Страница 25 из 122
Группа 1. Учредительные (регистрационные) документы и документы о прекращении деятельности (ликвидационные) литературных организаций и объединений. Документы этой группы включают в себя, как правило, документы об учреждении организации: манифест (декларация) и / или устав, протокол учредительного собрания, заявление в государственные органы с просьбой о регистрации анкеты членов-учредителей. К этому пакету документов часто (но не обязательно) прилагались рекомендательные письма. В соответствующих органах, ведающих регистрацией общественных объединений, перечисленные документы сопровождались заключениями о целесообразности регистрации или перерегистрации того или иного объединения, Которые предоставлялись НКП, ОГПУ и Отделу по агитации и пропаганде (АППО) ЦК. К этому пакету примыкают документы, связанные с попытками опротестования решений об отказе в регистрации организации: декларации, манифесты или решения соответствующего органа; заключения соответствующих инстанций о целесообразности существования того или иного объединения; другие документы (например, доносы и жалобы членов той или иной организации); письма руководителей организации в вышестоящие партийные и государственные инстанции, решения ее руководящих органов или общих собраний и другие документы, связанные с попытками опротестования решений о закрытии организаций.
Группа 2. Материалы деятельности литературных организаций и объединений. Здесь, в первую очередь, следует назвать: а) протоколы и стенограммы заседаний руководящих органов (Президиума Правления, Правления, Секретариата, Совета и пр.) литературных организаций и объединений; б) решения руководящих органов (Президиума Правления, Правления, Секретариата, Совета и пр.) и общих собраний литературных организаций и объединений; в) переписка руководящих органов литературных объединений с вышестоящими советскими и партийными инстанциями (с ЦК ВКП(б), НКВД / ОГПУ, НКП, Главискусством, Главлитом, Госиздатом и пр.).
Группа 3. Материалы, связанные с реализацией политики партии в области культуры. Это, прежде всего, материалы деятельности первичных партийных организаций в литературных объединениях (комфракции, фракции, комъячейки). Они существовали, как правило, только в организациях сравнительно большого масштаба и были едва ли не основным инструментом проведения партийной политики начиная с 1920 г. Эти материалы подразделяются на следующие подгруппы: а) протоколы (реже стенограммы) заседаний комфракции; резолюции и решения комфракции; переписка комфракции с вышестоящими партийными (АППО и районными комитетами партии) и государственными инстанциями; отчеты о деятельности комфракции перед АППО и районными комитетами партии; б) решения о назначении и снятии руководства литературных организаций и их печатных органов вышестоящими партийными и государственными инстанциями (протоколы и материалы к ним); в) финансовые документы литературных организаций, связанные с государственными субсидиями на их деятельность, а также решения вышестоящих инстанций (прежде всего НКП РСФСР) по финансированию отдельных литературных объединений.
Группа 4. Актовые источники, составляющие законодательную базу по порядку организации и регистрации добровольных и общественных организаций, не преследующих коммерческих целей. Это проекты и утвержденные постановления и указы СНК РСФСР и СНК СССР, главным образом, за период с 1922 по 1934 г.
Группа 5. Литературно-художественный фонд, представленный опубликованными и неопубликованными (рукописными и машинописными) произведениями различных форм (драматургия, поэзия, проза) и жанров (роман, повесть, пьеса, рассказ, очерк, фельетон, скетч и др.).
Остановимся более подробно на выявлении характеристики специфических источников цензуры. Источниковедческий метод предполагает деятельность исследователя в двух основных направлениях. Первое – анализ – связано с определением видов и разновидностей, специфических особенностей, информативности и значимости новых для источниковедения социальных источников информации. Другое – синтез – вызвано необходимостью воссоздать разорванную и искусственно искаженную картину, которую можно восстановить только благодаря органичному соединенному исследованию систем репрессивно-государственной и культурно-подавляемой. Последняя отражает события, факты и чувства, вызванные действиями аппарата подавления и цензуры, и феномен советской культуры, сформированной под воздействием этого мощного аппарата. До сих пор мы имели дело как правило с каждой из этих сторон в отрыве друг от друга. Ключевым элементом этой взаимосвязи являются источники цензуры, которые отражают этапы и механизм принятия решений, определяющих запрет или разрешение на публикацию, постановку, съемку или иную форму реализации произведения. Восстановление этих этапов и механизмов в контексте личностных восприятий в виде воспоминаний и дневников, направленное, с одной стороны, на выявление условий и обстоятельств создания источника, с другой – на воссоздание канонического текста, изобразительного ряда и монтажа и иных вербальных и структурных принадлежностей авторской воли, и есть, с нашей точки зрения, метод источниковедческого исследования цензурного вмешательства в творческий процесс. Вот почему любые изыскания в этой области без учета источников цензуры делают их односторонними и малоэффективными.
Состав источников собственно цензуры (по происхождению) можно подразделить на две основные группы: источники, создаваемые органами идеологического контроля и цензуры, и сами объекты цензуры в различных формах (в зависимости от способа фиксации), от рукописных и машинописных текстов до изобразительных и звуковых источников на различных носителях (мы имеем в виду все разнообразие художественных, публицистических и документальных произведений). При этом учитываются социальные условия возникновения источника, что имеет существенное значение как для административных, так и для индивидуальных источников, имеющих творческую основу.
Совершенно новыми для источниковедения являются документы, созданные в результате деятельности таких государственных органов цензуры, как Главлит и Главренертком. Среди собственно источников цензуры можно назвать следующие: документы перечневых комиссий цензорские вычерки предварительного и последующего контроля; различного рода списки (аннотированные и глухие) произведений, подлежащих изъятию из широкого обращения или уничтожения; – печатные и другие виды изданий, в которых производилось купирование фрагментов, изъятие портретов или отдельных упоминаний о репрессированных и репатриированных лицах; справки-заключения цензоров или привлеченных рецензентов с обоснованием идеологической неблагонадежности и «низком художественном уровне» тех или иных художественных произведений, научной и учебной литературы, открыток, марок, фотопортретов, диафильмов, грамзаписей, музыкальных и драматических спектаклей, публичных лекций и другой коммуникативной продукции; цензорские указания (текущие и оперативные).
И при анализе административных источников, и при интерпретации текстов произведений важнейшей методологической задачей является установление авторства (одновременно с установлением адресата), что во многих случаях отождествляется с решением вопроса о подлинности и достоверности сведений источника. Интерпретировать источник, предварительно не воссоздав биографию, профессиональную и общекультурную подготовку, идеологическую ориентацию автора, довольно трудно. Другое дело, порой очень сложно определить автора документа, составленного в делопроизводстве учреждения. Часто истинные авторы-составители скрыты за высокими должностями и подписями, установить их имена можно, только хорошо зная внутреннюю жизнь и законы управленческой деятельности того или иного учреждения. Как правило, основу обобщающих документов – отчетов, справок, записок – готовили руководители профильных структурных подразделений. Однако на некоторых из них стоят специальные делопроизводственные отметки об авторстве. Например, в 1960-е гг. на текстах отпусков записок Главлита в ЦК КПСС ставилась машинописная трафаретная отметка с датой и фамилией исполнителя («Исполнитель Лобанова», «Исполнитель Солодин» и др.). Но даже несмотря на безликость и анонимность подавляющего большинства источников административного цензурного аппарата, можно выделить особый стиль некоторых руководителей. Так, П.К. Романов (р. 1913), возглавлявший Главлит в общей сложности около 28 лет, с 1957 по октябрь 1965 г. и с августа 1966 по 1986 г., отличался особой аналитичностью. Именно при нем, отвечая общим тенденциям в политической жизни страны второй половины 1960-х гг., Главлит приобрел особую роль, которую не утратил до последних дней своего существования. Анализ информационных справок для ЦК КПСС, составление которых стало практически основным направлением деятельности многочисленного аппарата Главлита и которые отличались особой фактологической насыщенностью, приводит к выводу, что именно в этот период Главлит превратился в настоящий аналитический центр, конечным результатом деятельности которого было создание объемной картины общественной и интеллектуальной жизни страны, хотя и искаженной идеологическими догмами. Таким образом, ЦК КПСС, получая, наряду с информацией КГБ, весьма точное представление о происходящем в среде интеллигенции (в стране и за рубежом), имел возможность вовремя реагировать на происходящее и принимать решения, которые, в свою очередь, приходилось реализовывать тому же Главлиту. И в этом решающую роль играл П.К. Романов, создавший особый стиль в подготовке этих документов и сформулировавший требования к ним. Поэтому данные документы можно смело назвать уникальным источником о культурной и духовной жизни «эпохи застоя».