Крепче цепей

— Тогда я по крайней мере лишу твоего сына наследия и возьму твою жизнь, а заодно и корабельный металл.

— Нет, — вмешался Степан, осознав вдруг, что он здесь единственный, кто способен протянуть мост через пропасть, разделяющую двух правителей. — Прошу прощения, королева, но в этом корабле заключена энергия, которая зажигает звезды. Здесь на многие лиги вокруг ничего не останется, и даже замок Комори может погибнуть.

По рядам прошел ропот, и солдаты стали с тревогой поглядывать на шаттл. За холмом, скрывающим поле битвы с тазуроями, запели горны; Гат-Бору, хмуро прислушавшись к сигналам, подозвал своего горниста, но Лондри и Панарх даже не шелохнулись, словно были здесь одни.

— Послушайте меня, Ваши Величества, — продолжал Степан. — Мой колледж учит, что там, где появляются Архетипы, не бывает кровопролития. Судьба свела вас двоих вместе. Мое присутствие здесь ясно показывает, — сказал он Геласаару, — что изоляция давно уже служит не правосудию, а чьим-то личным целям. Ныне же секрет Геенны утрачен навсегда. Быть может, ты положишь всему этому конец в обмен на свою жизнь и наследие своего сына?

Вокруг них началось движение, слышался лязг оружия, и горнист рядом с Гат-Бору протрубил длинную вопросительную фразу, но Степан ни на что не обращал внимания; теперь он обращался к Железной Королеве:

— В твоих руках осуществить вековую мечту твоих матерей и покончить с изоляцией твоего народа. Не лучше ли отказаться от мести, чтобы добиться справедливости?

Наступило долгое молчание. Небесный огонь дрожал на лицах двух правителей и тех, кто стоял вокруг, и свет факелов казался бледным по сравнению с ним.

— «И не лучше ли будет смириться тогда», — произнесла Железная Королева и убрала меч в ножны. — Пусть будет так. Я отдаю тебе жизнь и трон. Получу ли я взамен справедливость?

— Изолятов больше не будет, — сказал Панарх, — и Геенна войдет в Тысячу Солнц на равных с другими мирами правах. Клянусь в этом честью Дома Феникса. — Он шагнул вперед, протянул руку, и Лондри стиснула ее в долгом пожатии.

Но тут восторг, охвативший Степана, сменился ужасом: запел рог, и стрела с деревянным оперением вонзилась в плечо Панарха. Тазурои!

На лугу закипела битва. Гвардия Дома Ацтлана внезапно обернула оружие против армии Феррика, и каннибалы хлынули на поле боя. Гат-Бору, выкрикивая команды, сгреб Панарха в охапку и с горсткой людей побежал к шаттлу. Гвардия Дома Феррика, сомкнувшись вокруг Железной Королевы и Степана, пробивалась к остальному войску.

— «И врагом обернется собрат!» — крикнул военачальник, которого бой уводил в сторону от его королевы. — Мы будем удерживать небесную машину, пока она не сможет взлететь. — Он рубанул наскочившего на него тазуроя, расколов его голову пополам. — И мы будем свободны!

Корвет Анариса шел низко над планетой, рассыпая свой смертоносный груз.

— Ползучие снаряды вышли, — доложила орудийная служба.

На главном экране за лимбом Геенны показался кратер, у которого высадили Панарха, — крохотная оспина, уже сливающаяся с ночной тенью. Матово-черные снаряды исчезали во мраке, отрываясь от корабля, — пока не поступит активирующего сигнала, обнаружить их будет практически невозможно.

Анарис направил корабль прочь от планеты, к ближайшей луне. С пульта связи записанный на пленку голос Панарха монотонно повторял координаты шаттла и условия, в которых тот оказался.

— Связь, — сказал Анарис, — мы займем позицию позади луны. Приготовиться запустить ретранслятор. — Его глаза светились незнакомым Моррийону огнем. — Трогательная будет встреча.

30

Гат-Бору осторожно прислонил старика к стене и налег на дверь вместе с остальными.

— Мы не сможем удержать внешний люк против массированной атаки, — сказал один из панархистов, низенький и темно-коричневый. — А тут еще и рифтеры.

Словно в подтверждение его слов, маленькая железная комната, в которой они находились, загудела под ударами снаружи. Гат-Бору велел своим солдатам держать дверь.

Панарх, морщась, поднял глаза, а маленькая женщина осторожно обрезала древко стрелы у него в плече каким-то металлическим инструментом. Гат-Бору вытаращил глаза: эта штука резала железное дерево, словно тростник.

— Рифтеров, думаю, можно не опасаться. Наш друг принес с собой здешнее биологическое оружие... как у вас называется этот смертельный порошок?

— Споротокс.

— Их сенсоры сразу определят, насколько он токсичен; достаточно будет проделать маленькое отверстие в люке, чтобы напугать их. — Панарх улыбнулся Гат-Бору. — Пожалуй, одного вашего вида будет достаточно, чтобы убедить их сдаться.

Генерал улыбнулся в ответ, не зная, как на это ответить.

— Крупные сосуды и нервы не задеты, — сказала маленькая женщина. — Если соблюдать осторожность, все будет в порядке.

Видя, что Гат-Бору многого не понимает, Панарх объяснил ему ситуацию. Управление кораблем в руках врага. Если решить эту задачу и удержать шлюз против тазуроев, можно будет взлететь.

— А если не получится? — Гат-Бору вспомнил, что старик говорил Железной Королеве о взрыве, и Панарх понял, что он имеет в виду.

— Мы не позволим, чтобы корабль попал в руки ваших врагов, — заверил старик с мрачной улыбкой. — Вы ведь, кажется, сжигаете своих мертвых?

Что за странный вопрос. Гат-Бору помедлил и ответил:

— Да.

— В случае поражения наш погребальный костер унесет с собой тысячи наших врагов.

— Поражения не будет, — сказал высокий, тощий старик. — Вы с Матильдой пойдете на мостик и стартуете, а мы все, в том числе и рифтеры, будем держать шлюз. Респираторов хватит и нам, и нашим новым союзникам. Как вы думаете, сумеем мы продержаться до взлета? — спросил он Гат-Бору.

Генерал увидел на лице Панарха понимание, печаль и благодарность, и ему стало ясно: маловероятно, что кто-то из защитников шлюза останется в живых.

— Пока смерть не постигнет меня или мир не погибнет, — с улыбкой сказала другая женщина. Эту же клятву, хотя и другими словами, Гат-Бору принес Железной Королеве — и теперь под наплывом чувств, которого не мог опознать, постиг, что эти мужчины и женщины, прилетевшие с неба, понимают любовь и верность так же, как и он.

— В такой компании и умереть не страшно, — сказал он. Они молча улыбнулись — в ином ответе он и не нуждался.

Армия Лондри оттеснила тазуроев за бруствер холма, от которого в середине дня началась атака на шаттл. Каннибалы отошли, сильно поредевшие от прицельной стрельбы из луков и споротоксовых снарядов, — ветер, к счастью, дул в их сторону.

Лондри разослала гонцов, но сигналы горнов принесли дурные вести. Комори разбит, и подкрепление подойдет нескоро. Хорошо, если у них хватит сил удержать эту позицию. Дикарей можно остановить только стрелами, а их запас на исходе. Две уцелевшие тяжелые катапульты попали в руки тазуроев, но расчеты, перед тем как отойти, успели перерезать крепления, сделав орудия бесполезными.

Впрочем, тазурои потеряли всякий интерес к Дому Феррика и сосредоточили свои усилия на корабле — тут Лондри ничего не могла поделать. Она выругалась про себя, видя, как орда расступилась, пропустив роту ацтлановских солдат со споротоксом и негасимкой к двери шаттла.

Через некоторое время тазуроям удалось приоткрыть дверь и заклинить ее бревном. Из щели ударила огненная струя и попала в тазуроя, не успевшего отступить. Голова его исчезла в облаке кровавого дыма, а тело в судорогах упало на выжженную, покрытую пеплом почву.

Стрелы без всякого толка застучали о дверь и корпус. Несколько штук влетело в щель, откуда снова ударил огненный луч.

Навели легкую катапульту, и споротоксовый снаряд попал прямо в дверь, рассыпавшись смертоносным облаком перед щелью.

Тазурои вместе с ацтланскими солдатами бросились вперед, но огненный луч прошелся по ним убийственным серпом, с одинаковой легкостью режущим тела и доспехи.