Страница 10 из 53
На Древнем Востоке существовали профессиональные исполнительницы, которые пением, танцами и музыкой услаждали собравшихся гостей. В Египте их называли алме-ями (от арабского alimah — ученая). Ни один праздник не обходился без их участия, они сопровождали армию во время военных походов. На свадьбах алмеи славили новобрачных, импровизировали стихи. Алмей готовили с детства: отбирали самых привлекательных, соответственно воспитывали, обучали стихосложению и пластике. Один из авторов пишет: «Гибкость их тел была удивительна. Поразительно подвижны были черты их лиц, которым они умели по произволу придавать то выражение, которое подходило исполняемой роли. Непристойность поз иногда переходила всякие границы, их взгляды, их жесты были так выразительны, что невозможно ошибиться. Едва начинался танец, они сбрасывали вместе с плащом и стыдливость. Длинное платье из очень легкого шелка спадает к их ногам. Роскошный пояс мягко охватывает талию; длинные черные волосы, надушенные ароматными благовониями, струятся по плечам; прозрачная, точно газовая, сорочка едва прикрывает грудь...» Алмеи не стеснялись принимать подарки и легко вступали в более близкие отношения. Из их числа вышло немало куртизанок, любовниц богатых и влиятельных сановников. Впрочем, жениться на них тоже не считалось зазорным, против этого не возражали ни мораль, ни религия.
Подобные корпорации танцовщиц и музыкантш существовали в древности повсеместно, сохранились они и впоследствии. Романтические индийские баядеры (от португальского bailadeira — танцовщица) вступали на эту стезю совсем юными, обособленно жили при храмах, прислуживали браминам, участвовали в культовых церемониях. Танцы баядер — настоящая пантомима любви. Звуки музыки, ароматы эссенций и цветов быстро разжигали исполнительниц и зрителей. Успеху способствовала пикантная откровенность нарядов, подчеркивавших женственные формы. На грудь одевался тонкий деревянный футляр из двух половинок, застегивавшийся на спине. Футляр инкрустировался золотыми пластинками, украшался алмазами. Матовый цвет лица подчеркивался распущенными волосами и подведенными сурьмяным карандашом глазами. Жесты, экспрессивные позы, взоры, полные огня и неги, как правило, действовали безотказно.
История сохранила имена некоторых «жриц любви», например Родопсис, которая столь разбогатела, что финансировала строительство одной из пирамид. Геродот рассказывает: «Родопсис была рабыня, родом из Фракии. Самосец Ксанф привез ее в Египет, чтобы подороже продать. Ее выкупил за большую сумму один человек из Митилены, Харакс, сын Скамандронима, брат поэтессы Сафо. Таким образом Родопсис стала свободной. Она осталась в Египте и, так как была очень хороша, стала зарабатывать много денег. Она была так знаменита своей красотой, что все в Элладе знали имя Родопсис».
Другая куртизанка, Архидика, оценивала свои ласки столь высоко, что воспользоваться ими могли лишь очень состоятельные люди. Молва гласит, что один небогатый молодой человек предложил Архидике все свои сбережения всего за одну ночь. Взбалмошной красавице этого показалось недостаточно, и она отвергла предложение. Расстроенный поклонник бросился в храм и стал умолять богов, чтобы они хоть во сне показали ему недоступные наслаждения. Молитва была услышана, и боги ниспослали юноше желанный сон. Узнав об этом, Архидика обратилась в суд. требуя компенсации. Однако судьи отклонили иск и посоветовали Архидике попросить у богов видение того золота, которое она могла бы заработать.
На закате династии Птолемеев куртизанки прочно обосновались при дворе, а родовитые аристократки и даже царицы не брезговали пользоваться своим очарованием в корыстных целях. Такова была и дочь Лага, последняя египетская царица Клеопатра. Умная, образованная и властолюбивая женщина совершенно не стеснялась в средствах. Она была любовницей Юлия Цезаря, который сохранил за ней трон, затем обворожила и женила на себе перешедшего на ее сторону полководца Марка Антония и даже подумывала обольстить Октавиана, разбившего флот Антония у мыса Акций. Но к этому времени Клеопатре уже исполнилось 39 лет, красота ее увядала, и, трезво взвесив все шансы, она подставила грудь ядовитой змее, признав тем самым свое поражение.
Нравы иудеев вполне соответствовали духу эпохи. В их образе жизни заветы и обычаи предков причудливо перемешались с разлагающими влияниями «египетского пленения». Книга Бытия полна упоминаний о кровосмесительных обрядах левирата6, насилиях и супружеских изменах. Агарь стала наложницей Авраама, уже женатого на своей сестре по отцу Сарре. Сарра приглянулась фараону, но «и Аврааму хорошо было ради нее: и был у него мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки, и верблюды» (XII, 16). Дочери Лота напоили отца пьяным и по очереди разделили с ним ложе. Лия и Рахиль отправили своих служанок в постель к собственному мужу Иакову. Сихем, сын Еммора, изнасиловал Дину; Рувим переспал с наложницей отца Валлой, Фамарь — со своим тестем Иудой и т. д. На дне рождения царя Ирода красавица Саломея исполнила перед гостями сладострастный танец. Очарованный царь пообещал выполнить все, что бы она ни пожелала. По наущению своей матери Иродиады, которая одновременно являлась сестрой и женой Ирода, Саломея потребовала голову Иоанна Крестителя... Сам Господь, возмущенный распространением разврата, гневно обличал дочерей иерусалимских: «Ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади; При начале всякой дороги устроила себе возвышения, позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, и умножала блудодеяния твои» (Книга пророка Иезекииля, XVI, 24, 25).
Однако, когда Моисей вывел народ из Египта и сорок лет странствовал с ним по пустыне, половая мораль евреев подверглась новым, еще более суровым испытаниям. Их пути пересеклись с поклонниками культов Милитты, Молоха, Ваала и др. Символом ханаанского культа Ваала была женщина с бородой и мужским половым органом, а одним из главных элементов являлась мужская проституция. Женоподобные юноши, которые для удаления волос натирались специальными мазями, продавались за деньги почитателям своего бога и оставляли храму все заработанное. Евреи называли их «кедеши», т. е. «святые», или «посвященные». Под покровом ночи кедеши устраивали самобичевания и, изможденные истязаниями и развратом, падали в лужи собственной крови. В оргиях принимали участие и женщины, обитавшие в окрестностях, и даже специально дрессированные собаки.
Древнегреческий писатель Лукиан (ок. 120 — ок. 190) позднее сокрушался: «Когда мораль древних еще пользовалась авторитетом, когда существовало еще уважение к дщери богов — добродетели, люди согласовывали свою жизнь с законами природы, и те, кто вовремя вступал в брак, рождали крепких детей. Мало-помалу люди все ниже спускались с высот морали и падали в пропасть разврата; чувственные радости стали удовлетворяться постыдным и грубым путем. Порча нравов разлилась повсюду, и законы природы были затоптаны в грязь. Нашелся человек, который первым принял подобного себе за женщину и, путем ли насилия или хитрости, воспользовался им для удовлетворения своей низменной страсти. И два индивидуума одного и того же пола вступили в общение и не стыдились того, что они делали и что позволяли над собой делать. Они сеют, так сказать, на бесплодном камне и в награду за каплю удовольствия пожинают целое море стыда и несчастий. Некоторые из них доходят до крайней степени озверения, посредством огня удаляют те части, которые делают их мужчинами и видят в этом высшее торжество сладострастия. Но эти несчастные, желая как можно дольше оставаться юными, истощались очень быстро и в конце концов не знали даже, к какому полу они принадлежат».
Пучина языческого аморализма, в которую погружалась чаша Иеговы, была необыкновенно глубока. Доказательства тому в изобилии содержатся в Библии. В городе Содом два ангела остановились в доме Лота, но «Еще не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их. Лот вышел к ним ко входу и запер за собой дверь. И сказал: братья мои, не делайте зла. Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно; только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего» (Бытие, XIX, 4—8). К счастью, гости Лота сумели за себя постоять: они сначала ослепили похотливых горожан, а затем и вовсе сожгли нечестивый город.