Страница 48 из 51
Рой нажимает на кнопку звонка. До этого он не вызывал к себе сестру, поскольку считал, что тревожная ситуация не наступила. Сестра, как он и ожидал, пришла сразу.
— Что-нибудь не так?
— Кто-нибудь приходил сюда, когда я спал?
— Не думаю.
— Молоденькая девушка примерно четырнадцати лет? Волосы почти до талии. Тощий мужчина с запавшими глазами?
Медсестра пожимает плечами.
— Я все время дежурила, но… я не думаю, что к вам кто-нибудь приходил. Извините.
— Она моя дочь. Она осталась одна… но она должна была бы прийти. Проведать меня.
Медсестра понимающе кивает.
— Да, такое бывает. У людей свои дела, более важные.
— Нет, я не о себе… я в порядке. В порядке. — Он оглядывает палату, смотрит на свою одежду, висящую на спинке стула. Смотрит через раскрытую дверь в ванную комнату. Садится, морщась от усилий и боли. Сейчас это уже не так трудно и болезненно, как прежде. Можно терпеть.
— Здесь есть телефон? Мне кто-нибудь звонил?
Кивком головы медсестра указывает на кнопочный аппарат бежевого цвета, стоящий на столике у кровати.
— Вот ваш телефон. В отдельных палатах есть телефоны. Если он не звонил, значит, никто вас не беспокоил.
— Понятно, — говорит Рой. — Понятно. Возможно, я спал, и они перезванивали в приемную.
— Мы не принимаем сообщений для пациентов.
— Но, может быть, кто-нибудь все-таки принял. Ведь люди иногда поступают не по правилам, особенно если их вежливо попросить. — Голос Роя становится более мягким, и он обращается к медсестре с вежливой просьбой: — Очень прошу вас, проверьте, пожалуйста. Может быть, для меня есть сообщение.
Она вздыхает, раздражается. Собирается отказать, но передумывает.
— Прошу вас, придите ко мне и сообщите.
Она выходит из палаты Роя, идет в приемную, подходит к столу дежурной.
— Николь, — обращается она к сидящей за столом медсестре, — ты принимала какие-нибудь сообщения для пациента из 218-й?
— Милочка, разве ты не знаешь, что мы не принимаем никаких сообщений? Я что, по-твоему, похожа на автоответчик?
— Именно об этом я и говорила ему.
— Так скажи еще раз.
Медсестра плетется назад через холл в палату Роя. Она приоткрывает дверь, просовывает голову в щель:
— Как я и говорила, — начинает она, — мы не принимаем никаких…
Палата пуста. Койка заправлена. Белье разглажено и лежит ровно, без морщин. Свет погашен, а температурный график исчез. Такое впечатление, что здесь никто никогда не лежал. Все чисто, прибрано и готово к приему очередного страждущего пациента.
Поездка на такси до города стоит недешево, но Рою повезло. Его кошелек с деньгами оказался в кармане брюк, в которых он направился в театр. А оттуда в госпиталь. Из ста пятидесяти долларов, оказавшихся в кармане, у него осталось около восьмидесяти. Этого достаточно для поездок по городу. Он не хочет ехать домой и брать свою машину. Пока не время. Сначала надо узнать, не объявлен ли он в розыск.
Такси подъезжает к многоквартирному дому, в котором живет Фрэнки. Зеленые стекла окон, в которых отражается солнце, в упор смотрят на Роя. Ослепляют его. Он просит таксиста подождать его. Тот не возражает. Это самый лучший его клиент за всю неделю.
Квартира 618 хорошо знакома Рою. Рядом с входной дверью домофон и список жильцов, в котором он находит имя Фрэнки. Набирает на клавиатуре код. Ждет ответа.
Звонит по телефону. То же самое, что и прежде. Голос Фрэнки на автоответчике. Рой вешает трубку. Не может решить, что делать дальше. Иногда Фрэнки не отвечает на звонки. Может, он сейчас затаился.
Какой-то жилец выходит из лифта и идет через вестибюль к входной двери. Рой наблюдает за ним через стекло. Делает вид, что общается с хозяином через переговорное устройство.
— Так ты хочешь, чтобы я зашел? — говорит Рой нарочито громко. — Тогда впусти меня.
Жилец и не смотрит на Роя, не проявляет к нему никакого интереса. Он выходит из подъезда, широко распахивая дверь.
— Я буду у тебя через секунду, — говорит Рой в домофон, проскальзывает в вестибюль и быстрым шагом идет к лифту.
Шестой этаж; Рой сразу же находит квартиру 618. Ему знакома поэтажная планировка дома. Вот и квартира Фрэнки. Рой нажимает на кнопку дверного звонка и ждет. Трели музыкального звонка эхом разносятся по квартире, но больше оттуда не доносится ни звука.
Он стучит в дверь. Кулаком отбивает частую дробь по деревянной поверхности.
— Фрэнки, — кричит он, почти прижавшись губами к двери, — Фрэнки, это я. Открой.
Рой смотрит на коврик, лежащий перед дверью, на вытканный на нем причудливый узор. А видна ли на нем грязь, думает он. Он, наверное, совсем не маркий.
Снова стучит, стучит еще громче. Выбивает частую дробь костяшками пальцев.
— Ну где ты, Фрэнки, — взывает Рой, стараясь докричаться. — Открывай же свою чертову дверь, если ты дома.
Кто-то хлопает Роя по плечу. Мгновенно в его мозгу возникает вереница видений — наверняка это Фрэнки и Анджела, но более вероятно, что это полицейские, наблюдающие за домом. Его сцапали. Им повезло. Сейчас его начнут паковать. Все, это — конец.
Его снова хлопают по плечу, и Рой оборачивается. Почти уверен, что сзади стоит парень в голубой униформе. Но видит маленького старичка, ростом не более четырех футов и десяти дюймов, ну, может, на дюйм больше. С хохолком на голове, сооружение которого из остатков волос наверняка потребовало большого труда и изобретательности.
— Вам нужен парень, который раньше жил здесь?
— Да, — отвечает Рой. — Да, я… — Умолкает на секунду. — Жил, вы сказали?
— Вчера он съехал. Вы бы видели, что он устроил в квартире. Тащил ящики и коробки по ковровому покрытию… Я думаю, не вызвать ли его для объяснений в контору домовладельца.
Рой в недоумении качает головой.
— Постойте, постойте, вы говорите, он съехал?
— Вместе с дочерью. Красивая девочка. Но выражается ужасно.
С дочерью. С Анджелой. Фрэнки, должно быть, удалось вытащить Анджелу из тюрьмы и спрятать в надежном месте. Хорошо. Это очень хорошо.
— Примерно четырнадцати лет, — спрашивает Рой, — длинные волосы?
Старичок пожимает плечами.
— Я, признаться, уже больше не засматриваюсь на молодых девиц, но, похоже, это именно она.
Рой быстрыми шагами пересекает вестибюль, направляясь к лифту. Надо найти их, и он знает того, кому известно, где они сейчас.
— Спасибо, — обернувшись, кричит он старичку. — Большое спасибо.
Но тот, похоже, не унимается.
— Передайте своему приятелю, что ему придется многое объяснить. Передайте, что ему придется объяснить свое поведение теперь, когда он, наконец, убрался отсюда!
Потребовалось немало времени, чтобы доехать до клиники Клейна. Многочисленные пробки на городских улицах, водитель-таксист, безостановочно болтающий о том, как бы ему воплотить в реальность свою мечту и открыть магазин спортивных автомобилей. Рой сидит на заднем сиденье. Думает. Пытается не думать. Пристально смотрит в окно, отгоняя прочь все мысли.
Когда они подъезжают к клинике Клейна, на часах почти пять, и Рой молит Бога о том, чтобы доктор был еще там. Он снова просит водителя подождать, обещая приплатить двадцатку. Он потратил почти все деньги, но дома, в керамической лошади, еще предостаточно купюр. Если после всего он доберется до дому, то заплатит водителю за все. Если нет, то придется просить у водителя отсрочки или надуть его, сбежав не расплатившись. Что делать, будет видно по обстоятельствам.
Рой стоит у лифта примерно две минуты перед тем, как до него доходит, что лифт выключен. Сломан. Это написано на бумажке, приклеенной рядом с кнопкой. В негодовании ударяет кулаком по перилам и начинает подниматься по лестнице. Четыре пролета, но уже на третьем его дыхание становится тяжелым. Он с трудом преодолевает последний пролет, при каждом шаге на следующую ступеньку подтягивая тело руками, вцепившись в перила.