Страница 9 из 11
Этим принципам он остался верен до конца своей поэтической деятельности. Замечательный русский поэт конца XIX в. Вл. Соловьёв справедливо и высоко оценил их как «начало истинно человечной поэзии в России». Впервые в русской словесности автобиографизм становится основой лирической поэзии.
С. Аверинцев именует Жуковского «гением субъективности». Трагическая история любви поэта к Марии Протасовой описана в целом цикле его глубоко прочувствованных стихов – «Песня» («Мой друг, хранитель-ангел мой…»), «Когда я был любим…», «19 марта 1823» и другие.
Жизнь поэта, неизменно преданная высоким идеалам любви, дружбы, искусства, глубокой религиозной вере, воплощена в его творчестве в безупречно художественной форме.
Мечтательная поэзия Жуковского сосредоточена главным образом на изображении внутреннего мира человека, возвышенных мыслей и чувств. Он пишет о любви, чаще всего неразделённой, и о природе, предпочитая из времен года – осень, а из времени суток – вечер. Большинство стихотворений поэта носит характер неторопливого созерцательного размышления. Его излюбленные жанры – элегия и баллада.
Важнейшую роль в судьбе и наследии Жуковского сыграли переводы. Он занимался ими всю жизнь, разработав свои приёмы и принципы переводческой деятельности, и был убеждён, что, переводя прозу, переводчик должен быть рабом переводимого автора, стремясь к максимальной близости к оригиналу. Совсем другое дело – переводы поэтических текстов. В этом случае переводчик свободен в своей трактовке поэтических образов оригинала: он – соперник автора. Блестящие успехи Жуковского-переводчика и его последователей убедительно доказывают правоту такого рода подходов. Не надо, однако, думать, что подобные принципы открывают дорогу любому произволу. Достаточно сопоставить оригинал и перевод баллады «Лесной царь» Гёте. Как бережно сохранены Жуковским все поэтические находки немецкого поэта, как точно услышан и передан ритм стихотворения! К слову, наш поэт был особенно пристрастен к переводам с немецкого. Он перевел баллады: «Людмила», «Светлана», «Кассандра», «Ивиковы журавли» и «Двенадцать спящих дев» (переложение романа в прозе немецкого писателя К. Шписа). В этих балладах обнаружилось прекрасное знание переводчиком устного народного творчества, как немецкого, так и русского. Недаром «Светлана» долго была любимым произведением русских читательниц.
В 1812 г., когда началась Отечественная война против французского нашествия, Жуковский участвовал в московском ополчении. В этом же году он написал своё знаменитое стихотворение «Певец во стане русских воинов», в котором отразились патриотические чувства русских ратников, сражавшихся с Наполеоном:
Писатель М.Н. Загоскин считал, что «Певец…» «сделал эпоху в русской словесности и – в сердцах воинов».
В 1815 г. в жизни Жуковского произошло знаменательное событие – он познакомился с Пушкиным. «Я сделал ещё приятное знакомство с нашим молодым чудотворцем, – писал он П. Вяземскому. – Нам всем надо соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастёт».
В 1819–1824 гг. завершается второй этап творческой деятельности Жуковского. В эти годы он пишет стихотворения, в которых раскрывается его поэтика – «Невыразимое», «Море», «Я музу юную, бывало…» и другие. В центре его внимания проблемы эстетические, философские, религиозные. Он убеждён в присутствии «Создателя в созданьи».
Затем его положение в обществе изменяется: он приближен к царскому двору. Ему поручено воспитание наследника престола, будущего царя Александра II. Он не ограничивается занятиями во дворце, а совершает со своим воспитанником большое путешествие по России. «Официальный Жуковский не постыдит Жуковского-поэта. Душа его осталась чиста и в том и в другом звании», – писал Вяземский. Действительно, позиция поэта не изменилась. Николай I даже называл Жуковского главой оппозиции. При всякой встрече поэт просил царя о смягчении участи декабристов и их жён. Он был постоянным ходатаем за Пушкина и Лермонтова, Баратынского и Ф. Глинку, Т. Шевченко и других деятелей русского искусства.
В 1830-е гг. начинается третий этап активного творчества Жуковского. Он сочиняет сказки – «Сказку о царе Берендее», «Сказку о спящей царевне», «Война мышей и лягушек».
В 1834 г. он пишет государственный гимн России – «Боже, царя храни», исполнявшийся до 1917 г.
Поездка в Италию значительно расширяет круг его знакомств, в первую очередь в среде творцов обожаемой им живописи – А. Иванов, К. Брюллов, О. Кипренский, Торвальдсен и другие.
В 1841 г. Жуковский женится на дочери друга – художника Рейтерна. Для двух своих маленьких детей – сына и дочери – он сочиняет стихи «Птичка», «Жаворонок» и продолжает писать сказку «Тюльпанное дерево», «Сказку об Иване-царевиче и Сером Волке».
Внимание Жуковского-переводчика в 1840-е гг. обращается к восточной поэзии: «Наль и Дамаянти», отрывок из «Махабхараты», эпизод из «Шах-Наме». Он предпринимает перевод «Одиссеи» Гомера и делает его в романтическом духе. Особая заслуга Жуковского – перевод со славянского «Нового Завета».
Находясь за границей, он сохраняет отношения с Гоголем, поддерживает знакомство с 3. Волконской.
В.Г. Белинский многократно обращался к поэзии Жуковского, называя его «литературным Коломбом Руси, открывшим ей Америку романтизма в поэзии». Критик связывает с ним «целый период нашей литературы, целый период нравственного развития общества», приходя к выводу: «Без Жуковского мы не имели бы Пушкина». Но лучшая, самая точная, глубокая оценка сделанного творцом «Светланы» принадлежит его ученику:
Литература
Касаткина В.Н. «Здесь сердцу будет приятно»… Поэзия В.А. Жуковского. М., 1995.
Янушкевич А.С. В.А. Жуковский // Семинарий. М., 1988.
И.И. Козлов (1779–1840)
Судьба Ивана Ивановича Козлова трагична. Знатное происхождение, отличное образование, успешная карьера, дружба с В.А. Жуковским, Александром и Николаем Тургеневыми, П.А. Вяземским и… катастрофа. В 1821 г. прогрессирующая болезнь парализовала ноги и лишила зрения. Болезнь не помешала Козлову оставаться активным участником литературной жизни. «Что Козлов слепой? Ты читал ему Онегина?» – спрашивал А.С. Пушкин брата Льва в письме от декабря 1824 г.
Великолепно владея несколькими языками, Козлов добивается больших успехов в искусстве перевода, придерживаясь той же точки зрения, что и его учитель и наставник В.А. Жуковский: «Переводчик в стихах – соперник автора». Ему удалось создать и такие переводы, которые впоследствии утратили связь с оригиналом и стали восприниматься как стихотворения самого поэта: «Не бил барабан перед смутным полком…», «Вечерний звон»: