Страница 97 из 107
Эллери закурил сигарету и нахмурился. Инспектор поколебался, потом сел в кресло и закрыл глаза.
— Дело Поттсов закрыто, но все же я хочу спросить у тебя...
— О чем, отец?
— Когда мы прикидывали разные варианты, ты заявил, что, по-твоему, майор Гоч мог иметь мотив для преступления. Да нет, теперь это, конечно, не важно...
— Все правильно, я так говорил, но, наверное, это была обычная фантазия.
— Вот уж не думал, что ты способен фантазировать,— пробормотал инспектор.— И все-таки что ты имел в виду?
Эллери пожал плечами.
— Вспомни тот день, когда мы отправились к Старухе с просьбой воспользоваться своим авторитетом, дабы предотвратить еще одно убийство, и нашли ее уже мертвой.
— Ну?
— Помнишь, поднимаясь по лестнице, я сказал доктору Иннису, что у меня только один вопрос к миссис Поттс?
— Конечно. А какой?
— Я собирался поинтересоваться, видела ли она когда-нибудь своего первого мужа,— неторопливо произнес Эллери.
Инспектор Квин разинул рот.
— Первого мужа? То есть Бахуса Поттса?
— А кого же еще?
— Но он умер.
— Умер для закона, отец. Это разные вещи— умереть для закона и умереть фактически. Просто мне подумалось, что Бахус Поттс может оказаться жив.
— Гм...— Инспектор помолчал.— Мне такое и в голову не приходило. Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты имел в виду, когда говорил о майоре Гоче как о возможном преступнике?
— Почему же, как раз ответил.
— Ты... ты полагаешь... Бахус Поттс... майор Гоч...
Инспектор начал смеяться. Он смеялся так долго, что из глаз его потекли слезы.
— Ох, как хорошо, что мы занимались этой историей,— простонал он сквозь смех.— Еще неделя — и ты придумаешь такое!..
— Смейся, смейся,— спокойно кивнул Эллери.— Я же предупредил, что это только фантазия. Но, с другой стороны, почему бы моим предположениям не оказаться правдой? Гоч вполне может быть Поттсом Первым.
— А я Ричардом Вторым.
— Очаровательное замечание,— пробормотал Эллери.— Корнелия Поттс объявила своего мужа умершим спустя семь лет со дня его исчезновения и вышла замуж за Стефана Брента. У него был компаньон «майор Гоч». Многолетние странствия наложили отпечаток на лицо майора, но Корнелия все-таки узнала в нем Бахуса Поттса. Получается двоемужество? Необыкновенная ситуация...
-— Ты бредишь.
— ...И «майор Гоч» свил себе неплохое гнездышко. Церковь не прощает подобных вещей, общество — тоже. Корнелия Поттс попала в ловушку... Эта версия сперва показалась мне дикой, отец. Когда Чарли Пакстон рассказывал о жизни Старухи, то не очень определенно пояснил, почему она терпит в доме «майора». А действительно, почему? Она официальная жена Брента, у них дети... ее репутация... ее дело...
— Терпит...— раздраженно повторил инспектор.— Я как идиот слушаю эту красивую сказку... Зачем же ему в таком случае убивать близнецов?
— Два мужа — неразлучные друзья — бесконечно играют в шашки... Как? О, у него определенно есть причина. Мы говорили, отец, что в семье Поттсов продолжится процесс ликвидации ее членов. И кто станет следующим? Сэлли Брент ответила на этот вопрос. Умрут единственные нормальные люди. Бренты.
— Итак?
— Итак, предположим, что Поттс Первый вернулся домой в качестве «майора Гоча». Мог он приехать с ненавистью к своему преемнику, а не как друг по скитаниям в южных морях?
— А-а-а,— протянул инспектор.
— Могла у него возникнуть ненависть к трем детям, которые появились у Стива и Корнелии Поттс? Разве легко ему было примириться с тем, что миллионы достанутся Бобу, Маку и Сэлли? Мог стать причиной его преступлений страх за безопасность собственных детей, за трех болванов — Тэрлоу, Луэллу и Горация? Почему бы ему не обдумать план уничтожения соперников? Сперва Мака и Боба, потом Сэлли и, наконец, самого Брента? Не забудь, отец, что если Гоч — это Поттс, то он — безумец. Его отпрыски — доказательство тому.
Инспектор покачал головой.
— Хорошо, что признание Старухи разбивает твою теорию в прах.
— Признание Старухи...— странным голосом повторил Эллери.
— А что с ним? — вскинулся инспектор.
— Разве я что-нибудь сказал?
— Но твой тон...
— Случайно вырвалось, отец,— улыбнулся Эллери.— Мне нужно в уборную.
Инспектор швырнул в него подушку.
— А мне нужно отправить Пакстону завещание и признание Старухи. У нас есть фотокопии. Тэрлоу хочет иметь бумаги у себя. Я обещаю тебе, сын мой, что никому не скажу о твоей версии «Гоч — Поттс».
Эллери кинул подушку обратно.
Литературная деятельность Эллери в тот вечер началась поздно: его отвлекла беседа с отцом. После разговора он подготовил к работе пишущую машинку. А когда наконец начал печатать, почувствовал непреодолимые трудности. Ему удалось только одно предложение: «На бровях Лека осталась кровь». Впрочем, на бумаге оно выглядело совершенно иначе: «Ргвгью квев вкий аркуова ив Кизийа вквид». Эллери решил, что его читатели, наверное, этого не поймут, вытащил испорченный лист и вставил новый. Но потом подумал, что лучше ему немного воздержаться от печатания.
Так он и сидел за машинкой, не дотрагиваясь до клавиш, пока через полчаса не послышался звонок. Он открыл дверь. Чарли!
— Привет! — мрачно сказал Пакстон, бросая шляпу через комнату в кресло инспектора.— У тебя есть виски с содовой?
— Конечно,— быстро ответил Эллери.
Приготовляя напиток, он краем глаза смотрел на
адвоката. Тот выглядел несчастным.
— Что стряслось, Чарли?
Тот вздохнул.
— Уже почти месяц ни одного убийства. Скучно!
— Пей! — Эллери протянул ему стакан,— Мы не виделись со дня чтения признания.
— Приз... А, да.— Чарли взял свое виски.— Покупатели ходят к Поттсам целыми толпами.
— И много дают?
— Много.
— Больше миллиона?
— Меньше.
— А как Сэлли?
Чарли ответил не сразу. Помолчав, он поднял на Эллери пустые глаза.
— Потому-то я и пришел к тебе.
— Надеюсь, с Сэлли ничего не случилось? — торопливо произнес Эллери.
— Плохого ничего.— Чарли принялся вышагивать по комнате.
— Значит, между вами неполадки?
— Мягко сказано.
— А я-то решил, что ты явился пригласить меня на свадьбу.
— Свадьба! — с горечью воскликнул Чарли.— Теперь я дальше от алтаря, чем раньше. Каждый день я задаю ей один и тот же вопрос. И каждый день она отвечает, что мне нельзя жениться на дочери убийцы. Я не в силах заставить ее покинуть этот проклятый дом. Она не хочет бросать старого Стива, а тот лепечет, что ему уже поздно начинать жизнь сначала. Это несчастье, Эллери.
— Да, Сэлли трудно понять,— задумчиво сказал Эллери.
— После смерти Старухи этот дом окончательно превратился в приют для душевнобольных. Луэлла продолжает свои опыты. Я боюсь, что однажды дворец взлетит на воздух. Она покупает в кредит кучу аппаратуры. И вообще делает все, что хочет. Тэрлоу чувствует себя хозяином. Как петух на насесте.
— Меня расстраивает Сэлли,— вздохнул Эллери.— Ее позиция поражает своей непоследовательностью. Знаешь, Чарли, тут что-то не так.
— Конечно не так. Просто она не желает выходить за меня.
— Не в этом дело, Чарли. Что-то другое... Может быть...— Эллери замолчал, но тут же добавил: — Мой тебе совет, дорогой Чарли, будь с ней рядом. Сэлли стбит того, чтобы за нее сражались.— Он опять вздохнул.— Я тебе завидую.
Чарли посмотрел на него удивленно. Эллери печально улыбнулся.
— Не волнуйся, я не стану драться с тобой на дуэли.
— Ну вот, а я-то искал поддержки.
— Не переживай, Чарли, она тебя любит. Только потерпи немного, и все образуется.
Чарли остановился.
— Эллери.
— Что?
— У моего визита была еще одна причина.
— Какая?
Чарли понизил голос.
— По-моему, дело еще не закончено.
— Ага,— пробормотал Эллери. Он не спеша наполнил стаканы виски с содовой и, повернувшись к Чарли, предложил: — Садись и спокойно расскажи обо всем.