Страница 11 из 34
Я как раз хотела стащить шлем и прочесть Алану что-то вроде вводной лекции по «виртуалу», когда рядом из ничего возникли две фигуры. Стандартные тела — широкоплечие молодые мужчины. Один брюнет, другой блондин — чтобы легче различать собеседников. Наверное, компьютер выбирал.
— Если хотите общаться здесь — мы не возражаем, — сказал брюнет голосом Алана. Судя по голосу, американец улыбнулся, но виртуальный двойник вместо этого перекосился в безобразной гримасе.
— Поправьте шлем, — негромко посоветовала я. Брюнет торопливо ощупал голову и сразу расплылся в широкой улыбке — биосенсоры шлема правильно облегли лицо.
— Кто вы такие? — хмыкнул молодой Эйнштейн-Дъяболо, небрежно разваливаясь в кресле-качалке.
— Друзья, — развел руками американец, присаживаясь напротив.
— Не люблю, когда неизвестно кто приходит с улицы и начинает искать моей дружбы. Это выглядит подозрительным, вы не находите?
— Обойдёмся без вводных фраз.
— Давайте.
— Мы представляем людей, заинтересованных в самом тесном сотрудничестве. И обладающих большими возможностями.
— Насколько большими?
—
Весьма, весьма
большими.
— Звучит заманчиво, — покачал головой Дьяболо. — И пахнет… Чувствуете запах?
Алан и блондин недоуменно переглянулись.
— Нет? — удивился «Эйнштейн» и шумно втянул носом воздух. — Странно. А я очень хорошо чувствую… — Он даже прищелкнул пальцами. — Такой приятный, волнующий аромат… Аромат сыра в мышеловке.
— Пока вы ничем не рискуете, — пожал плечами американец. — А вот мы готовы рискнуть. Четверть миллиона долларов для начала. На любой указанный вами счет, в любом банке мира. Это местные правители думают, что ученые должны работать бесплатно… Мы готовы платить!
«Эйнштейн» повернулся в мою сторону:
— Фродо, где ты откопала этих сладкоголосых сирен?
Я уже успела поменять тело и торопливо оправила на себе цветастое «мини». Глупость, конечно, так заботиться о внешности.
— Они друзья, Дьяболо.
Вот и пришло время для тяжелого разговора.
— Случилось худшее… Михалыч… В общем, его арестовали. Взяли ещё многих наших. Мне самой едва удалось выбраться, — кивнула в сторону гостей, — они помогли.
«Эйнштейн» замер и долго, неотрывно смотрел, будто хотел под виртуальной маской разглядеть моё настоящее лицо. Я не отвела глаз.
— Помогли, говоришь? — На лице Дьяболо начала расползаться ухмылка.
— Да. Помогли. Можешь прийти в четвертый «рум» и увидеть сам. Это действительно я. И со мной всё в порядке. Меня не пытали, не накачивали наркотиками…
Он молча встал. Потянулся:
— Искупаться, что ли… Скучно тут у вас…
— Неужели ты сам не чувствуешь, что я говорю правду? — вырвалось у меня в отчаянии. — «Охранка» поставит на уши всю Москву… Лаборатория — это не иголка, её не спрячешь, не унесёшь в кармане. Рано или поздно они найдут вас… А эти люди готовы помочь.
— Фродо, — усмехнулся «Эйнштейн». — Надевай полный костюм и айда купаться…
— Молодой человек, ваше недоверие законно. — Голос Алана был совершенно спокоен. — Но рассуждайте логически. Если бы мы готовили для вас ловушку, зачем начинать беседу с рассказа о провале? Уж поверьте, ложь бывает такой разнообразной. А правда — одна. Хотя для нашей встречи она, вероятно, и не слишком подходяща.
Дьяболо опять взглянул на меня, покачал головой и с размаху плюхнулся в кресло:
— Ладно. Какой-то резон в этом есть. Излагайте… Только без «трэша» — чего вы можете и чего хотите?
— Буду краток… — согласился Алан.
Иногда физик прерывал американца вопросами.
Похоже, нам удалось-таки перебороть его недоверие. Радоваться надо, но где-то в подсознании я чувствовала смутный холодок. Что-то было не так. Сама не знаю что.
Может, эта непонятная ухмылка Дьяболо, когда я рассказала про Михалыча?
Снова в памяти всплыла загадочная осведомлённость нарисованного Коляна, теперь уже не казавшаяся безобидным пустяком.
Я оглянулась по сторонам. Ветерок с океана то крепчал, то растворялся до неощутимого дуновения. Но небо по-прежисму ясное. Все вокруг дышало тропической безмятежностью. И от этого обволакивающего, словно паутина, спокойствия моя тревога только усиливалась.
Какая-то странность в окружающем не давала покоя.
Я вдруг поняла. Бабочки.
Крупные, яркие они прилетали со стороны океана и кружились над нашей террасой. Там, откуда они летели, не было и намека на остров, лишь зеленовато-бирюзовая гладь воды. Совсем рядом начиналась густая роща, я чувствовала, как пахнут её цветы, но бабочки туда не спешили. Они порхали над нами, садились на перила веранды, и с каждой минутой их становилось больше.
Может, это специально так задумано пространственными дизайнерами? Для пущей тропической экзотичности?
Я встала, подошла к экрану терминала и выбрала опцию «Красная площадь».
Мир вокруг колыхнулся, и на месте пальм выросла нарядная громада Василия Блаженного, в реальном мире уже три года как уничтоженная прямым попаданием ракеты. Мрамор террасы превратился в булыжник площади. Бесследно растворился запах моря… Я повернула голову.
Бабочки никуда не исчезли.
— Алан! — предостерегающе вскрикнула я, но в этот миг всё вокруг будто взорвалось пёстрым разноцветным пламенем. Яркие, мелькающие перед глазами крылышки — вверху, внизу… Везде. Вместо неба и земли, вместо солнца и облаков. В целом мире — ничего, кроме этого завораживающего мелькания… Они настоящие, живые. Миллионы порхающих бабочек. Я чувствую их нежные прикосновения, миллионы прикосновений. Пестрая бездна звала и притягивала… Расслабиться и упасть на самое дно… Это будет длится вечно… Сладкая разноцветная вечность…
Я закрыла глаза и обхватила голову, срывая с себя шлем. Руки — будто чужие, я почти не чувствовала пальцев… Отбросила шлем в сторону и безвольно откинулась в кресле.
Потом вспомнила: Алан и Федор.
Они были неподвижны, и на экранах их терминалов бушевала все та же пестрая тьма… Нет! Я отвернулась и закрыла лицо ладонями. Слегка полегчало.
Клавиш «power» здесь нет — терминалы включаются и выключаются с центрального пульта. Стараясь не смотреть на экраны, я сорвала с Алана и его напарника шлемы и развернула обоих спиной к терминалам. Это мало помогло. Застывшие взгляды уставились куда-то сквозь меня, в пустоту…
— Алан! — вскрикнула я, склоняясь над его лицом. Бесполезно. Глаза оставались тусклыми и незрячими, словно два куска стекла. Я ударила его по щекам, потом налила холодного пива в высокий стакан и плеснула в лицо.
Он слабо заморгал.
— Алан! Очнись!
— Где… мы? — спросил, едва ворочая языком.
Ну наконец!
— Алан! Мы в ловушке! Кто-то узнал о нашей встрече!
— Кто? — непонимающе выдавил он. И начал медленно стаскивать с себя вирт-перчатки.
Нельзя было дожидаться окончательного прояснения его мозгов. По логике событий, вот-вот должна появиться группа захвата. Счет — на секунды. Я закинула его руку себе на плечо и выдернула-таки американца из кресла. Стоять он вроде мог, а вот идти — не очень. Ноги заплетались, словно у пьяного. Кое-как я доволокла его до дверей и оглянулась на Федора. Тот все ещё без сознания. Придется оставить. Двоих я не дотащу до машины.
Я вставила кредитную карточку Анапа в кодирующее устройство. Замок сработал, и мы выбрались из комнаты. В вестибюльчике пока было пусто. Может, повезет проскочить?
Не повезло.
Дверь, что вела из бара, отъехала в сторону и пропустила в вестибюльчик того самого дежурившего на входе «железобетонного» охранника. Потом металлическая плита встала на место.
— Неужели вашему другу не понравилось? У вас ещё масса оплаченного времени, — улыбнулся охранник, поигрывая шокером.
Впрочем, улыбка была слегка напряженная. Он действительно один? На СОК это не похоже.
«Железобетонный» не спеша шагнул ко мне. Сейчас он был даже без шлема. Ну да. Чего бояться какой-то девчонки и её накачанного компьютерной «дурью» спутника. Оружия-то у нас нет. Он сам отобрал его ещё на входе.