Страница 97 из 122
Вместе с этим ограничивались контролирующие функции Главлита в отношении охраны государственной и военной тайны: из его компетенции был выведен политико-идеологический контроль. Попытка упорядочить ограничения свелась к введению в действие в 1957 г. нового «Перечня сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению». В феврале 1958 г. было также утверждено новое Положение о Главлите СССР, в котором определились основные права и обязанности Главлита и его местных органов. С этого времени началась работа по пересмотру и уточнению документов цензуры, определяющих содержание, формы и методы работы органов Главлита, их деловых взаимоотношений с редакциями, издательствами, организациями, занимающимися издательской деятельностью, полиграфпредприятиями и т. д. Упраздненный институт цензоров-совместителей, содержавшийся за счет самих печатных органов, был заменен персональной партийно-профессиональной ответственностью, которая отныне возлагалась непосредственно на редакторов городских и районных газет. Не желающая конфликтовать с местной властью, во всем от нее зависящая, пресса окончательно утратила свою критическую направленность, превратилась в придаток этой власти.
Изменения, происшедшие в положении Главлита, были следствием осуществления общей стратегии во взаимоотношениях между властью и обществом, которые партия стремилась модернизировать, отойдя тем самым от «сталинской модели», но не желая при этом утрачивать свои руководящие функции в культуре. Отсюда проистекали противоречивость и непоследовательность действий цензурный органов, которые поэтому часто имели обратный эффект. В качестве примера рассмотрим создание и деятельность идеологических комиссий ЦК, ставших в период с 1958 по 1964 г. мозговым центром, фактическим органом управления культурой и реальным политическим цензором.
Первая идеологическая комиссия была образована решением Президиума ЦК КПСС от 3 января 1958 г. и должна была изучать проблемы международной пропаганды, теоретические вопросы международного рабочего движения, осуществлять «наблюдение» за освещением этих вопросов в печати и контроль за политической направленностью деятельности Совинформбюро и Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами, радиопередач за границу и, в более широком плане, – за состоянием дел и событиями в области науки, литературы, искусства, имеющими политическое или идеологическое значение. Комиссия также занималась вопросами выезда за границу советских специалистов, творческой интеллигенции и организацией визитов зарубежных деятелей и специалистов. Тем самым возможность ездить за границу тесно увязывалась с благонадежностью и послушностью. Председателем комиссии был назначен М.А. Суслов, ее членами – П.Н. Поспелов, Н.А. Мухамединов, О.В. Куусинен, Е.А. Фурцева – все члены или кандидаты в члены Президиума ЦК и секретари ЦК.
На деле комиссия почти не занималась «изучением проблем» и «теоретических вопросов», а готовила и принимала решения по конкретным случаям. По давней аппаратной традиции все решения, исходившие от структур ЦК, имели силу «постановлений ЦК», главным образом секретных или совершенно секретных. Часть вопросов обсуждалась на заседаниях комиссии с приглашением лиц, не являвшихся ее членами, но имеющих отношение к этим вопросам. По другим вопросам принимались заочные решения путем «опроса». По своему характеру деятельность комиссии ничем не отличалась от той, которую осуществляли Президиум и Секретариат ЦК КПСС. Однако наиболее важные вопросы культуры, особенно имеющие международный резонанс или скандальный оттенок, рассматривались на уровне Президиума ЦК КПСС. Так, 23 октября 1958 г. было принято постановление Президиума ЦК КПСС «О клеветническом романе Б. Пастернака», в котором была дана резко отрицательная характеристика романа, а главное – прямые указания (строго секретно) о развязывании кампании травли писателя в печати и ССП: о публикации фельетона в «Правде», выступлениях известных писателей в прессе о том, что «присуждение Пастернаку Нобелевской премии можно оценить как развязывание холодной войны»[803].
Несколько иной характер приняла деятельность идеологической комиссии ЦК, образованной решением Президиума ЦК от 3 ноября 1962 г. Из ее ведения были изъяты международные вопросы и вопросы спорта, «наблюдение» за работой конкретных учреждений, но были добавлены вопросы управления и контроля над народным образованием (общим и специальным). Но, пожалуй, самым ее существенным отличием являлось изменение статуса: она не принимала никаких постановлений, а только обсуждала проекты, выносила предложения и готовила проекты постановлений для их утверждения на Секретариате и Президиуме ЦК. Существенные перемены произошли и в составе, что также свидетельствовало о снижении статуса комиссии. Первым ее председателем был назначен секретарь ЦК, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам Л.Ф. Ильичев. В 1965 г. его сменил П.Н. Демичев – секретарь ЦК, кандидат в члены Президиума (Политбюро) ЦК. В первый состав комиссии вошли заведующие отделами ЦК, руководители ведомств, главные редактора газет (В.И. Снастин, А.В. Романов, А.Г. Егоров, В.А. Кириллин, Д.А. Поликарпов, В.А. Степаков, П.А. Сатюков, А.И. Аджубей, В.П. Степанов, С.П. Павлов). В дальнейшем в персональный состав комиссии вносились изменения, а сама она была упразднена постановлением Политбюро в мае 1966 г.[804]
В центре внимания идеологических комиссий был прежде всего основной вопрос, от которого во многом зависел не только фасад, но и фундамент государства: должна ли культура служить «высоким партийным идеалам», другими словами, быть на службе партии, или же перед ней стоит задача объективного и бесстрастного поиска истины, любым путем добыть и открыть правду народу. Культурно-политические события 1953-1957 гг. и 1958-1964 гг., значительные сдвиги в общественном дознании указывали на то, что, наряду с поляризацией между «верхами» и «низами», на высших этажах власти также не было единства в непринципиальных идеологических подходах. Это давало, в пределах образующихся противоречий, определенную свободу действий в принятии конкретных практических решений по вопросам культуры. Отсюда и превратные представления, что по отдельным фактам можно судить об этом времени как о времени «оттепели». На деле же это означало лишь то, что шел поиск, во-первых, новых форм управления и контроля, ослабленных в 1956-1957-х гг., а, во-вторых, идеологической платформы, которая концентрировалась вокруг вышеназванного главного вопроса: о целях и задачах культуры. Именно на заседаниях идеологической комиссии речь шла о том, что является «полезным» или «вредным» для страны «в условиях культурной и политической открытости вредным влияниям буржуазной среды». Образовавшийся разрыв между привычными мерами охранительства, запретами, окриками и очернительными кампаниями и реальной культурно-политической ситуацией, динамичное развитие которой невозможно было предсказать и отрегулировать старыми методами, свидетельствовал о явном кризисе системы. Затянувшийся диалог между консерваторами и либералами закончился победой приверженцев догматических подходов, что было закреплено на июньском пленуме 1963 г.
В качестве инструмента, который мог позволить выйти из кризиса, снова рассматривались резервные возможности репрессивных органов, усиление роли и расширение функций которых произошли в соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС и СМ СССР № 134-46 от 5 февраля 1960 г. «О внесении изменений в структуру КГБ при СМ СССР и его органов на местах и сокращении штатной численности». По новому штатному расписанию идеологией занималось 2-е Главное управление (контрразведка). Это продолжалось до 1967 г., когда в связи с изменениями в политической системе руководства страной «борьба с идеологической диверсией» была вновь выделена в специальное 5-е управление, так хорошо известное в среде советской интеллигенции[805]. Можно с уверенностью сказать, что именно в этот период КГБ совместно с соответствующими отделами и комиссией ЦК осуществляли политическую цензуру, разворачивали борьбу против отдельных направлений в литературе и искусстве и представляющих их писателей, художников и др. О конкретных «оперативных» действиях и разработках свидетельствуют многочисленные репрессии, известную роль в которых играл Главлит. Одновременно Главлит информировал и сигнализировал ЦК и КГБ обо всех случаях нарушения их распоряжений или антисоветских выступлений, ставших известными цензуре из своих источников. Таким образом замыкалась эта треугольная фигура управления обществом.
803
АП РФ.Ф. 3. Оп. 34. Д. 269. Л. 8.
804
Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1958-1964. Документы. М., 1998. С. 25-26.
805
Кокурин А., Петров Н. КГБ: Структура, функции, кадры (1951-1967) // Свободная мысль. 1998. № 2. С. 110-126.