Сквозь Пекло

— Ох… ох. ох… — застонал подошедший воевода. — Ох, мальчишечка, чего приходил Босоркун? Чего он тебе говорил, чего от тебя хотел? Зачем, зачем, ты, мальчишечка позволил душе уйти, зачем позволил ей излечить ногу? Зачем выполнил то, что хотел Чернобог?

— Нет, Вий, — ответил, улыбаясь Святозар. — Я выполнил не то, что хотел Чернобог, я выполнил то, что просила моя душа… А она, добрый мой Вий, она просила помочь Джюли стать светлым, она просила, помочь Джюли уйти в Явь. Я выполнил просьбу, я выполнил повеленье своей души. И теперь я спокоен, спокоен за Джюли.

— Ах, ты, не разумное, ты дитя, мальчишечка, — с болью в голосе заметил Вий. — Какая просьба, какое повеленье твоей души… Да он, этот, как ты его там звал — Джюли, да он всегда был черным, он уже не раз попадал сюда, не раз был здесь, да он всегда, всегда служил Чернобогу… Ты, видел, видел крючки на поясе Босоркуна? Этими крючками он надсаживал, словно червя на рыбалке, он надсаживал эту душу уже не раз… Кого на кого ты поменял… свою жизнь на его… Твою бесценную жизнь, на его жалкую, никчемную жизнь… Почему ты не подумал о своей жене, ребенке, отце, которые тебя ждут… почему? Я же просил тебя, подождать, пока я все не выясню, почему же ты меня не послушал.

— Вий, коли, Чернобог, задумал, что, мне этого не избежать, — тихо произнес наследник. — Но главное здесь в Пекле я сделал. Я освободил душу Джюли не только от черноты, но и от скверны. Он ушел в Явь и может быть, он будет жить, как светлый ратник. А мне воевода, биться не привыкать, и совсем не важно с кем из врагов моей веры будет этот бой: с фантурами, с Ерку, с кертами, с Сатэгой, с неллами, с Нуком или с самим повелителем тьмы. И как раньше вставал я в полный рост и брал в свои руки мой меч, так и нонче я пойду биться за мою веру, добро, свет и моих Богов!

Глава сорок девятая

После ухода Джюли, и излечения ноги Святозар был просто уверен, что теперь начнет действовать Чернобог. Но тот не просто не предпринимал никаких действий, он словно забыл о наследнике, и даже перестал заглядывать в его темницу и наблюдать за ним. Вий, который дюже беспокоился за Святозара, был встревожен бездействием повелителя тьмы, потому приходил к темнице наследника очень часто и подолгу там стоял, беседуя с ним, или приводил Маргаста, оный мазал рану на руке и спине и пищал-шипел свои шептания. Так же часто приходил Босоркун, он останавливался напротив дасуней, охраняющих темницу, и зависал там, наблюдая за Святозаром, покуда его не прогонял топот вызываемый идущим Вием. Когда приходил демон, наследник старался на него не смотреть и не разговаривать с ним. Он почему-то думал, что все приходы Босоркуна неспроста, и, вспоминая его черные пляски, ложился на покрывала, поворачивался к нему спиной и думал о Любаве.

Как-то после очередного ухода Вия, Святозар улегся на покрывала, подложил под спину подушки, и уставился на прохаживающихся возле дверей темницы дасуней. Валун который все эти века пробивал Джюли и который развалился на части, служки воеводы от решетки унесли, и теперь два дасуня стояли по краям темницы, а два других прогуливались повдоль нее взад и вперед. Внезапно Святозар услышал какой-то глухой, тихий гул, похожий на слышимое издалека грохотание. Гул стал нарастать и усиливаться, и теперь стала ясно, что где-то совсем близко рокочет гром. Мгновение спустя гром громыхнул прямо в темнице наследника, а после стены, потолок, пол и решетка начали сотрясаться. Казалось, что это кто-то не просто громыхает, но и еще тяжело бьет по камню огромным молотом. Гул и тяжелые удары становились громче и ближе, и тогда наследник вскочил на ноги, а дасуни охранявшие его завизжали, и, подхватив кнуты, бросив свои посты, шибутно побежали в сторону дворца воеводы. В темнице уже и стены, и решетка, и пол ходили ходуном, и стоять на ногах стало невозможным. Еще одно сотрясение и Святозар упал на пол, а сверху на него посыпалась земля. Наследник тут же сызнова вскочил на ноги, потряс головой, стряхивая с лица и длинных волос черную землю, и в тот же миг на голову ему свалился здоровенный камень.

— Ай! — вскрикнул от боли Святозар, и вновь не устояв на ногах, упал на пол.

Темница ходила из стороны в сторону, с потолка теперь сыпалась не только земля, но и огромные куски камня. Святозар отполз к самой двери и сев, возле нее вцепился в пруты решетки руками, и немедля услышал крик Вия: «Мальчишечка, скорее затвори очи!»

Святозар получил еще один удар камнем по голове, вскрикнул и закрыл глаза. Вий подбежал к решетке, остановился подле, и тихо зашипел, а после, порывисто задышав, сказал с нескрываемой радостью в голосе:

— Ну, наконец-то, явились.

— Вий, Вий, что происходит? Что задумал Чернобог? Он что решил погребсти меня в этой темнице? — выкрикнул Святозар и начал отплевываться, так как сыплющаяся с потолка земля попала ему в рот.

— Нет, нет это не Чернобог, — все-также радостно пояснил воевода. — Это пришел Перун и твой отец, за тобой… Так когда-то из этой темницы ДажьБога, вырвал его отец Бог Перун. — Вий громко зашипел, а после добавил на языке Богов, — золупка, золупка В-И-Й, В-И-Й, зэскэверко![41]

Святозар услышал, точно заскрипели тяжело затворяемые ворота и, что-то громко звякнуло.

— Мальчишечка, — очень мягко, молвил воевода. — Теперь, ты, можешь открыть свои очи, и впервый, и в последний раз посмотреть на меня.

Наследник открыл глаза, пол под ним, стены и потолок сотрясались, пруты решетки вырывались из рук. Он торопливо вздел голову и, прищурив глаза, чтобы в них не сыпалась земля, глянул на потолок, где теперь появилась небольшая с кулак дыра, из оной вырывался яркий, желтый свет. Святозар резко поднялся на ноги и все еще крепко держась за прутья, и раскачиваясь взад и вперед посмотрел на своего спасителя воеводу пекельного царства, поставленного самим Родом, следить за исполнением закона — Вия!

Воевода был очень крупный и высокий мужчина, не просто витязь, а соединенных вместе два витязя. Цвет кожи у Вия был серо-каштановым, а сама кожа необычайно гладкая и словно влажная. Мощные, крепкие руки и такие же мощные и крепкие ноги, заканчивающиеся круглыми стопами с маханькими черными наростами по краю, похожими на ногти. На широких, покатых плечах сидела небольшая голова, с маленькими, человеческими ушами. На голове почти не зрилось волос, лишь на макушке, находилась недлинная каштановая прядь, заплетенная в косу. Округлое с широким, прямым подбородком лицо, было весьма миловидным, с маленькими, красными губами, аккуратным, чуть вздернутым кверху носом, высоким, прямым лбом и необыкновенными, почти в ладонь, каменными веками, серого цвета, закрывающими глаза. Над закрытыми глазами, колыхались густые, дугообразные, каштановые брови. Вий был одет в черные штаны и широкую, черную рубаху без рукавов. В руках воевода держал короткий, деревянный хлыст с короткой, будто кожаной плетью на конце, по поверхности которой бегали, переливаясь и поблескивая голубые и синие крупинки. Святозар стоял напротив воеводы, прижавшись лицом к решетке и разглядывал Вия, внезапно здоровенный кусок камня отвалился от потолка, и в тот же миг, из образовавшейся дыры в темницу проник яркий, желтый луч света. Еще морг и сама темница перестала сотрясаться. А немного погодя наследник услышал дорогой и близкий голос ДажьБога, который зычно крикнул, обращаясь к нему:

— Сын, мальчик, где ты?

— Здесь, здесь, отец, — откликнулся Святозар, и, подскочив к ярко-желтому лучу света, встал прямо под пробитой дырой в потолке, увидев в ее проеме, родное, светлое лицо Бога.

— Руку, руку протяни! Скорей, мы должны, торопиться! — взволнованно выкрикнул ДажьБог и широко улыбнулся.

— Сейчас, — также взволнованно кликнул наследник.

И не мешкая возвернулся к решетке замерев возле нее. Святозар посмотрел на темницу напротив, забитую черными душами, на вереницу, которая продолжала монотонно идти неся в своих руках воду, и даже не обращала внимания на гул и шум происходящий кругом, на дасуней визжащих и бегающих подле темницы, на безмолвно застывшего невдалеке, прямо за вереницей душ, демона Босоркуна, не сводящего глаз с него. Наследник перевел взгляд на лицо воеводы, поднес к своим губам пальцы и протянув их сквозь решетку, дотронулся ими до гладко-влажной щеки Вия, тихо молвив:

41

Очи, очи Следящего за исполнением Закона затворитесь!