Адвокат мертвых

Но объединяет любое из них одно — человеку они не подвластны.

Это микровселенная в его душе, о которой мы можем сказать только то, что она есть. И ничего с ней сделать невозможно. Мы не знаем, какие силы на неё воздействуют, разве что, кроме времени. Время лечит, время залечивает любые раны и стирает воспоминания. Возможно, когда они исчезают из памяти, они остаются где-то в душе — галькой с острыми краями, потухшими драгоценностями, из которых исчезли живительные искры, тишиной, которая не отзывается на крик.

Но Кириллу никогда бы и в голову не пришло, что воспоминания действительно могут быть драгоценными камнями. В самом что ни на есть физическом выражении.

Сейчас эти камни лежали огромной грудой перед ним, и он, сидя на ковре, смотрел на них и не знал, что ему делать.

Лэйла сочувствующе посмотрела на груду драгоценных камней, которые ждали Кирилла уже дома, сообщила, что это не по её части тоже и предпочла сбежать. А он сидел, разделяя камни по цветам, по минералам, по крайней мере те, которые мог узнать. И уговаривал себя, что это необходимо. Что где-то среди этой груды есть его память. Что-то, без чего ему нельзя прожить…

Окно за спиной стукнуло, взмахнули мощные крылья, и на подоконнике появился огромный чёрный ворон.

— Вот скажи, — Кирилл повернул голову. — Я всё равно не могу понять, что вы… такое.

Ворон совсем по-человечески вздохнул, попрыгал и перелетел на плечо к мужчине, больно клюнул в ухо.

— Человек, ты слишком умный!

— Я тебе уже десятки раз говорил, что меня зовут Кирилл! Если уж я до сих пор живой, несмотря на то, что у меня отрицательный срок жизни, значит — хуже уже быть просто не может.

— Да, да, — ворон кивнул-кивнул и опять вздохнул. — Умный ты больно!

— Это плохо?

— Это неудобно. Работать с умниками. Они вечно что-то мутят, крутят. «Я то не рассказал, потому что это неважно». «Он не может быть врагом, потому что он мой друг!» Ненавижу умников.

— Слышно личное.

Каин усмехнулся.

— Кирилл, тебе самому то не тесно в твоей реальности?

— Когда было тесно, занимался эзотерикой. Потом научился жить в той реальности, что вокруг меня.

— Ну-ну. Умник.

— Каин, ты злишься.

— А значит я не прав? Так вы любите говорить это?

— Нет. Ты злишься, а значит что-то случилось или что-то не получается, — Кирилл, оставив камни в покое, двинулся крадучись на кухню.

Впрочем, мог бы и не таиться — Женька спала так, что пушкой не разбудить. А Лэйла сидела за компьютером в гостиной, ожесточенно щелкая мышкой. Кажется, здесь и сейчас привидение в реальности отсутствовало с концами.

— Кофе будешь?

— Как ты предлагаешь его пить? — удивился ворон.

— Ну, должно же быть у тебя какое-то временное тело. Ворон же опять. Он же настоящий и ненастоящий одновременно.

Каин помолчал. Хлопнули крылья, и спустя мгновение на стул напротив Кирилла сел уже знакомый ему парнишка. Всё та же ассиметричная чёлка, тот же пустой взгляд, худые плечи, длинные ноги и руки.

— Вот… А, — Каин только рукой махнул.

— Улей.

— Что?

— Я всё пытался напоминать, кого вы мне напоминаете — получается, что улей, а каждая сота — это отдельная личность. При этом как есть королева — у вас есть некий общий стержень характера или чего-то ещё.

— И да, и инет. Вы люди, любите вешать ярлыки, а я — чудь, в человеческом языке нет такого понятия, чтобы нас описать.

— Ладно, — Кирилл отмахнулся, — проехали. Ты лечил меня?

— Одна из нас. Маленькая девочка — лекарь-травница. Как почувствовал?

— По запаху мяты.

— Хм.

— Каин, когда вы ищите тело, вы его выбираете под себя. Настолько, чтобы изменения, которые в него будут внесены, когда оно будет подстраиваться под тело, были бы минимальны?

— Что-то вроде.

— Ясно… — Кирилл помолчал, заварил кофе, поставил перед Каином, мимолётно задев его руку. — Хотя нет, не ясно. Но зато, зная больше информации, ты становишься чуть ближе и понятнее.

— Зачем тебе это?

— Не так страшно.

— А ты умеешь испытывать страх?

— Страх — это сдерживающий фактор человека, также как воспоминания — толкают иногда вперед или подталкивают на какие-то поступки. А, раз уж речь зашла о них, скажи мне, пожалуйста, что это такое за камни лежат в моей комнате. Как такое вообще возможно?

— Человеческими силами — никак. Но ведь мы и не люди. Более того, — Каин покрутил перед собой чашку. — По сути дела, Адвокат мёртвых — это паразит, на человеческой душе. Мы можем воздействовать на ваши души также как на любую другую материю. В том числе и придавать некоторым частицам вещественную форму. Вроде того, чтобы превратить память в драгоценную память.

— Это могут не все?

— Маги из моего родного мира… да и из многих других впрочем тоже, могут сделать подобное. Только они пишут на драгоценные камни, прокручивая воспоминания у себя в голове. Ну, а нам подобное не надо — мы просто обращаем воспоминания в камни. А уже потом тот, у кого есть нужные способности, может их прочитать.

— Не хочу этого делать.

— Почему?

— Потому что… — Кирилл отвел взгляд. — Это… неправильно. Все эти камни. Я подгляжу в чужую жизнь. И… ведь я узнаю то, о чём эти люди думали перед смертью? Их последнее желание.

— А… Вот что тебя беспокоит.

— Они о ком-то думали, все эти люди. И если я правильно понимаю, они все стали цепями для кого-то, для других душ?

— Что-то вроде.

— Я не хочу становиться их свидетелем, если не смогу потом ничего сделать. А я не смогу. Я человек…

— Я бы в этом не был так уверен. Ну, хорошо, — Каин развёл руками. — Давай мы сделаем так, адвокат мёртвых временно поработает на тебя.

— За бесплатно? — иронично спросил Кирилл.

— Не-е-ет, — протянул адвокат. — Бесплатно работать никто не хочет и не будет.

— Значит, ты чего-то хочешь?

— Переподписать контракт. Я уйду. Очень скоро вернусь домой. Я хочу, чтобы ты стал новым адвокатом мертвых.

— Но я жив.

— Пятьдесят лет побудет планета без нового адвоката мертвых или еще семьдесят — неважно. Проживешь свою человеческую жизнь, а потом станешь адвокатом. К тому же… Никто не говорил, что чтобы стать адвокатом нужно быть мёртвым. Духов ты видишь и так, Смерть к тебе лояльна. А на первое время… Гелька!

— А? — призрачная красотка высунулась из-за спины Кирилла, показала Каину языку и обняла мужчину за шею. — Отдай меня ему, а?

— Нет.

— Ну, Каин!

— Ты хочешь, чтобы я хорошему человеку подложил свинью в твоём лице? Тебе не кажется, что это даже для какой-нибудь мрази слишком страшное наказание?

— Каин!

Адвокат развёл руками и молча воззрился на абсолютно спокойного Кирилла.

Люди не должны быть такими спокойными.

Что сказал всего пару часов пожиратель? Что человек не знает собственного потенциала. Пожиратель помнил его запах и его вкус. А в прошлый раз его помешали съесть. Помешали со стороны. Но почему?

— Так, в любом случае, — Каин, сердясь на себя за то, что его это волнует, взглянул на Кирилла. — Таковы мои условия.

— А как же первый договор?

— Он не выполнен. А поскольку в нем есть стандартная строчка, что в случае невыполнения договора в течение сорока дней, он автоматически расторгается, завтра он будет закончен. Так что…

— Это значит, — сообщила Ангелина, усаживаясь на край стола, с неохотой оторвавшись от Кирилла, — что ты можешь абсолютно спокойно ни с чем не соглашаться и не будешь обязан. Никому и ничем.

— Стать новым адвокатом, — поверх ее головы взглянул Кирилл на Каина. — И ты поможешь мне разобраться со всеми этими камнями? Выполнить последние желания, отрезать те цепи? И так далее.

— Да. Моё слово.

— Тогда неси контракт.

— Кирилл, не надо!

— Гель, исчезни.

— Не нужно ему этого делать, — отозвалась серьезно Ангелина. — Ты не понимаешь!

— Я не понимаю, — согласился Каин.

— И я кстати тоже, — добавил в разговор свои пять копеек Кирилл. — Или ты знаешь что-то, чего не знаем мы?