Страница 46 из 104
— Ладно. Каждому по сумке.
Я кивнул.
— Только я не собираюсь отдать концы из–за мешка еды, так что, в случае чего, я ее брошу и тебя тянуть за собой не стану.
— Договорились.
— Хорошо. Я начинаю обратный отсчет, ты бежишь за сумками, я стреляю в наших «друзей». Как только попадаю в третьего — убегаем. Я первый, ты за мной, ясно? И спрячь пистолет, пока никого не прибил.
Я засунул в карман «Глок» и пластмассовый патрон.
Мой новый знакомый раскрыл ладонь левой руки, затянутую в перчатку, и по одному, начиная с большого, стал загибать пальцы. Шаг охотников — палец.
— Я Калеб, — сказал он будто между прочим.
— Джесс.
Отсчитав, Калеб положил руку на винтовку и вышел из–за ларька. Охотники сразу увидели его и побежали. Я рванул к сумкам.
Калеб прицелился. Я поволок сумки вниз по Парк–авеню. После первого выстрела один из охотников упал, но других это не остановило: они бежали все быстрее, в их глазах горела жажда. Раздался оглушительный выстрел: упал второй. Калеб накачал винтовку, перезарядил и выстрелил в третий раз, но охотник как раз поскользнулся, и пуля пролетела мимо. Калеб сделал еще несколько качков — осечка.
— Ни фига! — выкрикнул Калеб, вытащил из кармана куртки горсть резиновых шариков и стал по одному заряжать их в казну винтовки.
За это время охотник успел подняться.
— Быстрее, — заорал я Калебу: у него оставались считанные секунды.
Качнув винтовку, чтобы перезарядить, Калеб выстрелил: охотник упал на спину и завыл от боли.
Первый все еще корчился на снегу, но, казалось, вот–вот поднимется и побежит за нами. Второго, вставшего на четвереньки, вырвало кровью, и он снова упал. Калеб закинул винтовку за спину, выхватил у меня обе сумки, поднял их и побежал. Я за ним.
15
Виски пульсировали болью, ледяной воздух обжигал горло. Позади остался один квартал, второй, мы заскочили в какой–то магазин и вышли из него на другой улице, пробежали еще квартал на север.
На углу Калеб остановился, бросил сумки и согнулся пополам, пытаясь отдышаться.
— Повесь одну мне на плечо, — сказал я.
Он молча кивнул — сил говорить у него не было — помог мне закинуть сумку, и мы снова побежали.
— Зря я бросил спорт, когда повредил колено, — стараясь восстановить дыхание, сказал Калеб.
— Чем занимался? — спросил я. Мы не одолели и полквартала, а у меня уже не было сил тянуть сумку.
— Баскетболом. Но я свое отыграл.
— Хорошо играл?
— До Леброна
[4]
не дотягивал, — пошутил Калеб, и мы оба рассмеялись.
— На какой позиции?
— Мощный форвард, – с улыбкой ответил он: видно, воспоминания были приятными. – Меня звали Еврейский Молот. Если бы не колено, я бы далеко пошел. А так пришлось пойти в колледж.
— Тоже неплохо.
— Ага. Только я вот смотрю, мой диплом по литературе отодвинулся на неопределенный срок. Лучше бы записался во флот.
— Кто ж мог подумать, что такое случится.
Калеб промолчал. Лавируя между застывших со дня атаки машин, мы пересекли улицу.
— Куда мы бежим? — спросил я, оглядываясь через плечо: охотников не было видно, но они наверняка шли по следам и не отставали.
— К пересечению Пятьдесят седьмой улицы и Парк–авеню.
Стало быстро темнеть, будто у небесного фонарика разряжалась батарейка. Снова пошел снег.
— А что там?
Я попытался восстановить в памяти до боли знакомые улицы. Времени, чтобы заглянуть в карту, не было.
— Мое логово. Там безопасно.
Логовом Калеба оказался книжный магазин на первых этажах отеля «Ритц». Я остановился, задрав голову и разглядывая небоскреб: отцу бы точно понравилось здание. Три первых этажа, облицованных белым известняком, украшала искусная отделка, а сама башня начиналась с четвертого этажа.
— Давай сюда, — сказал Калеб, открывая багажник одной из машин у входа, чтобы мы спрятали сумки.
Охотников не было видно, но я не собирался посреди улицы дожидаться их появления. По пути Калеб успел рассказать мне, что они стали охотиться организованными группами, и теперь я больше всего хотел спрятаться в надежном месте.
— Они правда готовят ловушки? — спросил я.
— Сам вчера видел, как они устроили засаду на другого такого же, только слабого.
— Как?
Пытаясь попасть ключами в замочную скважину на двери магазина — перчатки сильно мешали — Калеб стал объяснять:
— Они разделились на три группы, окружили его с разных сторон и загнали в воронку на дороге, при этом действовали очень согласованно, а потом закидывали камнями, пока тот не отключился.
Я представил себе эту сцену. Ни за что, никогда я бы не хотел стать свидетелем подобного зрелища, оно казалось мне нереальным, невозможным.
У нас за спиной, на противоположном углу улицы лежали руины сгоревшего здания «Ситибанка», ветер трепал на дороге обуглившиеся пачки стодолларовых купюр — призраки прошлого. Пока Калеб возился с замком, повалил такой густой снег, что в паре метров не было ничего видно. Мне показалось, что сейчас из–за снежной стены бесшумными демонами вынырнут наши преследователи.
— Они не прекращают охоты даже ночью, — сказал Калеб, придерживая для меня дверь. — Я видел из магазина, как целой группой они выследили раненого и набросились на него со спины.
— На зараженного другого вида?
— Они будто выбраковывают тех, других, — поделился соображениями Калеб, запирая за нами дверь. — Знаешь, как волки: очищают территорию от соперников, чтобы им досталось больше добычи.
Новость о том, что охотники научились выслеживать и загонять «добычу», мне совсем не понравилась, но я был благодарен Калебу за информацию и постарался как можно лучше запомнить все, что он мне рассказал.
Только в стенах магазина я стал понемногу успокаиваться. Внутри было довольно темно; в проходах между книжными стеллажами стоял разный спортинвентарь.
— Это надежное место?
— Такие магазины защищены гораздо лучше любой квартиры, — сказал Калеб, выдохнув после того, как закрыл двери на замок и опустил на скобы внушительный металлический брус — такому, пожалуй, даже таран не страшен. — Видишь, сюда так просто не прорвешься. В современных магазинах везде ставят ударопрочные многослойные стекла, — с этими словами он постучал костяшками пальцев по двери, будто чтобы подтвердить сказанное. Затем положил на пол небольшой рюкзак, винтовку, снял ботинки, куртку и шапку. Оказалось, что Калеб худее и жилистей, чем мне казалось.
Место мне понравилось. Во–первых, оно, как сказал Калеб, надежное; а во–вторых, всего в двух кварталах до Пулитцеровского фонтана на углу Центрального парка, откуда до зоопарка практически рукой подать. За час я смогу дотащить к Рейчел сумки, а если удастся сделать санки, то даже быстрее.
Хорошо было и то, что я узнал много нового о своих врагах: Калеб отлично изучил их повадки. Вдобавок, он гораздо лучше меня ориентировался в городе и мог рассказать о безопасных маршрутах и лазейках.
— Я закрасил все окна черной краской из баллончика, но в каждом оставил небольшие отверстия и заклеил их изнутри копиркой, чтобы наблюдать за улицей.
— Классная идея, — восхитился я. Через закрашенные стекла проникало немного света, так что внутри не было абсолютно темно, зато снаружи никто ничего не мог увидеть. Я оперся на прилавок. Дыхание почти восстановилось. Одежда после забега была насквозь мокрой от пота.
— Пока они пришли в себя, мы уже убежали на квартал вперед, а потом повалил снег, так что наши следы занесло. Они нас не найдут, — сказал я Калебу, пытаясь убедить скорее себя, чем его.
Раздался стук в стекло.
Я застыл, глядя на Калеба. Он рванулся к дальнему окну и, приподняв листок копирки, выглянул на улицу. И тут же отскочил, потому что от стука задребезжало стекло совсем рядом с ним.
С минуту мы стояли молча, боясь пошевелиться. Затем Калеб рискнул еще раз посмотреть в «глазок».