Страница 35 из 170
Особые отделы и органы военной прокуратуры находили взаимопонимание даже в таком серьезном вопросе, как степень жесткости карательной политики при изменении внешне- и внутриполитической обстановки. Прокуратура, например, солидаризировалась с особистами в 1928 г., когда наметилась тенденция военных трибуналов смягчать наказания для преступивших закон военнослужащих, и настаивала на недопущении такого положения[307].
Подытоживая сказанное выше о взаимоотношениях военной прокуратуры и особистов, следует сказать, что прокуроры видели имевшиеся нарушения и добивались их устранения из следственной практики органов ГПУ — ОГПУ в войсках. Среди этих нарушений: 1) принятие к производству маловажных дел, включая не входящих в компетенцию органов госбезопасности; 2) затягивание сроков производства расследования; 3) применение без достаточных оснований такой меры пресечения к подозреваемым, как содержание под стражей; 4) нарушение процессуальных норм при производстве следственных действий.
В свою очередь ОГПУ категорически протестовало по поводу стремления военных прокуроров ознакомиться с материалами, полученными агентурным путем, а также в результате негласного контроля переписки и применения наружного наблюдения. Кроме того, чекисты постоянно подчеркивали, что надзор со стороны прокуратуры за производством дознания и следствия по политическим делам и шпионажу ограничен на основании Постановления высшего органа государственной власти (ВЦИК) от 1922 г.
Контроль со стороны другого ведомства не нравится никому. Чекисты, в том числе и особисты, не были исключением. Но вместе с тем они принимали необходимые меры к устранению вскрытых недостатков. К примеру, не раз на места направлялись директивы (№ 214384 от 15 февраля 1927 г., № 192/00 от 22 апреля 1930 г., № 165/00 от 28 апреля 1931 г.) с требованиями не вести дел о мелких воинских преступлениях, не затягивать сроки расследования, а если требуется продление срока, то запрашивать об этом ОО ОГПУ[308]. Однако эксцессы на местах наблюдались весь исследуемый период, что во многом объяснялось низкой юридической да и общеобразовательной подготовкой большого числа сотрудников особых отделов.
Реальное правовое положение особых отделов и других чекистских органов, имевших отношение к работе в вооруженных силах, в определенной степени определялось их взаимоотношениями с командованием и политическими органами. Частично мы уже касались данного вопроса при рассмотрении Положения об особых отделах Госполитуправления от 6 февраля 1922 г. Время и изменения в обстановке заставляли совершенствовать, дополнять и развивать нормативную базу и практику совместных усилий по укреплению безопасности Красной армии и Флота. Именно совместных усилий, поскольку командование и политические структуры воинских формирований не меньше, чем сотрудники ВЧК — ОГПУ, заботились о стабильности обстановки в войсках, поддержании на необходимом уровне их боевой готовности.
Чтобы понять, как выстраивалось взаимодействие, нельзя не вернуться к периоду Гражданской войны.
Напомним кратко, что до образования особых отделов в начале января 1919 г. в составе разноуровневых штабов имелись подразделения Отдела военного контроля, созданные по инициативе Л. Троцкого и выполнявшие задачи по борьбе со шпионажем в частях Красной армии и Флота. Частично эти органы занимались и пресечением антисоветских проявлений. Аппараты ОВК во всех отношениях подчинялись политическим комиссарам, начиная от РВСР и кончая политкомами дивизий.
Другое дело особые отделы. Они были достаточно самостоятельной, строго централизованной структурой, входившей в общую систему органов ВЧК. Из центра они получали директивы о работе, из центра расставляли и меняли руководящие кадры, из Москвы (от ВЧК) шло финансирование их деятельности.
Короче говоря, особым отделам, как некоему «инородному телу», предстояло «вписаться» в уже существующую военную структуру.
Процесс поиска оптимальных организационных и деловых форм сотрудничества работников особых отделов и военных оказался на практике делом непростым. На протяжении всех лет Гражданской войны шла обоюдная «притирка», сопровождавшаяся на всех уровнях трениями, склоками, иногда перераставшими в острые конфликты. В их разрешение порой втягивались ответственные работники особых отделов, политические комиссары, руководители ВЧК, РВСР и даже вожди большевистской партии и государства. Показательными в этом плане являются серьезные разногласия между РВС Южного фронта и руководителем Особого отдела, что в итоге привело к устранению последнего от должности[309]. Оргбюро ЦК РКП(б) было вынуждено принять председателя Реввоентрибунала республики Б. Леграна по совместительству и заместителем председателя Особого отдела ВЧК. Сделано это было по требованию главы военного ведомства Л. Троцкого. В решении прямо говорилось, что Ф. Дзержинскому поручается «сообщить всем членам Особого отдела, чтобы они знакомили т. Леграна с делами и документами всякий раз, когда т. Троцкий поручает ему выяснение того или иного дела»[310].
В марте 1919 г. открылся VIII съезд РКП(б). Военные делегаты подняли вопрос о подчинении особых отделов Реввоенсоветам фронтов и армий через одного из членов РВС. В итоге, в постановлении съезда появился следующий пункт: «Признать необходимым подчинение особых отделов армий и фронтов соответственно комиссарам армий и фронтов, оставив за особым отделом Республики функции общего руководства и контроля над их деятельностью»[311]. Поскольку особистов и вообще чекистов среди делегатов не было, то их мнением вообще не поинтересовались, и Совет обороны 13 мая 1919 г. одобрил подготовленное РВСР решение о переподчинении особых отделов.
Военные на этом не успокоились. Вскоре на объединенном заседании Политического и Организационного бюро ЦК РКП(б) с участием Л. Троцкого и начальника Политического управления РВСР Л. Серебрякова, но без приглашения чекистов, было принято решение о праве Реввоенсоветов назначать и снимать с должностей соответствующих начальников особых отделов.
Более того, Организационному бюро и лично Ф. Дзержинскому поручалось «найти ответственных руководителей для Особого отдела ВЧК»[312].
Речь явно шла о замене М. Кедрова на посту председателя Особого отдела ВЧК, у которого явно не складывались личные и деловые отношения с Л. Троцким. Затянувшийся конфликт между ними был разрешен 18 августа 1919 г., когда Организационное бюро ЦК РКП(б) утвердило руководителем Особого отдела самого Ф. Дзержинского, оставив его и председателем ВЧК[313]. Свою креатуру Л. Троцкий продвинуть не смог.
При содействии Ф. Дзержинского особисты достаточно быстро вновь восстановили централизованную систему органов ВЧК в Красной армии и Флоте. Этому способствовало раскрытие Особым отделом ВЧК разветвленной белогвардейской организации в Москве под названием «Национальный центр».
Таким образом, к концу Гражданской войны особые отделы уже во всех отношениях снова подчинялись ВЧК, а военное ведомство довольствовалось лишь некоторыми пунктами Положения об особых отделах ВЧК, позволявшими РВСР, Реввоенсоветам фронтов и армий давать задания особистам и контролировать только их исполнение[314].
Отметим, что объективной предпосылкой разного рода недоразумений и конфликтов являлось, во-первых, ведомственное соперничество, во-вторых, различия у военных и особистов в подходах к достижению и методах реализации общей цели — обеспечения безопасности Вооруженных сил.
Следует также констатировать, что острота и глубина конфликтов усугублялась фактором, который был несомненной реальностью того времени. Ф. Дзержинский и другие руководители ВЧК, опираясь на поддержку со стороны В. Ленина, успешно внедряли в общество мысль о том, что чекисты являются «монополистами» в деле спасения завоеваний революции. И когда шла война, с такой постановкой вопроса спорили, пожалуй, лишь военные, всемерно поддерживаемые главой военного ведомства Л. Троцким.
307
РГВА, ф. 4, оп. 14, д. 74, л. 5.
308
ЦА ФСБ РФ, ф. 66, оп. 1, д. 225, л. 273.
309
РГВА, ф. 33988, оп. 1,д. 75, л. 178.
310
РГАСПИ, ф. 17, оп. 112, д. 11, л. 40.
311
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК Т. 2. М., 1983. С. 102.
312
В. И. Ленин и ВЧК Сб. док (1917–1922) М., 1987. С. 180.
313
Ф. Э. Дзержинский. Биография. М., 1986. С. 170.
314
Более подробно о взаимоотношениях чекистского и военного ведомств см.: Зданович А. А. Отечественная контрразведка, 1914–1920. Организационное строительство. М., 2004.