Неблагоразумная леди

– Это давнее увлечение. Очень романтично, в самом деле. Они дружили много лет в Кенте. Часто бывает, что, когда друзья встречаются при иных обстоятельствах, они становятся больше чем друзьями. Думаю, что она может получить его в мужья, если поведет себя умно.

Мысль об этом браке так испугала Дэмлера, что он решил сбросить маску респектабельности, которую носил уже несколько недель. В тот же вечер он отправился в Лаура-плейс и пригласил Пруденс прокатиться в его карете. Девушка только что встала из-за стола.

– Я занята днем, – сказала она удрученно. – разрешила Спрингеру зайти к нам.

– А, понимаю, – ответил Дэмлер упавшим голосом. – Заняты? Тогда мне лучше уйти.

– О, нет, зачем же. До четырех я не собираюсь выходить из дома. Теперь начало третьего. У нас есть время.

Кларенс согласно кивал головой в одном углу, а миссис Мэллоу бросала на Дэмлера неприязненные взгляды из другой комнаты. Отдельного кабинета, где они могли бы сделать вид, что обсуждают литературу, не было. Ситуация становилась безвыходной.

– Не хотите ли прокатиться? – спросил Дэмлер, понимая, что предложение звучит абсурдно, потому что Пруденс собиралась кататься со Спрингером.

– Да, с удовольствием, – ответила та быстро и пошла надевать шляпку.

Им так много нужно было сказать друг другу, в то же время оба не находили нужных слов. Начали с погоды, поговорили о великолепных пейзажах Бата, даже о своем самочувствии.

Видя, что отпущенное время ускользает, как песок меж пальцев, Дэмлер перешел к делу.

– Вы сердитесь за то, что я приехал в Бат?

– Нет, почему я должна сердиться? Вы вольны ездить, куда считаете нужным. До этого времени вы были в Лондоне?

– Да.

– Как поживает леди Мелвин?

– Отлично. Маррей тоже. Обещал ему узнать, как продвигается ваша книга.

– Я только недавно ему написала.

– Значит, когда я был у него, письмо еще не дошло.

– Нет.

За этим несодержательным разговором прошла четверть часа. Они выехали на Милсом-стрит. Дэмлер предложил прогуляться пешком. Прогулка прошла тоже вяло. Дэмлер начал думать, что Пруденс для него потеряна, но не задавал вопроса, боясь получить утвердительный ответ.

Гуляя, они прошли мимо окон библиотеки. Дэмлер остановился, увидев шарж на Пруденс.

– Вашему дяде понравится. Может быть, расщедрится еще на один шкаф для вашего кабинета.

– Теперь, когда вы одалживаете у меня книги, мне и имеющиеся два нечем заполнить.

– Разве я одалживал книги? – спросил он, надеясь вернуться к шутливому тону прежних встреч.

– А разве нет? И своих десять тысяч. Скряга.

Рядом стояли люди, рассматривая выставленные в окне книги, среди которых были романы мисс Мэллоу. Одна дама, чье внимание было приковано к лорду Дэмлеру, вдруг сообразила, что спутница красивого джентльмена не кто иной, как мисс Мэллоу. Она только что приобрела «Кошку в саду» и, извиняясь, попросила автограф.

– Я читала все ваши книги, мисс Мэллоу, они мне очень нравятся.

– Благодарю вас, вы очень добры, – ответила Пруденс, ставя подпись.

– Не ожидала, что вы приедете работать в Бат. После Лондона он может показаться вам скучным.

– Нет. Мне здесь нравится.

– Слышала, что лорд Дэмлер тоже здесь, но слухи, наверное, не соответствуют истине.

– О, – Пруденс повернулась к Дэмлеру, желая представить его, но тот сделал протестующий жест.

– Конечно, здесь нет ничего, что могло бы его заинтересовать, – продолжала дама разочарованным тоном. – Ни гаремов, ни индийских принцесс. – Она поблагодарила мисс Мэллоу и ушла.

– Так рушатся авторитеты и низвергаются кумиры, – печально заметил Дэмлер.

– Она не узнала вас, потому что вы сняли повязку, – успокоила Пруденс.

– Хотите утешить меня. Но совершенно ясно, что вы меня превзошли.

– Не говорите глупостей.

– Она считает, что хорошо изучила мои вкусы. Гаремы и индианки. Но, как видите, я здесь, в старом скучном Бате.

– Почему же вы здесь, если считаете Бат скучным?

– А вы как думаете? – спросил он и посмотрел на Пруденс так многозначительно, что ей пришлось сделать вид, будто внимательно рассматривает шарж. Он больше ничего не сказал, но предложил руку, чтобы продолжить прогулку.

– Вы остановились у леди Клефф? – спросила Пруденс.

– Да. Она доводится мне кузиной. Очень респектабельной кузиной.

– Ее все боятся в Бате, Надеюсь, вас не очень интересует круг ее знакомых?

– Я от них без ума. Не знаю даже, кто из них интереснее – достопочтенный Томас Тисдейл или тот второй – забыл имя, но он похож на барана, который занимается изучением сектантства. Очень поучительно говорит. Меня поражает, что вы пропустили лекцию о сектантах, мисс Мэллоу. Шотландские сторонники англиканской церкви, знаете ли, не относятся к этим раскольникам так же, как отказники. Они откололись, но по каким-то причинам не входят в группу сектантов. – Вы становитесь очень религиозным.

– В нашей компании не только Святые отцы. Есть также пытливые умы, пытающиеся найти средство от подагры, и джентльмен – или леди с усами, который хочет внести революцию в календарь и осчастливить нас целым месяцем летней погоды. Трех безоблачных дней в июне, которые здесь выпадают на нашу долю, мне недостаточно после тропиков. Я думаю получить членство в группе усача.

– Вы не изменились, – засмеялась Пруденс, – довольная, что Дэмлер снова стал самим собой.

– Нет, изменился. Честное слово, Пруденс. Просто выпускаю пар после долгого пребывания в обществе кузины.

Дэмлер так горячо заверял, что изменился, что Пруденс удивилась.

Они вернулись к экипажу и заняли свои места. Пруденс решила вернуться к вопросу, волновавшему их обоих, – к тому вечеру в Рединге.

– Вы встречались с мистером Севильей в Лондоне? – спросила она, чтобы с чего-то начать разговор.

– Нет. Но он должен был зайти к Хетти. Рассказал ей, что делал вам предложение. Я был несправедлив, – признался нехотя маркиз.

– А ему вы повинились?

– Достаточно, что я признаю вину перед вами. Вел себя плохо и давно хочу извиниться.

– Да, в тот вечер вы вели себя ужасно, – согласилась она. Дэмлер не ответил, но еще тверже решил исправиться.

Пруденс считала, что сейчас как раз настал удобный случай объяснить его поведение. Но Дэмлер не сказал ничего, хотя она молчала целую минуту, ожидая, что он заговорит.

– О, это сэр Генри Миллар, – сказала Пруденс, кивнув проходившему знакомому. – Он приехал в Бат, чтобы снять и обставить дом для своей любовницы, актрисы из Ковент-Гарден. Вы, несомненно, знаете ее – ее называют Ивонной Дюпуш, хотя на самом деле она из Корнуолла. Сейчас ее здесь нет.

Дэмлер так вошел в новую роль, что разозлился.

– Мне не нравится, что вы так открыто говорите о подобных вещах, Пруденс. Молодая леди не должна обсуждать с джентльменами такие темы.

Пруденс онемела от изумления, потом с горечью сказала:

– Меня с детства учили, что леопард не меняет своих пятен, Дэмлер. Теперь скажите, вы ведь повидали весь мир, это изречение не верно, или вы представляете исключение из правил? Раньше вы не проявляли такой щепетильности в выборе тем для беседы с леди.

– Пожалуйста, не напоминайте мне о прошлом. Разве не видите, как я стараюсь исправить…

– Исправить поведение или темы разговора?

– И то, и другое.

– Но нам, писателям, чего только не приходится испытывать на себе, как говорит ваша приятельница Джерси-молчунья. А вы, если не ошибаюсь, всегда презирали лицемерие. Признайтесь, вам скучно в Бате и хочется скорее вернуться в Лондон к любовнице?

– Я от нее избавился.

– Устроила вам сцену?

Пруденс видела, что он еле сдерживается, но не сдавала позиций.

– Нет. Напротив, была вполне довольна покровительством одного барона, когда я уезжал.

– Хотелось бы знать, на случай, если придется об этом писать, какова процедура избавления от наложницы. Приходится выплачивать компенсацию? Алименты? Или просто перепродается тому, кто больше даст?