Страница 65 из 122
Политика, которую стал проводить Комитет по обустройству театрального дела, показывает его безоговорочное следование генеральной линии партии и правительства в области культуры. Так, например, было проведено закрепление театров в качестве стационарных учреждений, «паспортизация» и составление списков театров по категориям, перевод всех театров на госдотацию. Была отработана типовая квота для областного центра три театра: драматический, музыкальный и Театр юного зрителя (ТЮЗ); в национальных республиках и округах добавлялись национальные драматические и музыкальные театры. Понятно, что в условиях подобной бюрократизации была ликвидирована частная антреприза. Все актеры, начиная с выпускников театральных вузов, прикреплялись к определенным театрам и не имели права перейти в другой без разрешения соответствующих органов управления. Репертуар каждого театра утверждался на год вперед, все пьесы должны были иметь гриф Главреперткома о категории и разрешении к постановке. Пьесы, в которых в качестве действующего лица фигурировал В.И. Ленин, были на особом учете, разрешение на их постановку давалось не всем театрам, а только по утвержденному списку. «Удостоенный» театр посылал в руководящий орган характеристики на актеров, которые должны были играть роль Ленина, а также их фотографии в гриме Ленина на утверждение[539]. Именно по приказам КПДИ СССР[540] были ликвидированы ГОСТИМ[541] и Камерный театр.
Успешно проводилась политика «кнута и пряника». На фоне репрессий по отношению к одним театрам, щедро поощрялись привилегированные театры и театральные «генералы», получающие фантастические оклады в 2000-3000 рублей (по сравнению с 600-700 руб. в управленческом аппарате). Таким образом, можно сказать, что новая управленческая структура стала осуществлять функции политической цензуры в сочетании с специфическими методами воздействия на культурную среду.
В 1930-е гг. концентрация усилий в области политикоидеологического контроля над всеми произведениями печати, радио и литературой, ввозимой из-за границы и вывозимой из СССР в другие страны, достигла своего апогея. Советское государство практически не скрывало того, что оно готовится к неизбежной военной схватке с фашистской Германией, воздвигало «железную стену» между двумя идеологиями и режимами. В связи с этим был принят ряд мер: введено дополнение к Перечню на военное время, расширяющее объем вопросов, составляющих государственную тайну; иностранным подписчикам было запрещено выписывать многотиражки, районные, городские, областные и краевые газеты. По данным за 1938 г., контролю органов цензуры по всему СССР подверглись: 8550 газет, 1762 журнала, 39 992 книги общим тиражом 69 2700 тыс. экземпляров, 74 вещательных радиостанции, 1200 радиоузлов, 1176 типографий, 70 000 библиотек. Достаточно сказать, что только за 9 месяцев 1939 г. органами Главлита в результате предварительной цензуры было выявлено 12 588 сведений, не подлежащих оглашению, и 23 152 различных политико-идеологических искажений. Кроме того, цензуре была подвергнута литература, прибывшая из-за границы: 24 0000 бандеролей, 1500 книг и 1050 тонн всевозможных печатных произведений[542].
Это был поистине титанический труд, если учитывать также глобальную очистку всего ранее изданного от «политически вредной литературы», содержащей какую-либо информацию о лицах, подвергшихся репрессиям в годы сталинского террора. В связи с массовыми изъятиями, «вымарываниями» портретов и надписей из библиотечных фондов, «исправлениями» кинопродукции, диафильмов и тому подобными операциями, ЦК ВКП(б) 9 декабря 1937 г. принял специальное решение, которым предписывалось подключить к этой работе весь имеющийся штат работников соответствующих учреждений[543]. В свою очередь, с начала 1940 г. Главрепертком был подключен к контролю за массовым изготовлением скульптурных моделей и изображением Ленина и Сталина: представитель ГУРК был введен в Центральную комиссию[544].
Все эти мероприятия проводились на фоне кадровой и структурной перестройки НКВД. 26 сентября 1936 г. генеральный комиссар госбезопасности Г.Г. Ягода был освобожден от занимаемой должности, а 13 марта 1938 г. – приговорен к расстрелу. 26 сентября 1936 г. наркомом внутренних дел был назначен Н.И. Ежов, главной задачей которого, как он сам говорил, стала очистка кадров НКВД от предателей и контрреволюционеров. В этот период были репрессированы практически все бывшие начальники отделов ГУГБ – А. X. Артузов (Ино), Г.И. Бокий (Спецотдел), М.И. Гай (ОО), JI. Г. Миронов (ЭКО и КРО), Г.А. Молчанов (СПО), который был обвинен «в позорном провале органов безопасности в борьбе с зиновьевцами и троцкистами».
25 декабря 1936 г. отделам ГУГБ НКВД СССР в целях конспирации были присвоены номера. В результате всех изменений структура получила следующий вид: 1-й отдел (Отдел охраны), начальник – К.В. Паукер;
2-й отдел (Оперативный отдел – Оперот), начальник – Н.Г. Николаев-Журид; 3-й отдел (Контрразведывательный отдел – КРО), начальник – Л.Г. Миронов; 4-й отдел (Секретно-политический отдел – СПО), начальник – В.М. Курский; 5-й отдел (Особый отдел – ОО), начальник – И.М. Леплевский; 6-й отдел (Отдел транспорта и связи), начальник – А.М. Шанин; 7-й отдел (Иностранный отдел – ИНО), начальник – А.А. Слуцкий; 8-й отдел (Учетно-регистрационный отдел – УРО), начальник – Е. Цесарский; 9-й отдел (Специальный секретно-шифровальный отдел – Спецотдел), начальник – Г.И. Бокий; 10-й отдел (Тюремный отдел), начальник – Я.М. Вейншток.
Массовые репрессии 1937-1938 гг. затронули весь государственный аппарат. В Наркомпросе, Комитете по делам искусств при СНК СССР, Главлите и Главреперткоме шли постоянные кадровые чистки.
3 апреля 1937 г. был освобожден от работы много лет занимавший должность начальника Главреперткома О.С. Литовский[545], вошедший в историю как прообраз ненавистного критика Мастера в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»[546]. Назначенный на эту должность В.Н. Василевский[547] был уволен уже 1 июня 1938 г., а на его место назначен И.А. Бурмистренко[548]. В КПДИ СССР руководящие сотрудники высшего и среднего звена удерживались в должности не более полугода, после чего следовали громкие увольнения с последующими арестами. Поразительно, но документы свидетельствуют, что образовательный и профессиональный уровень сменявшихся в течение этих страшных лет чиновников не снижался, а оставался до начала войны высоким.
Главлит не стал исключением в отношении массовой борьбы с «врагами народа», которые проникли в «святая святых». Вот каким увидел Главлит его новый руководитель Н.Г. Садчиков через четыре месяца после вступления в должность[549] уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати в связи с массовыми репрессиями в 1938 г. в аппарате Главлита:
«Органы Главлита были засорены троцкистско-бухаринскими, буржуазно-националистическими шпионами и вредителями. Достаточно сказать, что в 1937 и 1938 гг. из общего количества 144 работников центрольного аппарата изъято органами НКВД 44 человека, причем все они были расставлены на самые ответственные и ведущие участки Главлита: военный, иностранный отделы, отдел кадров и спецчастъ. По политическим и деловым соображениям должны быть отстранены от работы 14 цензоров центральных газет.
Такое же приблизительно положение и на местах. Во главе некоторых органов Главлита сидели враги народа, разваливавшие органы цензуры. Наркомвнутделом были разоблачены как враги народа бывшие начальники Главлитов Союзных республик: Украинской, Грузинской, Азербайджанской, а также Главлитов автономных республик: Татарской, Башкирской, Марийской и других. Разоблачен был как враг народа нач-к Леноблгорлита. По политическим мотивам местными парторганизациями сняты с работы 14 начальников крайобллитов.
539
РГАЛИ.Ф. 962. On. 1. Д. 12.
540
С 1938 г. Всесоюзный Комитет по делам искусств при СНК СССР (КПДИ СССР).
541
АП РФ.Ф. 3. Оп. 35. Д. 18. Л. 60-70.
542
ГА РФ.Ф. 9425. On. 1. Д. 12. Л. 176.
543
Там же. Л. 170.
544
РГАЛИ.Ф. 962. Оп. 3. Д. 645. Л. 4-6.
545
Пр. № 250.
546
РГАЛИ.Ф. 962. Оп. 3. Д. 147. Л. 87-88
547
Пр. № 257 от 4 июня 1937 г. (РГАЛИ.Ф. 962. Оп. 3. Д. 147. Л. 114.)
548
Пр. № 281. (РГАЛИ.Ф. 962. Оп. 3. Д. 343. Л. 101.)
549
О положении в Главлите Н.Г. Садчиков информировал В.М. Молотова.