Грех и любовь

— Куда-то отправился, — ответила леди Розалинда, небрежно махнув рукой. — Вы же знаете этих мужчин. Все дела да дела.

Джейн знала, что леди Розалинда говорит не правду. Экономка сказала ей, что его светлость засел у себя в комнате ч просил его не беспокоить. «Должно быть, мучается головной болью, — ехидно подумала Джейн, — после вчерашней ночи».

Вспомнив свой разговор с леди Порцией, Джейн беспокойно заерзала. Как только этот эгоистичный негодяй появится, она с ним поговорит.

— Мы с моей дорогой Фэнни так надеялись засвидетельствовать его светлости свое почтение, — сказала леди Багуэлл и, повернувшись к дочери, бросила. — Не так ли?

— Да, маменька, — ответила Фэнни, розовощекая брюнетка, не поднимая глаз от затянутых в перчатки рук.

— Мне очень жаль, — заметила леди Розалинда, и в голосе ее и в самом деле прозвучало сожаление, однако голубые глаза весело поблескивали. — В отсутствие моего сына позвольте мне представить вам мисс Мейхью, которая совсем недавно приехала из Уэссекса. Она дочь моей дорогой покойной подруги, леди Сьюзен Спенсер.

— Вы носите траур по своей матушке, мисс Мейхью? — спросила вдовствующая герцогиня, бросив взгляд на мрачное черное платье Джейн.

— Нет, мэм, моя мама умерла вскоре после моего рождения, — ответила Джейн. — Я ношу траур по отцу, который умер в прошлом году.

— И сейчас моя дорогая девочка готова освежить свой гардероб и сделать его более ярким, — подала голос леди Розалинда. — Она приехала в Лондон именно затем, чтобы мы с ней могли сходить к портнихе, заказать платья самых модных моделей и поездить по магазинам.

— Платья? — пролепетала Джейн. — Но я никогда не говорила…

— О, я обожаю ходить по магазинам, — не слушая Джейн, продолжала леди Розалинда. — Нам с тобой будет так весело. Вот погоди, скоро сама увидишь. У меня такое ощущение, словно я собираюсь наряжать собственную дочь. — Ее прекрасное лицо стало грустным, но всего лишь на секунду.

Леди Розалинда бросила взгляд в сторону двери, и на губах ее заиграла улыбка. — О, я вижу, пришел Келлишем. Прошу меня простить, дамы.

И, встав с кресла, графиня легкой походкой направилась к двери — очаровательное видение в голубых шелках, — где герцог о чем-то разговаривал с молодым человеком со спокойным лицом.

А Джейн так и осталась сидеть, вцепившись руками в позолоченные подлокотники кресла. Неужели леди Розалинда не понимает, что она не в состоянии позволить себе экстравагантную одежду? Папа оставил им с тетей Вилли крошечную ежегодную ренту, на которую они могли прожить лишь при строжайшей экономии, и Джейн приходилось подрабатывать, переписывая всевозможные материалы для коллег отца. Ни на какие платья и развлечения денег у нее не было. Нужно будет обязательно сказать об этом ее светлости.

На секунду Джейн представила себя в мягком шелковом платье лазурного цвета, с блестящими, искусно завитыми локонами. Вот она грациозно спускается по парадной лестнице в зал, где ее уже поджидают многочисленные гости. В самом дальнем углу, окутанный тенью, стоит мужчина в элегантном темном костюме и смотрит на нее так, словно она единственная женщина в этом зале, Изольда для него, Тристана. Он протиснется к ней сквозь толпу собравшихся и возьмет ее за тянутую в перчатку руку в свою, прежде чем кто-то из мужчин успеет это сделать. Она поднимет глаза, взглянет на его пре! красное лицо, и сердце ее забьется, как попавшая в силки птичка. Ведь этот таинственный воздыхатель не кто иной, как…

— ..лорд Чейзбурн, — донеслось до нее.

— Да, — пробормотала Джейн и, поняв, что ничего не слышала из того, что говорила леди Багуэлл, добавила:

— Простите, о чем вы спросили?

— Я спросила, вы соседка лорда Чейзбурна?

— Да, соседка. — Наступила долгая пауза, которую леди Багуэлл не торопилась нарушать, дожидаясь, очевидно, пока Джейн сделает это сама. Не приученная вести светскую беседу, Джейн мучительно пыталась придумать, что бы еще сказать. — Я… я живу в коттедже и очень люблю бродить по холмам.

— В коттедже? — Леди Багуэлл фыркнула, не скрывая своего презрения. — Так, значит, ваш отец не знатного происхождения?

Джейн гордо выпрямилась.

— Он был выдающимся ученым, изучавшим писателей раннего и позднего средневековья. Он сделал перевод «Беовульфа». А если бы вы почитали его очерки по обзору монастырских документов первого тысячелетия, вы бы поняли, какой неоценимый вклад он внес в изучение эпохи мрачного средневековья.

— Вот как? — Леди Багуэлл так скривила губы, что непонятно было, как она собирается пить чай. — А он никогда не занимался поисками мужа для вас?

Джейн отвернулась к окну, за которым виднелись зеленые деревья, растущие на площади. Дело в том, что Гектор Мейхью был слишком увлечен своими книгами и не заметил, что его дочь выросла. А может быть, он считал, что она довольна своей жизнью. Она и в самом деле была довольна тем, что приносит отцу пользу. В качестве его ассистентки часами рылась в пыльных старых фолиантах, разыскивая не известные доселе ссылки, дни напролет переписывала заметки отца, написанные его корявым почерком, так, чтобы их можно было прочесть.

Потом отец заболел, и зыбкие шансы на то, что она познакомится с мужчиной из местной знати, исчезли без следа.

Потянулись бесконечные дни, наполненные приготовлением лекарств и чтением вслух. Джейн не жаловалась, она с головой ушла в эту работу. Но после смерти отца время от времени ощущала смутную неудовлетворенность… по крайней мере до тех пор, пока не обнаружила на пороге своего дома Марианну.

— Ни отец, ни я не думали, что выйти замуж так важно, — пробормотала она.

— Не важно? Да что вы! Нет ничего более важного для женщины, чем удачно выйти замуж. Правда, Фэнни?

— Да, маменька, — ответила дочь, по-прежнему сидевшая тихо, как маленькая розовая мышка.

Леди Багуэлл подалась вперед и порывисто зашептала, отчего ее усы зашевелились:

— Фэнни выйдет замуж не ниже чем за графа. Ее с колыбели приучали к тему, что она станет по крайней мере графиней.

Серые холодные глаза ее светлости, казалось, о чем-то предупреждали, а о чем, Джейн никак не могла понять. Неужели эта особа решила, что она, Джейн, имеет виды на какого-то графа?

Джейн едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Да как леди Багуэлл могло такое в голову прийти?

Схватив дочь за руку, леди Багуэлл прошептала:

— К нам направляется герцог Келлишем со своим племянником Робертом. На племянника можешь не обращать внимания. Ты должна очаровать его светлость, С прытью хорошо натренированного спаниеля Фэнни вскочила с кресла и присела в глубоком реверансе.

Под руку с герцогом шествовала леди Розалинда. За ними шел прилежный на вид молодой человек. Он беспрестанно теребил каштановые волосы, начесанные на оттопыренные уши, в тщетной попытке их скрыть. Представив дамам новых гостей, леди Розалинда ловко усадила Роберта рядом с Фэнни.

Молодые люди искоса взглянули друг на друга, напустили на себя безразличный вид и снова переглянулись. Пока шел этот обмен взглядами, леди Багуэлл пыталась завязать разговор между приглянувшимся ей герцогом и дочерью.

Взяв Джейн под руку, леди Розалинда обратилась к лорду Келлишему:

— Прошу нас простить, ваша светлость. Нам с Джейн нужно поздороваться с остальными гостями.

— Разумеется, — ответил герцог, отвесив учтивый поклон.

Как только они отошли на безопасное расстояние, леди Розалинда наклонилась к Джейн и, обдав ее запахом фиалок, прошептала:

— По-моему, из Роберта и Фэнни выйдет прекрасная пара, тебе не кажется? А эта старуха Бэгги спит и видит, — как бы выдать ее за Келлишема. Просто смешно!

— А почему вы им не рассказали о вашей помолвке?

— Приберегла эту новость для бала, который состоится на следующей неделе. Я тебе говорила, что будет бал?

— Нет, миледи.

— Я хочу, чтобы он стал самым запоминающимся событием сезона. — Леди Розалинда схватила Джейн за руку, и глаза ее засияли таким же таинственным блеском, как и ее сапфировая брошь.. — Пока все идет просто великолепно!