Босоногая баронесса

– Я не ношу с собой деньги! Обычно платит джентльмен, если он пригласил даму, – отрезала Оливия.

Она знала, что обсуждать денежные дела при людях – признак плохого воспитания. Тон, в котором говорил Джон о ее олове, подсказал ей, что его интересуют лишь ее деньги, а не она сама. Весь вечер он ведет себя отвратительно, и отвратительно все здесь! Никаких подобных проблем не возникало, когда ее сопровождал мистер Медоуз. Правда, при его сопровождении не возникало и столь пленительного чувства приключения. У нее аж мурашки пробежали по телу, когда Джон назвал ее "дикой кошечкой" и сказал, что должен ее укротить.

Официант открыл шампанское и наполнил бокалы. Не успела Оливия поднести свой бокал к губам, как Джон и Чарли уже осушили свои и разлили оставшееся шампанское. Оливия поторопилась выпить. Что ж, чем скорее они разопьют бутылку, тем раньше они станцуют и уедут!

– Не спуститься ли нам вниз? – предложила Оливия через минуту.

– Еще бутылочку! – возразил Джон. – У меня во рту сухо, как золе на солнце. Официант!

– У тебя нет денег! – напомнила ему Анжела.

– Черт побери, если он откажется взять мою долговую расписку, он не посмеет отказать баронессе. Сюда, приятель!

Официант не подошел, хотя слышал. Ярроу был уже навеселе, он поднялся, пошатываясь, и ринулся к официанту, опрокинув по пути стул и столкнувшись с другим пьяным посетителем Пантеона.

– Эй ты, смотри, куда прешь! – грубо потребовал пьяный великан с мощными кулаками.

– Сам смотри, червяк! – огрызнулся Ярроу.

– Кто это червяк? – заинтересовался великан.

– Ты, жирная образина!

Началась шумная драка. Ярроу был слабее своего противника, он был ниже ростом, легче, пьянее и менее опытен в драках. Первый же удар, пришедшийся ему по носу, растянул его возле стола. Чарли вскочил и ринулся на защиту приятеля. У великана тоже нашлись друзья, и вскоре около дюжины мужчин избивали друг друга.

Оливия съежилась в своем домино и обратилась к Анжеле:

– Давай уедем, пока не появился констебль.

– Мы не можем уйти сейчас! Начинается самое интересное, завтра будет что вспомнить!

Анжела сорвалась с места, чтобы получше рассмотреть драку. Оливия же боялась присоединиться к дамам, криками подбадривавшим дерущихся. Их произношение не оставляло сомнений, из какого они круга. Но когда какой-то франт скользнул на пустовавший стул за ее столиком и стал делать ей неприличные предложения, Оливия нашла в себе мужество пробраться к Анжеле.

Она видела Ярроу, растянутого на полу. Из его носа шла кровь. Оливию охватила волна жалости, недостаточно сильная, однако, чтобы бросить ее к нему. Когда же он, пошатываясь, встал на ноги и свалил на пол также шатающегося великана, а затем рухнул на него без сил сам, баронесса почувствовала отвращение. Ее единственным желанием было уйти и никогда больше не видеть ни Ярроу, ни Пантеон. На что она рассчитывала, приезжая сюда? Изо всех сил она потянула Анжелу за собой.

– Вызовем карету! – умоляла Анжелу баронесса.

– Отстань! – насмешливо ответила Анжела. – Не порти удовольствие!

В отчаянии Оливия огляделась в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо Она готова была броситься на шею первому, кого узнает. Но вскоре она поняла, что посетители Пантеона не бывают в светских салонах. Мужчины с интересом пялились на драку, а женщины, назвать которых "леди" у Оливии никогда бы не повернулся язык, смеялись. Зачем она приехала в Пантеон!

Ей ничего не оставалось, как уйти одной и попытаться разыскать свободный кэб. Но у нее не было денег, чтобы расплатиться с возницей! Она решила оставить свое кольцо с жемчугом, чтобы потом его выкупить.

Оливия повернулась в поисках лестницы и тут увидела быстро приближающихся трех полицейских с Боу-Стрит. О, боже! Что же будет? Неужели она, навеки опозоренная, окажется в арестантской?

ГЛАВА 19

Лауре танец не принес удовольствия. Она не любила контрданс. Ей хотелось, чтобы молодые люди восстали против старинного танца подобно тому, как пожилые дамы подняли настоящий бунт против не так давно вошедшего в моду вальса. Контрданс приводил в беспорядок прическу, а лицо после него становилось красным до неприличия. Но все ли дамы чувствовали то же, что и она? Или же истинная причина ее недомоганий была в том, что Оливия, по всей видимости, что-то замышляла – иначе зачем она увела Хайятта в конец зала за колонны?

По окончании контрданса Лаура хотела подняться наверх, чтобы привести в порядок волосы, но еще больше, чем поправить прическу, ей был необходим бокал вина, чтобы охладиться

Ее партнер по контрдансу проводил Лауру к буфетной. Но сделав пару шагов, Лаура раскаялась в том, что пришла сюда. В буфетной сидел Хайятт. Более того, он разговаривал с Медоузом! Они оба взглянули на нее – и как! Лаура поняла, они беседуют о чем-то очень значительном и серьезном. Она поискала рыжеволосую головку Ливви.

Баронессы рядом с Хайяттом не было, и у Лауры стало несколько легче на душе. Волна надежды поднялась и схлынула, как только она заметила хмурое выражение лица Хайятта. Что бы Ливви не сделала, поступок баронессы ясно его возмутил.

Может быть, вы закажете для меня бокал вина, мистер Тальбот, и будете столь любезны, что принесете его мне? – попросила Лаура сопровождавшего ее джентльмена.

– Я буду ждать в большом зале за дверью.

– Очень благоразумно! Здесь душно! С удовольствием принесу.

Лаура вошла в танцевальный зал и опустилась на первый же свободный стул, заломив в тревоге руки. Она даже представить себе не могла, что же такое выкинула Оливия, отведя Хайятта за колонны. Неужели она сказала что-либо вроде: "Кузина Лаура тоскует страшно с тех пор, как вы прекратили за ней ухаживать! Почему бы вам не пригласить ее на танец?"

Лауру мучили сомнения, не последует ли за ней Хайятт в большой зал, но сомнения мучили Лауру недолго: мистер Тальбот еще не вернулся, как в дверях показалась высокая фигура Хайятта. Он бегло осмотрел зал. Лаура сжалась, стараясь запять как можно меньше места в пространстве в надежде, что он не заметит ее. Да и ее ли он ищет?

Хайятт заметил Лауру и быстрым шагом направился к ней. Стремительность его походки наводила на мысль о безотлагательности дела. Но первые слова, которые он произнес, подойдя к ней, оказались совсем не теми, что ожидала Лаура

– Вы не видели баронессу? – спросил он.

– Нет, последний раз я видела ее танцующей с лордом Тальманом, затем она отошла с вами в конец зала.

– Со мной она перекинулась парой слов, потом исчезла. Медоуз подозревает, что она одурачила вас обоих и уехала с Ярроу. Он также исчез.

Лауру охватил страх.

– О, боже! Я надеялась, что у них с Ярроу все кончено, он не появлялся целую неделю! Возможно, она наверху. Я пойду посмотрю.

Лаура поднялась, но прежде чем выйти из зала, добавила:

– Спасибо, что сказали мне об этом, лорд Хайятт! Дайте мне знать, если она наверху.

– Конечно, ответила Лаура и стремительно направилась к лестнице.

Когда минуту спустя вернулся Тальбот со стаканом вина, Хайятт объяснил ему, что мисс Харвуд почувствовала слабость и ушла наверх. Разумеется, Лаура и Медоуз желали сохранить в тайне очередную выходку баронессы, и Хайятт решил им в этом помочь.

Он вышел в коридор дожидаться возвращения Лауры. Заметив ее бледное встревоженное лицо, он понял, что Лауре не нашла баронессу. Хайятт обругал про себя далеко не ласковыми словами Оливию за то беспокойство, что она доставляла своей кузине. Лаура, хоть и не слышала слова, произносимые Хайяттом про себя, почувствовала признательность за его поддержку в трудную для нее минуту.

– Горничная сказала, баронесса полчаса назад забрала свою накидку. Где же сейчас Оливию может быть?

– Возможно, на Великой Северной Дороге по пути в Гретна-Грин, – мрачно произнес Хайятт. – Но Медоуз уже отправился искать ее в Пантеоне. Он слышал, как приятель Ярроу говорил что-то про Пантеон. Я же прокачусь, пожалуй, по Северной Дороге.