Третьи лица

Пока она шла протоптанной лесной тропкой, Лори внимательно оглядывалась, пытаясь понять, куда точно ей надо идти. Эйнариколь – если, конечно, это был он – предпочитал молчать, так что девушка решила положиться на свою интуицию.

- Итак, - буркнула она, щурясь от яркого закатного солнца, - значит, идем туда.

Где-то через час непрерывной ходьбы, когда дело уже клонилось к вечеру, она вышла к узкому заброшенному тракту, поросшему сорной травой, и решила сделать привал у дороги. Скрывшись за кипой низких раскидистых деревьев, она отложила в сторону сверток с мечом и сконцентрировалась, пытаясь призвать огонь. Вот у нее чуть ниже живота начинает покалывать от присутствия силы, вот сила растекается по ее пальцам и…

- Черт, - нахмурившись, пробормотала она. – Где огонь-то, а?

Она попробовала еще раз, но ничего не вышло. Она начала раздражаться. Что за дьявольщина тут творится, где ее магия? Поняв, что с огнем произошел полный провал, она попыталась сотворить самое простейшее заклинание и призвала каплю воды из воздуха. Снова ничего. Она тронула кости на своем браслете…

И испуганно сглотнула. Она еще никогда не жила без магии, с рождения чары были в ее крови, а теперь они просто… испарились!

- Так, успокойся, Анна, - шептала она себе, зажмурив глаза. – Успокойся, все хорошо. В конце концов, это мир смерти, надо было и этого ожидать. Черт! Ну, и так справлюсь, что я, совсем беспомощная, что ли?

Девушка закусила губу. Она злилась, но не понимала, на кого: может, на себя из-за той беспомощности, которая вдруг нахлынула на нее с уходом магии, а может, на Альму или Тома, из-за которых она, собственно, и загремела в эту дыру. Она слышала, что есть такие места, отбирающие чары, но надолго ли? Она надеялась, что не навсегда.

Поднявшись с места, Лори задумалась. Допустим, поест она ягод, а воды где взять? Она облизнула губы и вздохнула. Плевать, потом разберемся.

Она вышла на тракт и приготовилась идти вперед всю ночь, но затем благоразумно отошла в сторону и скрылась за кустами: без магии она теперь беззащитна, да и кто знает, кто ночью шляется по этим заброшенным дорогам. Распоров кинжалом верхний слой мешковины, она закинула меч на плечо и двинулась вперед, размышляя над своим будущим.

Ей всем сердцем хотелось его найти, обнять, снова почувствовать вкус его губ, но что если он ее уже не помнит? Смерть меняет людей, так говорила мама, да и если помнит, то наверняка спросит, что она делала без него. И что она ответит? Убивала кровожадных зверушек и спала с каждым встречным в борделях в надежде наконец отделаться от мучившей ее любви? Поймет ли он ее? Простит ли? И вообще, с какой это стати ей просить прощения? Это он ее бросил, это он умер и оставил ее одну, так что пусть сам вымаливает прощение на коленях. Вот так вот!

Шагов через сотню дорога заметно потяжелела. Кочки встречались буквально на каждом шагу, из-за кустов выглядывали непонятные движущиеся лозы, которые так и тянулись к ее ногам и хотели вонзить шипы в кожу, но встречали лишь острие кинжала, а из глухой чащи за ней точно кто-то наблюдал. Кто это был, она так и не заметила (черт, как бы пригодилось сейчас ее ночной зрение!), но его взгляд так и не сходил с ее одинокой темной фигуры, освещаемой светом какой-то странной и поразительно огромной круглой луны.

Нет, здесь что-то точно не чисто. Во-первых, какое время года? Клинницы, на которые Лори изредка натыкалась в пути, растут только летом, когда мало влаги, а рыжая гверна от простуды расцветает только в самую холодную зиму, но ее здесь было просто завались – хоть жри, хоть выпалывай. И столько ягод в одном месте в своей жизни она еще не видела. Девушка сорвала горсть каких-то мелких желтых плодов с деревьев (кстати, хвойные здесь росли вперемешку с лиственными) и покрутила их в руках, пытаясь понять, что здесь ядовито, а что нет. Правда через несколько часов голод все же взял свое, и она, отбросив в сторону пустые подозрения, съела аж десять штук, а потом у нее прихватил живот, и ей пришлось порядком задержаться у какой-то старой мраморной колонны, поросшей мхом и вьющимися колючками.

Всю оставшуюся дорогу Лори только и делала, что громко ругалась на всех трех языках (ее познание в последних двух ограничивалось лишь оскорблениями) и клялась себе больше не есть все подряд, даже если это будет ее последний день перед смертью. И она так и продолжала бы клясть все, на чем стоит этот мир, если бы лес вдруг не закончился, а тракт внезапно не оборвался, словно откусанный каким-то зубастым великаном.

Девушка замерла и пристально с недоверием потрогала носком остроносой туфли на маленьком каблучке иссохшую серую землю, сплошь покрытую пеплом и обгоревшими остатками костей. Лори перевела взгляд чуть выше и раскрыла рот в беззвучном крике. Вся земля перед ней была полностью уничтожена, и этот мертвый участок доходил до самого горизонта. Выглядело все так, будто кто-то специально поливал почву маслом и методично уничтожал сантиметр за сантиметром, желая сгубить здесь всю жизнь. Ну, по крайней мере, это ему точно удалось.

Сверток за ее спиной дрогнул, сильным порыв ветра подтолкнул ее вперед, и Лори, покачнувшись, оказалась как раз на пепельной земле, от которой в воздух тут же поднялось облачко праха, а под ногами хрустнули старые кости. Без сомнений Эйнариколь направлял ее вперед, но она опасалась. Нередко ведьмы совершали нечто подобного рода: рассердившись, они проклинали, бывало, и целые дворцы, и те в один миг уходили под землю, сгорая в пучине бездны, а вместо них оставались вот такие вот выжженные поля, на которых еще долгие годы ничего не росло. Но – вот холера! – кто же способен сделать нечто настолько грандиозное? Тем более что в этом мире магией и не пахнет?

«Том», - возникла в ее голове мысль, и Лори вспомнила того демона, что тот создал просто из воздуха. Зрелище, скажем так, было не из приятных…

Присев, девушка сложила ладонь правой руки лодочкой и зачерпнула немного пепла вперемешку с костями. Вдохнув воздух, буквально пропитанный страданиями и болью, она внимательно рассмотрела кости и едва сдержала горестный вздох: то, что здесь произошло, случилось не меньше сотни лет назад.

Ее голова закружилась. Она поднялась на ноги, перед глазами все рябило от серости мертвого пейзажа, а сердце щемило от горя. После такого навряд ли выживет даже демон. Остается только надеяться, что это был не Том. К тому же, целая сотня лет… Если здесь нет магии, вдруг он погиб от старости? Нет, невозможно, ведь он умер только пять лет назад.

Нет, хватит!

Меч позади снова вздрогнул, призывая ее скорее идти вперед. Успокоившись, девушка еще раз взглянула на серые пустоши и недоверчиво нахмурилась. Вопросов становилось все больше.

У нее теперь нет магии, но, видя перед собой этот гигантский пустырь, она могла с уверенностью сказать, что недостатка волшебства в мире в общем-то нет. Значит, это не мир смерти, тогда куда она попала? И почему она не может дотронуться до своих чар?

Раздраженно мотнув головой, Лори выкинула из мыслей эту путаницу, понимая, что копание в ней ни к чему хорошему не приведет, и приготовилась сделать шаг вперед, как вдруг позади раздался громкий мужской голос:

- Не советую этого делать, сударыня! Ох, как не советую!

***

Она резко обернулась на каблуках. Что если это?..

Нет, это был не Том, и даже вполовину не он.

Большая копна его светлых, цвета свежей соломы волос разметалась по лицу, прикрывая множество длинных кривых шрамов, заметно уродующих кожу. Серые и словно безжизненные рыбьи глаза с интересом разглядывали ее фигуру, изредка возвращаясь к бедрам и груди (у нее руки чесались щелкнуть его по носу, чтобы рот не разевал!), а ничем не прикрытый мускулистый торс слегка поблескивал в свете рассветного солнца, словно он специально обмазал себя каким-то маслом. Скрестив руки, он перенес вес тела на правую ногу и поднял брови.

- Ты что, совсем сбрендила, госпожа? – он с вызовом выпятил свою грудь вперед и гордо поднял подбородок, словно ожидая, что сейчас она бросится к нему на шею, начнет пламенно целовать его в губы и восхвалять в песнях его красоту. Но она этого не сделала.