Страница 4 из 21
2
Иной характер носят диалектные различия русских говоров в области морфологии. Здесь большинство различий уже не касается самой морфологической системы диалектов, ибо все русские говоры весьма близки между собой в области грамматического строя. Эта близость заключается в том, что основные морфологические категории являются общими, одними и теми же во всех говорах русского языка. Общее количество и соотношение частей речи, основные категории, присущие им, такие, как вид, залог, род, число, падеж и т. д., факты наличия трех родов существительных, двух чисел, шести падежей, двух спряжений глаголов, т. е. все, что определяет морфологическую структуру русского языка, — все это едино для всех говоров. Следовательно, морфологические категории, существующие, например, в литературном русском языке, наличествуют и во всех русских диалектах, и в этом смысле диалектных различий в области морфологии в русском языке почти нет.
Диалектные различия в морфологии, частично затрагивающие систему, языковую структуру говоров, есть в них лишь в очень небольшом количестве. Таково, например, явление, связанное с образованием форм прошедшего времени. В некоторых северновеликорусских говорах, наряду с обычной формой прошедшего времени на ‑л, сохраняются еще остатки сложных прошедших времен, характерных для древнерусского языка. Это такие формы, которые образовывались с помощью вспомогательного глагола-связки «быти» в настоящем или сложном прошедшем времени. Со связкой в настоящем времени и причастием на ‑л образовывалась форма перфекта: «есмь пришелъ», со значением «я пришел и в настоящее время нахожусь здесь» (прошедшее результативное). Со связкой «быти» в перфекте и причастием на ‑л образовывалось давнопрошедшее время: «есмь былъ пришелъ». Остатки этих форм в старых их значениях и сохранились в некоторых говорах. В них отмечены такие образования форм прошедшего времени, как «деревня населилась есть», «земля была высохла, да опять промокла» и т. д.[11] С таким же старым значением перфекта и давнопрошедшего времени во многих русских говорах употребляется в роли сказуемого деепричастие на ‑вши, ‑мши: «он одевши», «мы разумши», «што ты растягнумши», или: «он был уехавши», «солнце было закатившись» и т. п.[12] Такие явления, конечно, затрагивают морфологическую (и даже синтаксическую) сторону говоров, т. е. представляются весьма существенными. Но в настоящее время они являются уже пережиточными и довольно быстро утрачиваются.
Такого же порядка и явление утраты среднего рода в средневеликорусских и южновеликорусских говорах. Согласование существительных среднего рода с прилагательными и местоимениями женского (какая растения, такая время) или мужского рода (мой письмо, весь село), а также падежные формы от этих слов с окончаниями иных родов (купил мясу, такую платью) свидетельствуют о такой утрате среднего рода. Однако этот процесс не зашел далеко в говорах (полной утраты среднего рода нет ни в одном диалекте), а под влиянием литературного языка он вообще задержан[13].
В основном же, в подавляющем своем большинстве, диалектные различия в области морфологии касаются не существа грамматических категорий и типов изменения слов, а звукового оформления той или иной категории. Например, во всем русском языке есть один и тот же творительный падеж множественного числа имен существительных. Нет ни одного русского говора, где этого падежа не было бы совсем или где вместо этой категории была бы какая-нибудь иная. Но в то же время в разных русских говорах творительный падеж множественного числа в звуковом отношении может оформляться по-разному: он может иметь окончания ‑ами (рука́ми), ‑ам (рука́м), ‑ама (рука́ма), ‑амы (рука́мы). Или: во всех русских говорах есть категория 3‑го лица настоящего времени глаголов, но в звуковом отношении она может выявляться тоже по-разному: с окончанием ‑т (ид’о́т), с окончанием ‑т’ (ид’о́т’), без окончания (ид’о́), без перехода е в о (ид’е́т — ид’е́т’ — ид’е́) и т. д. Все это своего рода фонетико-морфологические явления, так как они связаны с изменениями звуков, но с изменениями, протекающими лишь в определенных грамматических формах.
Что касается распределения имен существительных по трем типам склонения или глаголов по двум спряжениям, то и здесь в целом во всех русских говорах картина почти одинакова. Различия в этом отношении касаются лишь отдельных слов, которые могут в разных говорах относиться к разным типам склонения или спряжения. Например, слово «мышь» в некоторых говорах склоняется по мужскому роду, а «зверь» — по женскому; или слова среднего рода на ‑мя (типа «имя», «время») в некоторых говорах склоняются по типу «поле», теряя суффикс ‑ен‑; или разноспрягаемый в литературном языке глагол «хотеть» спрягается по I спряжению и т. п.
Следовательно, и здесь речь идет не столько о существенных отличиях в системе склонения или спряжения слов, сколько о частных явлениях в отнесенности отдельных слов к определенным типам изменений.
Приблизительно то же самое можно сказать и о различиях в области синтаксиса, где диалектные особенности, затрагивающие существо грамматического строя говоров, занимают очень незначительное место среди множества общих для всех диалектов явлений.
Что же касается лексики, то здесь диалектные особенности могут быть в структуре основного словарного фонда, однако они затрагивают лишь очень незначительную его часть, так как в целом основной словарный фонд является единым для всех говоров русского языка. Большинство лексических диалектных особенностей лежит за пределами основного словарного фонда диалектов и составляет специфические черты их словарного состава. Отсюда ясно, что и в области лексики диалектные различия мало касаются существа языковой системы местных говоров[14].
Таким образом, в основном только в одной области языка — в области фонетики — в современных русских говорах можно обнаружить особенности, которые затрагивают самое языковую структуру диалектов. И вместе с тем только в этой области, несмотря на далеко зашедший теперь процесс нивелировки диалектов, можно вскрыть системные отношения, характеризующие одни говоры в отличие от других.
Что касается иных областей языка, то там таких диалектных особенностей, которые касались бы самой языковой структуры говоров, почти нет, а этот факт обусловливает невозможность вскрыть за частными диалектными чертами современных говоров ту особую, характеризующуюся своими специфическими явлениями морфологическую, синтаксическую или лексическую систему, которая, возможно, была свойственна отдельным диалектам в их далеком прошлом.
Типы диалектных явлений в русском языке
Все русские диалекты можно разделить на два основных наречия русского языка: северновеликорусское и южновеликорусское, в каждое из которых входит множество различных говоров. По наличию основных общих черт в языковой структуре эти два наречия объединяются между собою в один русский язык, но в то же время отличаются друг от друга по специфическим особенностям, присущим одному наречию в отличие от другого. Специфические особенности каждого из наречий являются одновременно общими для всех говоров, входящих в состав этого наречия и характеризующихся в то же время еще наличием своих частных особенностей, характерных для одного говора данного наречия в отличие от других говоров этого же наречия. Таким образом, существует целая система общих и частных особенностей в структуре русского языка и его диалектов — особенностей, находящихся в определенной зависимости друг от друга.
11
См. подробнее в статье В. И. Чернышева «Описательные формы наклонений и времен в русском языке» («Труды Института русского языка АН СССР», т. 1, 1949).
12
См. там же.
13
См. подробнее в интересной статье С. С. Высотского «Утрата среднего рода в говорах к западу от Москвы» («Доклады и сообщения Института русского языка АН СССР», вып. 1, 1948).
14
См. подробнее ниже, при описании лексики русских говоров.