Покоренные любовью (ЛП)

Ройс был близок к тому, чтобы потерять терпение.

О чем они думают? Минерва не могла представить, чего Маргарет, Аурелия и тетки Ройса пытаются достигнуть – ну, конечно, кроме гнева – когда вот – вот может прогреметь гневный окрик.

Если бы они обладали хоть толикой здравого смысла, то не стали бы раздражать мужчин семейства Вариси. Во всяком случае, не тогда, когда они скрипят зубами, а лицо превратилось в камень и пальцы – в последнем предупреждении – сжимают предметы до тех пор, пока не побелеют костяшки пальцев.

Ройс сжал нож в правой руке так, что побелели костяшки пальцев.

Минерва должна была что- что сделать, чтобы отвлечь его родственниц. Будь ее воля, она позволила бы ему сорвать на них зло, но…она дважды поклялась на смертном одре, что увидит его женатым, а его родственники делают все возможное, чтобы сама мысль об этом заставляла его ругаться вслух.

Ройс мог потребовать от них – что ожидаемо – чтобы они ему беспрекословно подчинялись.

Что сделает ее задачу еще труднее.

Казалось, они забыли, что перед ними герцог Вулверстон.

Минерва осмотрела собравшихся; ей была необходима помощь, чтобы прекратить этот разговор.

Помощи ждать было неоткуда. Большая часть мужчин, прихватив ружья и собак, отправились на раннюю охоту. Сюзанна присутствовала за столом; сидя возле Ройса, она благоразумно держала язык за зубами и пыталась не раздражать брата.

К сожалению, она сидела слишком далеко от Минервы, чтобы можно было начать разговор; девушке не удавалось поймать ее взгляд.

Единственным возможным собеседником был Хьюберт, который сидел напротив нее. Она была невысокого мнения об интеллекте Хьюберта, но девушка была в отчаянии. Подавшись вперед, она поймала его взгляд.

- Вы говорили, что видели принцессу Шарлотту и принца Леопольда в Лондоне?

Принцесса была любимицей Англии; ее недавняя свадьба с принцем Леопольдом была единственной темой, которую смогла придумать Минерва, чтобы отвлечь всех от обсуждения невесты Ройса. Она задала вопрос с придыханием, какое только смогла изобразить, и была вознаграждена мгновенной тишиной.

Каждая из присутствующих леди повернула голову в их сторону, устремив на нее с Хьюбертом свой взгляд.

Хьюберт посмотрел на нее, в его взгляде читалось удивление испуганного кролика. Она мысленно взмолилась, чтобы он ответил утвердительно; мужчина моргнул, а затем улыбнулся.

- Я и в самом деле видел их.

- Где?

Минерва видела, что он сбит с толку, но он был готов плясать под ее дудку.

- На Бонд – стрит.

- У одного из ювелиров?

Хьюберт медленно кивнул.

- Эспрейса.

Тетя Ройса Эмма, сидящая рядом с Минервой, подалась вперед.

- Вы видели, что они смотрели?

- Они провели довольно большое количество времени, рассматривая броши. Я заметил, как помощник ювелира принес поднос, на котором были…

Минерва, откинувшись на спинку стула, улыбнулась, позволив Хьюберту доделать ее работу. Он был хорошо осведомлен, с такой женой, как Сюзанна, его знание ювелирных изделий, в том числе и Эспрейса, было обширно.

Все внимание обратилось к нему.

Позволив Ройсу спокойно закончить обед, не обостряя обстановку; ему не нужно было поощрение, чтобы воспользоваться ситуацией.

Хьюберт только перешел к описанию колье, которое якобы рассматривала королевская чета, когда Ройс отодвинул тарелку, махнул рукой Ретфорду, держащему в руках вазу с фруктами, положил салфетку рядом с тарелкой и встал.

Это движение отвлекло внимание от Хьюберта. Все посмотрели на Ройса.

Герцог даже не потрудился улыбнуться.

- Прошу прощения, леди, но есть дела, требующие моего внимания, - он направился к двери. Кивнул Хьюберту. – Продолжайте.

Взгляд Ройса скользнул по Минерве.

- Увидимся в кабинете, когда вы освободитесь.

Теперь он был свободен. Когда Ройс вышел из комнаты, Минерва промокнула губы салфеткой и стала ждать, пока лакей отодвинет ее стул. Поднявшись, улыбнулась Хьюберту.

- Мне очень жаль, что я не услышу окончания вашего рассказа, это просто прелесть.

Хьюберт усмехнулся.

- Не берите в голову. Особо больше не о чем рассказывать.

Минерва подавила рвущийся наружу смех, стараясь выглядеть разочарованной, и вышла из столовой, направляясь в кабинет Ройса.

Герцог уже поднялся вверх по лестнице; девушка быстро преодолела ее, направляясь в сторону его кабинета и гадая, насчет какой части имущества он будет расспрашивать ее сегодня.

После их посещения в пятницу коттеджей, которые необходимо было сжечь, несколько часов в день она проводила в его кабинете, рассказывая ему о поместье, арендаторах и их семьях. Он не спрашивал ее о прибыли, урожае или доходах – о вещах, за которые были ответственны Келсо и Фалуэлл – но спрашивал о коттеджах, землях, арендаторах, их женах и детях. Кто с кем общался, как отразилось это на поместье; именно об этом она рассказывала ему.

Минерва не знала, принял ли он к сведению посмертные слова отца, нашел ли в себе силы разумно их оценить; об упрямстве Вариси наряду с другими вещами ходили легенды.

Вот почему она не рассказала ему об этом немедленно. Девушка хотела, чтобы Ройс увидел и понял, что имел в виду его отец, а не просто услышал слова. От слов легко можно было отмахнуться, забыть или проигнорировать их.

Но сейчас он не просто услышал их, а понял их и стал действовать по - новому с Макгрегорами. Минерва была слишком умна, чтобы комментировать его действия или поощрять его; он ждал, что она что- то скажет ему, но девушка отступила, позволяя ему самому выбрать свой путь.

При определенной сноровке и везении, можно было направить Вариси; один он не смог бы все перенести.

Джефферс стоял возле кабинета. Он открыл дверь, и она вошла в кабинет.

Ройс расхаживал взад и вперед перед окном около письменного стола, глядя на свои земли. Каждый шаг был наполнен смертоносной грацией, попавшего в клетку дикого кота, мышцы играли под его сюртуком и сапогами из оленьей кожи.

Минерва остановилась, не в силах отвести взгляд; инстинкт самосохранения не позволял ей поднять голову и встретиться с взглядом хищника.

И не смотреть на него было невозможно.

Девушка чувствовала клокочущий в нем гнев, знала, что он может наброситься, но была совершенно уверена, что он никогда не причинит ей боль. Или любой другой женщине. Однако гнев кипел внутри него, посылая волны вокруг него, которые заставили бы большинство мужчин и женщин держаться от него подальше.

Не ее. Минерва привлекла дикая необузданная сила, что была частью его.

Ее опасная тайна.

Минерва ждала. Дверь была закрыта; он знал, что она здесь. Когда он не подал и вида, что заметил ее присутствие, подошла к столу и села в кресло.

Внезапно Ройс остановился. Глубоко вздохнул, повернулся и сел в кресло.

- Коттеджи возле Лини. Там по – прежнему проживает Кэрью?

- Да, я думаю вы помните Кэрью – старшего. Фермой сейчас управляет его сын.

Герцог продолжил задавать ей вопросы в течение следующего часа в ускоренном темпе.

Ройс пытался сосредоточиться на информации, которую получал от нее. Ее ответы были внятными и быстрыми, что позволяло не только вдумываться то, о чем она говорит, но и наслаждаться ее голосом, его тембром, слабой хрипотцой.

Минерва ничего не утаивала, не пыталась перевести тему. Ему не нужно было следить за этим.

Поэтому все его внимание сосредоточилось на ее поднимающейся и опускающееся в такт дыханию груди, выбившейся из прически пряди волос, золотых крапинках в ее глазах, которые вспыхивали, стоило ей только улыбнуться.

В конце концов, его вопросы закончились. Его гнев улетучился, он снова сел в кресло. Расслабившись физически, задумался. Взгляд герцога остановился на ней.

- Я не благодарю вас за то, что спасли на обеде.

Минерва улыбнулась.

- Для Хьюберта все это оказалось сюрпризом. И мы спасли ваших родственников, а не вас.

Ройс поморщился, взял карандаш со стопки бумаги.