Страница 8 из 99
В его поле зрения снова появился Недреманное Око. Лицо было озабоченным, губы решительно поджаты. Теперь в его походке была уверенность, будто он знал, куда надо идти. Пройдя мимо Дома творчества, он исчез в проеме решетчатой двери, ведущей в сад. Он почему-то напомнил Кириллу катер, который долго разводил пары, рыскал туда-сюда, а потом наконец рванулся вперед, выбрав правильный курс... Курс-то Недреманное Око выбрал, конечно, опять неверный. Напрасно разводил и пары, чтобы набрать скорость...
- Может, по пиву ударим? - предложил Василий.
Желающих поддержать его не нашлось. Тогда он грузно поднялся и, огромный, со сбившейся на одну сторону русой бородой и короткой желтой челкой над синими глазами, направился к павильону. Фигура его не утратила своей былой спортивной формы. Глядя на него, скорее всего подумаешь, что этот человек не толст, а физически могуч. Впрочем, так оно и было. Как-то в шутку они втроем пытались одолеть Василия, но ничего из этого не вышло: гигант в два счета расшвырял их в разные стороны. Не помогли даже приемы самбо, которыми неплохо владел Вадим. Он и Кирилла научил. Причем утверждал, что Кирилл оказался способным учеником. Это после того, как тот обезоружил и швырнул через себя на ковер своего учителя.
- Я пойду прогуляюсь, - извиняющимся тоном сказал Николай и, быстро вскочив со скамейки, чуть ли не побежал по набережной, заметив, как из сада показалась с толстяком Виктория Снегова. Она была в длинном до пят легком ситцевом платье, туго облегающем ее фигуру. В волосах букетик незабудок, перекликающихся с ее оживленными яркими глазами. Снегова, сверкая белыми зубами, смеялась. Наверное, он опять ей нашептывал что-нибудь про Париж и парижанок. Увидев подлетевшего к ним Балясного, толстяк уморительно сморщил свой крупный облупленный нос и отодвинулся от Снеговой, а та уже повернула свое улыбающееся лицо к Николаю.
- Пошли в Лягушачью бухту? - пригласил Кирилл Вадима. - Искупаемся.
Тот понимающе посмотрел на него, усмехнулся:
- Люблю тебя за интеллигентность, Кирилл! Приглашаешь, а ведь я тебе сейчас вовсе не нужен.
- Тогда не пойдем, - равнодушным голосом сказал Кирилл. По правде говоря, эти слова насчет бухты вырвались у него машинально. Он не был уверен, что хочет туда пойти... А вот Еву увидеть ему очень хотелось.
- Подожди ее здесь, дружище, - сказал Вадим. - А я, пожалуй, пойду почитаю роман "Смерть под парусом".
- Такой вечер - и смерть под парусом... - проговорил Кирилл, глядя на море. - Чепуха какая-то!
- Слушай, может, уедем завтра? - сказал Вадим, посерьезнев. - Какое-то брожение началось в наших рядах, а это верный признак, что пора смываться.
- Завтра? - испугался Кирилл. - Море только успокоилось, солнце, передавали - вода будет восемнадцать градусов... Еще хоть недельку а?
- Василий лопнет от пива, а Николай и впрямь влюбится в Снегову и забудет про свою Машу и многочисленных детишек...
- Это ему не грозит, - заметит Кирилл.
- Жди, она придет, - заговорщицки усмехнулся Вадим и ушел.
"А что толку-то? - глядя на тихое море, подумал Кирилл. - Они придут... Я тут при чем?"
4
Кириллу снилось, что он стоит на Чертовом Пальце - есть такая скала на Карадаге - и слышит, как грохочет обвал. Камни, кувыркаясь и подпрыгивая, с бешеной скоростью мчатся по обрывистому склону вниз, срываясь в клокочущее море. Над ним неподвижно замерло ослепительное солнце, прозрачный воздух дрожит, плавится, а внизу разыгрались две стихии: обвал и шторм. Иногда серые обломки выветренных скал проносятся совсем близко, а Кириллу некуда отступить: шаг в сторону - и ты вслед за камнями полетишь в пенистую бездну, где малахитом блистают смоченные водой гигантские валуны и ощетинились острыми пиками обломки скал... И тут Кирилл начинает соображать: ведь Чертов Палец - самая высокая скала, каким же образом мимо него проскакивают разъяренные камни?.. Он понимает, что это противоестественно, а значит - нереально. Это сон...
Он с трудом раскрывает глаза, но шум не умолкает. Неужели опять разыгрался шторм? Окончательно проснувшись, он начинает различать громкие голоса, треск досок. Что-то случилось, уж не девятый ли вал накатился на берег?..
Мгновенно вскочив с постели, он всунул ноги в джинсы, надел легкие туфли и выскочил из комнаты. Заметил, Вадима на соседней койке нет. Наверное, уже на берегу. Чего же это он не разбудил?..
В несколько прыжков он оказался на берегу, еще не соображая, что небо над головой звездное, над горами плывет месяц, а море спокойное. Шум стал еще сильнее, снова раздался треск, будто по меньшей мере штормом швырнуло деревянную лодку на камни.
Ничего не понимая, Кирилл остановился и стал всматриваться в густой сумрак. У самой кромки моря маячили какие-то фигуры; оттуда и катился этот треск, разбудивший его. Не раздумывая, Кирилл бросился вперед и налетел на высокого парня, который, держа в руках деревянный лежак, приготовился швырнуть его в сторону моря. Парень с покачивающимся над головой лежаком показался Кириллу не больше не меньше как персонажем из кошмарного сна. Лежак полетел в темень и грохнулся на гальку, жалобно затрещал.
- Ты что, спятил? - схватил его за плечо Кирилл.
Парень, ни слова не говоря, развернулся и двинул его в скулу. Из правого глаза брызнули розово-зеленые искры. Мелькнула мысль, что все-таки это сон, слишком все было фантастическим. Но пусть даже во сне, оставаться побитым Кирилл не привык. Его правая рука привычно напружинилась, немного отклонилась в сторону, и... в следующий момент на том месте, где только что стоил разъяренный, детина, было пусто, а детина барахтался на пляжном песке и что-то бормотал. Перешагнув через него и окончательно уразумев, что здесь происходит какое-то побоище, участником которого невольно стал и он, Кириллу показалось, что он услышал голос Василия, ринулся вперед. Вернее, не голос, а глухой взбешенный рык.
Здесь, где море и берег сливались, было немного светлее. Кирилл различил громоздкую фигуру Василия и четырех парней, наскакивавших на него. В руках у одного из них покачивался лежак, которым он, судя по всему, намеревался ударить Василия. Причем подбирался, скотина, сзади! Не раздумывая, Кирилл подскочил к парню и вцепился в лежак, но тот не пожелал с ним расстаться. Покачивающийся в темноте лежак наклонялся то в одну, то в другую сторону. Парень молча вырывал это странное орудие драки, а Кирилл также молча не отпускал его. Может быть, они бы еще долго топтались на одном месте, перетягивая друг к другу лежак, если бы парень не стал лягаться. Один раз он больно задел по коленке, второй раз достал до живота. Охнув, Кирилл изловчился и двинул парня концом лежака. Взвыв, парень отлетел в сторону и упал. Отшвырнув от себя лежак, Кирилл бросился на выручку к Василию, на которого все еще наседали трое. В руках у одного из них было что-то длинное и черное. Выставив перед собой эту штуковину, парень тыкал ею в Иванова, который никак к нему не мог подступиться, иначе парню давно бы плохо пришлось. Иногда попадал своим оружием в Василия, и тот, сквозь зубы, ругался. Остальные двое держались на приличном расстоянии и выжидали удобного момента, чтобы налететь на Василия.
Кирилл в отличие от очень многих, в том числе и Василия, никогда из себя не выходил настолько, чтобы полностью потерять голову. Даже в подобные минуты он рассуждал, анализировал, а потом принимал решение. И все это происходило в его голове автоматически и мгновенно. Не примчись он сюда полусонный прямо с постели, тому типу с лежаком не удалось бы нанести ему удар в скулу. Опять же в отличие от многих в драке Кирилл не испытывал ненависти к своему противнику, он просто защищался. Сам Кирилл никогда ни на кого не нападал. Разве что доводилось, например, из автобуса выставить хулигана или пьяницу, пристающего к пассажирам. Один раз выручил девушку, к которой привязались в парке Победы два молокососа, причем у одного оказался нож, который Кирилл выбил из его рук, повредив хулигану плечевой сустав.