Случайность

— Да отпусти ты меня, изверг!

Вампир дёрнулся, открыл осоловелые глаза, с которых ещё не спала пелена сна, и сжал меня в объятиях так, что хрустнули рёбра, и я чуть не описалась!

— Пусти, задушишь, — прохрипела я.

— Ева? — сонный голос и фокусировка зрения. — Ты почему не спишь? Рано ещё, — он посмотрел на циферблат электронных часов, что стояли на тумбочке у кровати. Было семь утра.

— Мне в туалет нужно, — угрюмо проговорила я. — А ты вознамерился устроить его в постели, раз так сильно давишь на мой мочевой пузырь?

— Прости, — мужчина улыбнулся и скатился с меня. Хотела было рвануть в ванную, но вовремя вспомнила, что я голая. А посмотрев на вампира, поняла, что он ждал зрелища моего дефиле в обнажёнке. А фиг тебе! Я с хитренькой улыбкой сдёрнула с Марка простынь, откинула одеяло, замоталась в ткань и, не глядя в смеющиеся глаза абсолютно не стеснявшегося своего оголённого тела Оуэна, гордо пошла на выход из спальни. А выйдя за дверь, на спринтерской скорости помчалась в туалет. Ка–а–айф! Аж слёзы на глазах выступили от облегчения.

Потом я приняла душ и смыла с себя следы вчерашней любви. Опять же в стопке чистого белья вытащила бордовую футболку Марка и натянула на себя. Когда я уже собиралась выйти из ванной, услышала странный шум. Будто кто–то дрался. Меня это насторожило. Я на цыпочках подошла к двери, аккуратно открыла её и тихо вышла. Но не успела сделать и шага в сторону шума, как сзади кто–то подошел и прижал к моему носу платок, смоченный в хлороформе, а я от неожиданности резко вдохнула. Темнота быстро меня поглотила, и я обмякла в сильных руках. Последним, о чём я подумала, было то, что я успела сходить в туалет и не опозорилась перед врагами.

<b><center>Марк</center></b>

Из–за бессонной ночи я с трудом разлепил глаза утром, чтобы отпустить Еву в туалет. Правда, как только она выскользнула за двери, я нырнул лицом в её подушку, вдыхая такой приятный запах клубники, и снова отрубился. Ненадолго.

— Да проснись же ты, вампирюга! — этот вопль сопровождался звуком разбитого стекла. Я резко открыл глаза и успел вовремя избежать прямого прыжка ягуара. Опять эти двое! С одной близняшкой кошка Евы справлялась, кидая в неё предметы мебели в спальне с помощью телекинеза, умело уходя от ответной атаки; а вторая, не давая мне времени расчехлиться, пятнистой молнией кинулась на меня. Я успел только схватить её за шею, не давая клыкам вонзиться в свою, но её когтистые лапы порадовали меня крепкими объятиями. Я зашипел от боли, когда эта зараза начала разрывать когтями мой торс и ноги, и от злости сильнее сжал шею ягуара, душа эту тварь. Чёрные круги замелькали в глазах от боли и кровопотери, а эта чёртова кошка и не думала подыхать! А потом ещё и сестрица пришла на помощь, полоснула меня по спине, из–за чего я ослабил хватку. Они отпрыгнули от меня и, остервенело махая хвостами, утробно зарычали, готовясь меня добить.

Но случился явный нежданчик. На кровать, что разделяла меня и ягуаров, прыгнула Машка и зарычала не хуже соперниц, а то и более агрессивно и, подпрыгнув на матрасе, перевернулась через голову, обратившись здоровенной пантерой, яростно сверкая нереально жёлтыми глазищами. Машка прямо бугрилась мышцами, излучая реальную мощь, а размером превышала каждую из ягуаров почти вдвое. В полном удивлении на чёрную красавицу уставились три пары глаз — мои и ягуаров. Сестры переглянулись и, мяукнув, вылетели из моей квартиры. Я облегчённо вздохнул и начал оседать на пол. Голова кружилась, раны не заживали и чертовски сильно болели.

— Чего разлёгся?! Нужно Еву спасать! — прорычала Маша, уменьшившись в размерах.

— От чего? Её в туалет засосало? — я поморщился от боли и опёрся о кровать плечом.

— Придурок! Эти двое нас просто отвлекали! Еву свистнули у нас из–под носа! — вот черт! А я сейчас не сильнее котёнка.

— Я ведь бесполезен. Нужно подлатать себя и только потом спасать твою хозяйку. Ты ведь сможешь её найти?

— Что за вопрос — конечно! Мы ведь связаны магически. Я даже настроение её чувствую, где бы я или она не находились. И сейчас она без сознания.

— Ну, мы же с тобой знаем, что Харроу она нужна живая. Так что за её жизнь можно не переживать. Ничего он ей не сделает.

— Да ну?! Думаешь, её только жизни можно лишить?

— Как она живёт с такой пессимисткой, как ты?

— Да без меня она бы и до четырнадцати лет не дожила! — обиделась кошка.

— Ладно, не бухти. Лучше принеси мне крови из холодильника.

— Это кому лучше?

— Всем! — я уже начал раздражаться. — Чем быстрее я встану на ноги, тем быстрее смогу вытащить Еву. Так что сверни свой острый язычок, чтоб не порезалась, и принеси мне крови!

— Самодур!

— Истеричка!

Домовая зло сверкнула глазами, но промолчала и пошла–таки за кровью. Поговорили.

<b><center>Ева</center></b>

Просыпалась я медленно, тяжело. Кошмары, что я видела во время наркотического опьянения хлороформом, не желали меня отпускать. Я металась по постели в бреду, обливаясь холодным потом и задыхаясь от ужаса. Когда я, наконец, сумела открыть глаза, то не смогла сдержать вздоха облегчения. Я проснулась! Какой ужас. Я знала, что люди в коме и под наркозом в основном видят страшные сны, но не думала, что они настолько яркие. И когда моё сердце немного успокоилось, и я смогла осмотреться, то поняла, что кошмар продолжается, только теперь наяву.

Я лежала на большой кровати с балдахином синего цвета с золотым рисунком. Сама кровать была из красного дерева — впрочем, как и вся остальная мебель в спальне. Стены до половины были закрыты деревянными панелями, а выше были тёмно–синие обои с золотым рисунком. На полу ковёр, мягкий и пушистый, коричневого цвета. Большой книжный шкаф во всю стену был забит книгами. Два больших окна по бокам кровати были зашторены тяжёлыми бархатными шторами синего цвета, что почти не пропускали солнечные лучи, из–за чего в спальне было довольно мрачно. Да и цветовая гамма не радует светлыми красками. На тумбочке у кровати стояла лампа, которую я включила, желая разогнать тени.

Я уже хотела встать и проверить обстановку, но заметила широкие кожаные браслеты, что плотно оплетали мои запястья. Я нахмурилась, села и попыталась их снять, но на оковах высветились странные руны, что полыхнули ярко–зелёным светом, а меня прострелила сильная боль в руках, от запястья до плеча. Чувство, будто меня резали тысячи маленьких лезвий. Когда руны потухли, боль прошла. По лицу текли слёзы и струйка крови из прокушенной губы, что я закусила, чтобы не закричать.

— О, вижу, тебе понравился мой подарок, — я вскинула голову и увидела Энтони Харроу, что привалился плечом к столбику кровати и внимательно на меня смотрел. Из–за резко охватившей меня боли я не заметила, как он зашёл. Если бы я не знала его гадкую натуру, то, пожалуй, даже назвала бы его красивым. Очень! Чёрные волосы в стильной стрижке спадали на лоб, прикрывая густые брови с лёгким надломом. Тёмные глаза опушены слишком длинными и густыми для мужчины ресницами. Средней припухлости губы искривлены в победной ухмылке, намекая на ямки на впалых щеках. Шикарная фигура атлета прикрыта белой рубашкой, что заправлена в чёрные брюки.

— Что за?.. — я захрипела и прокашлялась. — Что за подарок? — спросила я, опуская руки на кровать, боясь даже прикоснуться к браслетам.

— Те милые штучки, что оплетают твои руки. Правда занятная вещица? — улыбаясь, спросил вампир. Не дождавшись от меня реакции, притворно опечалено вздохнул. — Собеседник из тебя не очень. Ну да ладно. Это браслеты с рунами друидов. И снять их может только тот, кто надел. То есть я. Но не это их главное свойство. Ещё не пробовала колдовать? И не пробуй. Не выйдет. Эти вроде бы простенькие украшения перекрыли для тебя доступ к магии. При попытке воспользоваться силой будет то же, что и при снятии. Но если в тебе есть нотка мазохизма, то можешь наслаждаться, не буду препятствовать, — и так мерзко улыбнулся, что мне захотелось вцепиться в его лицо ногтями. — И не нужно так сверкать своими глазками. Это вызывает во мне желание тебя сломать. Но мы ведь этого не хотим? Нет, конечно. Мы будем тебя воспитывать, а не подчинять, — он присел возле меня на кровати.