Страница 19 из 53
Гелиогабал (204—222) — достойный сын куртизанки Семиамиры и императора Каракаллы. До восшествия на престол он под именем Элагабала был верховным жрецом бога солнца в Сирии, затем недолго правил в Риме, погиб в результате заговора и оставил о себе самую дурную славу. Рассказывали, что, облаченный в женские одежды, он отдавался каждому приходившему во дворец. Гелиогабал посылал гонцов по всей Империи в поисках мужчин с выдающимися физическими качествами. Так он нашел раба-гиганта, за которого вышел замуж. Историк Кассий свидетельствует: «Гелиогабал заставлял своего мужа дурно с ним обращаться, ругать и бить с такой силой, что на его лице оставались следы полученных побоев. Любовь Гелиогабала к этому рабу не была временным увлечением, он питал к нему такую сильную и постоянную страсть, что вместо того, чтобы сердиться за грубость, он еще нежнее ласкал его. Он хотел провозгласить его цезарем, но мать и дед воспротивились сумасшедшему намерению». Этот раб не был единственным любимчиком, он имел соперника в лице повара Аврелия Зотика. «Когда Аврелий впервые появился во дворце, — пишет Кассий, — Гелиогабал бросился к нему навстречу с покрасневшим от волнения лицом; Аврелий, приветствуя, по обычаю назвал его императором и господином, тогда Гелиогабал повернул к нему голову, бросил сладострастный взгляд и с нежностью, свойственной женщинам, сказал: «Не называй меня господином, я хочу, чтобы мы подружились!» Затем он увлек Аврелия за собой в баню и там убедился, что рассказы о его достоинствах не преувеличены. Вечером Гелиогабал уже ужинал в объятиях своего нового любовника.
Нравы государей оказывали сильное воздействие на мораль подданных. Французский писатель Ф. Шатобриан в «Исторических этюдах» писал: «Были целые города, всецело посвященные проституции. Надписи, сделанные на дверях и множество непристойных изображений и фигурок, найденных в Помпее, заставляют думать, что Помпея была именно таким городом. В этом Содоме были, конечно, и философы, размышлявшие о природе божества и о человеке. Но их сочинения больше пострадали от пепла Везувия, нежели медные гравюры Портичи. Цензор Катон восхвалял юношей, предававшихся порокам, воспетым поэтами. Во время пиршества в залах всегда стояли убранные ложа, на которых несчастные дети ожидали окончания трапезы и следовавшего за ней бесчестия».
Историк IV в. Аммиан-Марцеллин, говоря о потомках наиболее знаменитых и прославленных родов, заключает: «Вот вам люди, предки которых объявляли порицание сенатору, поцеловавшему свою жену в присутствии дочери! Отправляясь в летнюю резиденцию или на охоту, они обставляют свои путешествия так же, как некогда обставляли их Цезарь и Александр. Муха, севшая на бахрому их позолоченного опахала, или луч солнца, проникший сквозь отверстие в зонтике, способны привести их в отчаяние. Весь народ не лучше сенаторов: он не носит сандалий на ногах, но любит носить громкие имена. Народ пьянствует, играет в карты и погружается в разврат. Цирк — это его дом, его храм и форум. Старики клянутся своими морщинами и сединами, что республика погибнет, если такой-то наездник не придет первым, ловко взяв препятствия. Привлеченные запахом яств, они бросаются в столовую своих хозяев, подталкивая вперед женщин, кричащих как голодные павлины».
Роскошь и разврат сгубили Рим. Благодаря победам в Азии и Македонии Империя получила громадные контрибуции. Сенат освободил все население от уплаты налогов на двадцать четыре года. Это необычайно вдохновило богачей и спекулянтов, которые бросились зарабатывать и тратить деньги. Пресыщенная аристократия устраивала неслыханные пиры и развлечения. Разучившийся трудиться народ требовал «хлеба и зрелищ». По меткому замечанию цензора Порция Катона, который сам участвовал в этом разгуле: «Государству, в котором рыба стоит дороже упряжного вола, помочь уже ничем нельзя». Слова оказались провидческими. Некогда огромная и могущественная Империя разваливалась на куски, человечество вступало в новую фазу своего развития.
Мир завоевывало учение Христа...
Глава 4. Чудовище с двумя спинами
Сладострастие: острый шип и позорный столб для всех, кто носит власяницу и презирает тело; обреченное проклятью как «мирское» у всех, мечтающих о мире ином, ибо презирает оно и одурачивает всех учителей лжи.
Ф. Нищие
Чудовище с двумя спинами
Новая идеология. Проповеди Христа. Половая этика ислама. Женщина — «врата дьявола». «Хорошо человеку не касаться женщины». Аскетизм. Духовные браки. Искушения первохри- стиан. Сектантский разврат. Обличив аморализма. Семейная мораль. Наказания за неверность. Мезальянсы. Произвол мужей. Бесправие крестьян. Jus primae noctis.
Раннее христианство и средние века
Вера в демонов и связь женщин с дьяволом. «Молот ведьм». Наказания еретиков. Масштабы инквизиции. Флагеллянтизм. Рыцарская любовь. Деяния рыцарей. Суды любви. Чудовище побеждает.
Новая эра началась событием всемирного значения, важность которого трудно переоценить. Идеология малочисленной и гонимой палестинской секты, возникшей в восточной провинции Римской Империи, к IV в. н. э. превратилась в господствующую мировую религию — христианство. Несколько позднее, начиная с VII в.14, громадное влияние на весь культурный мир приобрела другая монотеистическая религия — ислам. С этого времени именно они оказывали решающее воздействие на половую мораль значительной части человечества.
Становление христианства происходило в бескомпромиссной, зачастую кровопролитной схватке с могущественными языческими культами. Вместе с тем своим происхождением и корнями христианство было тесно связано с Древним Востоком и античностью. Академик Ф. Зелинский писал: «Действительно, отделять христианство от античности нельзя; во-первых, хотя и не главным образом потому, что греческий язык есть в то же время язык древнейшей письменности... но главное потому, что оно связано с античностью общностью развития и настроения». Примеров тому немало. Учение стоиков и циников задолго до Христа провозглашало идеи искупления, покаяния и бессмертия. Пророчества библейского Апокалипсиса содержались в священных книгах орфиков. Непорочное зачатие, Пречистая Дева, звезда, указывающая на рождение божественного младенца, упоминались и ранее, а поклонение волхвов и тайная вечеря присутствуют в персидском культе Митры. В борьбе с язычеством христианство не отрицало существования древних богов, но вслед за святым Августином объявляло их «суть действительными бесами». Так, в немецком средневековье богиня Венера обернулась дьяволицей, совращающей рыцаря Тангейзера, Диана предводительствовала ночными духами — стригами, которые слетались на шабаш. Соответственно жрецы этих богов объявлялись слугами дьявола, творящими чудеса с помощью нечистой силы.
Новая религия требовала новых подходов во всем, в том числе и в сфере половой морали. Первохристиане были одинаково далеки как от воинствующего сектантского аскетизма, так и от разнузданности язычников. Заповедь Иеговы «Плодитесь и размножайтесь» (Бытие; 1, 28) наиболее всего соответствовала их мироощущению. В Новом завете благие намерения упорядоченной семейной жизни поддерживаются и развиваются. Более того, исполнение супружеских обязанностей рассматривается как залог Царствия Небесного: «... впрочем, спасется через чадородие» (Послание к Тимофею, I, 2,15). На женщину Иисус смотрит доброжелательно, нередко признает за ней равные права с мужчиной. Сын божий никогда не осуждал женщину-жену как нечто греховное и нечистое. Впрочем, он не был новатором в этом отношении. Философ Филон (ок. 30 до н. э. — ок. 40 н. э.) сообщает в сочинении «О созерцательности жизни» о еврейской секте терапевтов, которые не разделяли женоненавистнических взглядов. Секта имела приверженцев не только в Египте, где она обосновалась, но и в других странах. Женщины секты ессеев также принимали участие в общественной жизни. Так как у древних евреев бытовал выраженный патриархат, то не могло быть и речи, разумеется, о полном равноправии. Тем не менее женщина пользовалась относительной свободной, а не содержалась взаперти, как у греков или впоследствии у мусульман.