Лагерь

Долман тупо смотрел на него, понимая, что за секунду стал убийцей. Мысль эта страшила, он и раньше бывал зачинщиком насилия, но сам еще не убивал. Во время одного пикетирования погиб полицейский, но тот случай не тревожил его совесть. Потому что удар нанес кто-то другой. Теперь же он пришел в ужас, рука его задрожала, и шероховатая дубинка выпала из пальцев, запрыгала по полу. Старый идиот прибил свою хозяйку, он и меня бы убил, если бы я его не тюкнул. Это была самозащита. Но ему, возможно, и не придется отвечать, этот лагерь скоро превратится в кровавый вулкан.

Долман взял себя в руки, потащил труп за алтарь. Холман оказался на удивление тяжелым для своего хрупкого телосложения. Кровавый след тянулся по полу, Долман поскользнулся, чуть не упал. Поднатужившись, он поднял труп, уложил его на кучу обломков. На смятые газеты начала капать кровь, пропитывая бумагу. Нужна лишь спичка. Но всему свое время. Когда он выходил из-за алтаря, дверь церкви со щелчком отворилась, в нее проскользнула чья-то фигура, закрыв дверь за собой.

Может быть, этого молодого человека на самом деле звали Джон Смит, особенно если учесть, что он уверял, будто Артур Смит приходится ему дядей. Одет хорошо: светло-синий костюм, белая рубашка, аккуратно завязанный галстук. Он напоминал банковского служащего или клерка из страховой компании, а, может быть, бухгалтера или младшего служащего в суде. Это было неважно. Аккуратно подстриженные волосы, очки. Привычный кивок головой, как будто он только и делал, что получал приказы и выполнял их тщательно и охотно. Хорошие манеры, но для повышения еще не созрел. Воплощение порядочности на фоне безнравственной молодежи и все увеличивающейся безработицы,

Раздвоенная личность; Долман смотрел на него с благоговейным страхом. Дважды его судили за нарушение общественного порядка — первый раз оштрафовали, а во второй ему удалось отвертеться, благодаря какой-то юридической тонкости. Незаметный в мире служащих, он был генералом, когда дело касалось организации общественных беспорядков, в основном на футбольных стадионах Британии и других стран Европы. Смит утверждал, что именно он был организатором бесчинств на стадионе Хейзел в 1985 году; может быть, так оно и было, никто ведь не мог опровергать его утверждение. В отличие от безмозглых идиотов, способных лишь на то, чтобы устраивать резню, Джон Смит был образованным человеком. Он планировал каждую схватку с предельной точностью: карты, расписание, квартиры в других городах для своих вояк, чтобы пробиться сквозь кордоны полиции на дорогах. У него было оружие на тайных складах в разных местах: от кастетов до самострелов и метательных устройств. Он был мессией для возбужденных толп, он организовывал их, назначал «капитанов», а сам наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. Сейчас он весь горел от нетерпения, движения его были решительные. Готовилось что-то необыкновенное.

— Небольшая помеха, — Долман увидел, что его гость заметил кровавый след на полу. — Нас это не должно беспокоить.

— Меня лично не беспокоит, — произнес он скорее с самоуверенностью, чем с тщеславным бахвальством. — Парни готовы, я их больше не в состоянии сдерживать.

— Завтра вечером...

— Сегодня вечером! — Смит мрачно усмехнулся. — Через час. Они не будут больше ждать.

— Но надо же открыть замки на заграждениях...

— Уже сделано! — молодой человек поднял кверху ключ и засмеялся. — Я уговорил дядюшку Артура не мешать. Парни весь день готовили оружие. Этот тип в гараже просто разбогател на пустых жестянках из-под пива, а за рестораном нашли битые бутылки. Утащили много ящиков, никто не видел, а если и видел, то не остановил. Самострелы, бомбы с гвоздями. Господи, ну и веселье ждет нас сегодня!

Долман попытался скрыть свое замешательство. Для него все произошло слишком быстро. На его лице было написано недовольство, когда он посмотрел на Смита; этот паренек покушался на его, Долмана, славу, событие войдет в историю как бунт Группы-748. Бунтовал не рабочий человек, а подростки, шпана, которые никогда не работали и не хотели работать. Это была анархия совсем другого рода.

— Я завтра позвоню на Флит-стрит, — Смит как будто читал его мысли, и Дэвид Долман вздрогнул. — Чтобы они не торопились с выводами. А то, знаете, обвинят в этом Национальный фронт, мне это так надоело. Это наше шоу, много людишек пострадает, если повезет, то будет несколько жертв. А если повезет еще больше, то среди убитых будет несколько свиней! — в его голосе чувствовался фанатизм, он становился все пронзительнее. — А вы, как я вижу, уже приступили, — Джон Смит прошел по кровавому следу на полу, заглянул за алтарь. — Даже двое! Что же вы собираетесь с ними делать, сжечь?

Дьявол, не могу же я ему все объяснить!

— Нет, просто оставлю их тут вместе с мусором. Потом подумаю, что с ними делать.

— Нет ничего проще, — откуда ни возьмись в его руке оказалась дешевая зажигалка, он щелкнул ею, погасил. — Сегодня вечером повсюду будут пожары.

— Погоди, мы еще не начали.

— Это место может стать хорошим маяком, сигналом для моих ребят, — Смит снова щелкнул зажигалкой. — Люблю пожары.

Они оба невольно обернулись, поняли, что не одни, хотя не слышали, как открылась дверь. Незнакомец дошел уже до ступеней алтаря, стоял там, держа руки в карманах коричневой кожаной куртки, скрывая свое лицо в тени. Темнел лишь его силуэт, коротко остриженные волосы, блеснули в улыбке белые зубы.

— Кто ты, падла, такой? — спросил Джон Смит.

Ответа не последовало, раздался лишь шорох кожаной куртки, когда человек вынул руку из кармана. У Долмана засосало под ложечкой, когда он увидел очертания автоматического пистолета, дуло которого было направлено на него.

— Шпок! — звук напомнил звук от плевка неотесанного юнца на улице. Джону Смиту показалось, что голова Долмана взорвалась; пуля пробила лоб, по худому липу потекла кровь. Он неотрывно смотрел, как качался Долман, а потом, без всякого предупреждения, и для него было все кончено.

Малиман положил пистолет обратно в карман и подошел к убитым. Смит и Долман лежали в каком-то зловещем объятии, раскинув руки и ноги, как будто даже в смерти они цеплялись друг за Друга. Носком замшевой туфли Малиман разъединил их. Сначала он утащил молодого, идя по кровавому следу, ведущему за алтарь.