Амулет любви

— Глория рассказала мне о городском собрании.

— Тебе будет скучно, — заметил невзначай Джейс, вешая шляпу у двери.

— Хочу знать, чем живут в маленьком городке. Если тебе нужно уехать раньше, я могу поехать на своей машине.

— Да нет, не нужно.

— Тогда ничего, если я поеду с тобой?

— Ничего. Мы собираемся в кафетерии начальной школы. Ты была сегодня у Фрэнка?

— Он поправляется. Я предупредила, что позвоню ему завтра.

Джейс снял галстук и бросил его на стол.

— Я успею переодеться до ужина?

— Конечно.

Он вышел из кухни. Элисон представила его без рубашки: широкие плечи, курчавые коричневые волоски на груди… Это видение преследовало ее с той самой ночи, когда они чуть было не занялись любовью.

Час спустя они вошли в кафетерий. Почти все стулья были заняты, сложенные столики стояли вдоль стен. Члены комитета уже сидели на своих местах. Элисон заметила Чака и Риту справа в первом ряду.

Джейс наклонился к ее уху, отчего ей стало щекотно.

— Мне придется сесть в президиум.

Она согласно кивнула, увидела Глорию с левой стороны, прошла к ней и села рядом.

Ровно в семь мэр призвал собравшихся к порядку. Он был низкого роста, с редкими седыми волосами и в очках, но, когда заговорил, в зале стало тихо.

С несколькими докладами выступили члены комитета, потом мэр передал микрофон шерифу.

Джейс посмотрел на лист, лежащий перед ним, поднял голову и улыбнулся. Он чувствовал здесь себя своим.

Он рассказал собравшимся, что налоги с жителей города пойдут на замену светофоров на улице Рио и на Третьей улице, а также о том, что до сентября сделают новую разметку для переходов.

Неожиданно с правых задних рядов поднялась рука.

— Да, Лорен. У вас вопрос по поводу переходов?

— Совсем нет. Хочу спросить о другом.

Даме, к которой шериф обратился по имени, на вид было более шестидесяти. В темных, собранных в тугой пучок волосах сверкала седина. Интересно, подумала Элисон, Джейс знает большинство жителей города по имени или просто на собрания ходят одни и те же?

— Пожалуйста, — кивнул он.

— Раз вы шериф города и, следовательно, являетесь образцом для подражания, хотелось бы знать, как долго еще пробудет у вас женщина?

В зале воцарилась тишина. У Элисон перехватило дыхание. Чак и Рита не отрываясь смотрели на нее.

— Не обращай внимания, — похлопала Глория ее по руке, — она живет совсем в другом районе города.

Лицо у Джейса, до этого добродушное, вдруг стало холодным и твердым.

— Не думаю, Лорен, что жителей города это касается.

— А я уверена в обратном, — начала та спорить. — Вы занимаете солидное положение в обществе, и такое поведение вряд ли можно назвать достойным. Скоро начнутся выборы, и я думаю, мы все заслуживаем объяснений.

Сердце у Элисон колотилось, как у гончей.

Она ни в коем случае не хотела повредить репутации Джейса. Если ее визит сюда будет стоить ему любимой работы…

Она поднялась и поспешила к выходу. Ни к чему вынуждать Джейса защищать ее перед лицом всего города.

В вестибюле ее догнала Глория.

— Элисон, я довезу тебя до дома. Хочу, чтобы ты знала. — Голос пожилой женщины звучал взволнованно. — Люди думают, что я сую нос не в свои дела, но я никому не говорила, что ты гостишь у Джейса.

Элисон попыталась улыбнуться.

— Многие в городе знают, что я гощу у него.

Мне следовало бы предвидеть, что такое произойдет.

— Уверена, Джейс все им объяснит.

— Я не хочу, чтобы он оправдывался. Я сейчас же соберу вещи и найду какой-нибудь мотель в Альбукерке.

Глория покачала головой.

— Не думаю, что ему это понравится.

— Так будет лучше для него. Да и для меня тоже.

Меньше чем через пятнадцать минут Элисон была уже в доме и собирала чемоданы.

Она кидала косметику в косметичку, когда услышала, как открылась дверь. Решительным движением она застегнула косметичку и убрала в чемодан.

Джейс Макгроу заполнил собой всю комнату.

— Какого черта ты сбежала? — Он выглядел мрачнее тучи, и в голосе слышалось раздражение.

Элисон подошла к туалетному столику и взяла флакон духов, который не уместился в косметичку.

— Я ушла, потому что так лучше для тебя. Я собираюсь снять комнату в мотеле в Альбукерке.

— Никуда ты не поедешь, мы не сделали ничего плохого.

— Да, мы не делали ничего дурного, но разве ты хочешь потерять работу?

Джейс подошел и положил руки ей на плечи.

— Есть вещи, которые важнее работы. Например, дружба.

Она отошла от него и продолжила собирать вещи.

— Элисон…

— Будет лучше, если, я уеду.

Вдруг она снова почувствовала его руки на плечах и оказалась в его объятиях. Он властно и требовательно начал целовать ее. На мгновение Элисон растворилась в нем, земля ушла из-под ног от прикосновения его губ, языка и таких сильных рук.

Она вновь попыталась высвободиться.

— Не надо, дай мне уехать. Даже если б ты и хотел больше, чем секс на одну ночь… не знаю, смогу ли снова доверять мужчинам!

Он опустил руки и устремил на нее взгляд.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она выглядела такой несчастной, словно только что потеряла близкого человека.

— Я не хотела, чтобы ты знал, — прошептала Элисон.

— Знал что?

— У Дейва был роман.

— Откуда ты знаешь?

— Я нашла письма от Тани, его партнерши.

Они были довольно откровенными. — Элисон покачала головой. — Ты хочешь знать, какой униженной я себя чувствовала? Или какой глупой?

— Ты не подозревала? — Джейс пытался разобраться в услышанном.

— Наверняка все только и мечтают задать мне этот вопрос. Как я могла не знать, как могла верить во все его оправдания, верить, что он устает на работе и ему не до секса? Но я ничего не замечала! — вспыхнула она. — Ни сверхурочных часов, ни новой одежды, которую он себе купил, ни того, что у нас вдруг не осталось денег на счете. Я ничего не знала, все случалось как-то само собой.

— Голос у нее сорвался, из глаз хлынули слезы. Джейс стоял и не знал, что делать.

Он вспомнил о той ночи, когда Дейв сбежал и оставил его и Боба с угнанной машиной. Неужели уже тогда было ясно, каким человеком он станет?

— Элисон, здесь нет твоей вины.

— Есть, — плакала она, — во всем этом моя вина. Чего такого нет во мне? Что я делала не так? Почему он не мог сохранить обещаний, данных мне?

Джейс не удержался и притянул ее к себе.

— Поплачь, — шептал он, — поплачь.

Элисон уже вздрагивала от рыданий. Рубашка у Джейса промокла от слез, а он все гладил Элисон по голове, нашептывая, что ее вины тут нет.

Наконец Элисон отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Извини, — прошептала она, — я не хотела вываливать все это на тебя.

Он взял ее за руку и посадил рядом с собой на кровать.

— Ты еще кому-нибудь рассказывала об этом?

— Нет!.

— Даже родителям?

— Им в особенности. Мне не нужна их жалость. Я не хотела, чтобы они знали, что я не смогла сохранить семью.

— Элисон…

— Да, Джейс. А как еще это назвать? — Она судорожно вздохнула, и он обнял ее за плечи. Если б я только знала, мы могли бы что-нибудь придумать. Если б я только знала… — Она склонила голову ему на плечо.

Джейс хотел, чтобы его объятия оставались дружескими, чтобы только успокоили ее. Он терся подбородком о ее волосы, вдыхал ее аромат, а нежность ее кожи подталкивала к ласкам далеко не дружеского характера.

— Мне лучше уехать, Джейс, — снова прошептала Элисон. — Я не хочу, чтобы ты рисковал своей работой.

— Неужели ты думаешь, я позволю тебе уехать после того, как ты мне все рассказала?

— Я живу с этим год, — ответила она, прижимаясь к его груди, — и не могу забыть.

— И не забудешь. Но надо смириться, Элисон, иначе нельзя жить. Что же касается моей работы, то ей ничто не угрожает. Лорен — главная в городе пуританка. Я сказал ей и остальным, что мы друзья и что дружба с тобой значит для меня больше, чем общественное мнение.