прислонившись спиной к стволу низкорослого терновника, тени, отбрасываемые ветвями, сливались с тигровыми полосками на его форме. Это был крупный машон с сержантскими нашивками на рукаве. Рядом с ним лежал автомат «узи».
Крейг уже собирался передать Тунгате, что солдат двое, как вдруг заметил, что сержант достает из нагрудного кармана пачку сигарет и протягивает ее кому-то. Третий солдат, лежавший на спине в тени, сел и взял пачку. Он вытряхнул из нее сигарету и бросил ее четвертому десантнику, который приподнялся на локте, чтобы поймать ее.
– «Четверо!» – передал Крейг Тунгате.
Это было идеально расположенное пулеметное гнездо, под наблюдением которого находился весь склон. Питер Фунгабера явно подозревал о существовании запасных выходов из пещеры и установил наблюдение за склонами при помощи таких огневых точек. Крейгу и его друзьям повезло, что выход из пещеры оказался выше огневой точки. Пулеметчик смотрел вниз по склону, а его приятели растянулись на траве, явно заскучав от небогатого на события дежурства.
«Выдвигайся на позицию для атаки», – передал сигнал Тунгата.
«Вопрос. – Крейг поднял и опустил большой палец. – Четверо! Вопрос».
«Прими вправо, – передал Тунгата и подтвердил приказ сжатым кулаком: – Настаиваю».
Крейг почувствовал, как кровь заряжается адреналином, распространяется по всему телу. Во рту пересохло, и он еще крепче сжал камень в правой руке.
Они были настолько близко, что Крейг видел слюну на кончике сигареты, когда десантник вынул ее изо рта. Пулеметное гнездо было завалено мусором: бумажными обертками, пустыми банками и окурками. Оружие было небрежно отложено в сторону. Лежавший на спине десантник закрыл глаза рукой, и сигарета торчала из его губ, как свеча. Сидевший у дерева сержант что-то вырезал на палочке десантным ножом. Третий солдат расстегнул форму и был увлечен поисками паразитов в волосах на груди. Только лежавший у пулемета солдат был начеку.
Тунгата занял позицию рядом с Крейгом.
«Готов?» – Он поднял руку и посмотрел на Крейга.
«Подтверждаю».
Рука Тунгаты резко упала вниз.
Крейг перекатился через бруствер и взял на себя сержанта с ножом. Он ударил его камнем в висок и сразу же понял, что удар был слишком сильный, услышав, как хрустнула кость.
Сержант без звука повалился вперед, и в тот же момент Крейг услышал, как приглушенно захрипел сержант, которого ликвидировал Тунгата. Крейг не стал даже оборачиваться, он быстро схватил «узи» и взвел его.
У солдата, который искал паразитов, отвисла челюсть, когда Крейг ткнул стволом автомата ему в лицо и заставил молчать свирепым взглядом.
Тунгата подобрал нож сержанта и прыгнул на спину четвертому солдату, выбив у него воздух из легких и прижав острие ножа к нежной коже за ухом. Лицо десантника исказилось, он судорожно ловил ртом воздух.
– Если кто-нибудь из вас издаст хоть звук, – прошептал Тунгата, – отрежу яйца и заткну ими глотку.
Им потребовалось всего пять секунд.
Тунгата опустился на колени возле сержанта, которого Крейг ударил камнем, и проверил пульс на шее. Через несколько секунд он покачал головой и сразу же принялся снимать с трупа форму и надевать ее на себя. Форма была явно мала и едва сходилась на груди.
– Возьми себе форму пулеметчика, – приказал он Крейгу, взял «узи» и навел его на пленников.
У пулеметчика была сломана шея – Тунгата дернул за каску, ремешок которой был затянут под подбородком. От формы пулеметчика воняло старым потом и табаком, но по размеру она подошла. Стальная каска была слишком велика и закрывала голову до глаз, но при этом она закрывала длинные прямые волосы Крейга.